И навсегда - Пирс Энтони. Страница 24

— Ты случайно не имеешь в виду запрещенный законом наркотик? — высокомерно поинтересовалась Джоли. — Естественно, я не желаю иметь ничего общего ни с ним, ни с тобой, мерзкий хозяин шлюх! Я с радостью расскажу все, что мне известно…

Сутенер поднял руки, словно сдаваясь на милость победителя:

— Предположим, я незамедлительно уберусь из города — что скажете, ваша честь?

— Не имею ничего против, — ответил судья.

На том разговор и закончился.

— Почему этот тип так быстро сдался? — удивилась Вита. — Он же знал, что я никогда не могла сказать ему «нет»!

— Он обнаружил, что имеет дело не с тобой, — ответила Джоли. — Если бы ты была одна, он забрал бы тебя, а судья не смог бы возражать из боязни за свою репутацию. Точнее, так он думал, твой сутенер. Но обнаружил, что вынужден сражаться с бесстрашным судьей и бесстрашной женщиной, и понял — шансов победить у него немного. Он сделал самое разумное, что только можно было сделать в подобной ситуации: согласился добровольно исчезнуть. Ты его больше не увидишь. Судья отпустил мерзавца, потому что такое решение проблемы гораздо более эффективно, чем приговор за мелкое преступление, в котором его обвиняли.

— Фу ты! — только и сказала Вита.

5. РОК

На выходные Рок повез их в парк. Об этом его попросила Джоли, поскольку несовершеннолетних туда пускали только в сопровождении взрослых. Вааста терпеть не могла парков, однако судья любил совершать длительные прогулки. Его квартира находилась на верхних этажах небоскреба, не самое приятное место, и он чувствовал себя там неуютно.

Они поднялись на лифте на шестидесятый этаж, откуда можно было пройти на крышу. Сделали несколько шагов и попали в лес. Действительно, когда они обернулись, оказалось, что лифт исчез; никаких следов цивилизации, лишь тропа, которая, извиваясь, убегала вдаль.

— Куда же она ведет? — спросила удивленная Вита.

— Волшебство! — смеясь, ответила Орлин.

— Вы меня дразните! Дай мне спросить у Рока.

Джоли повернулась к судье, который с видимым удовольствием вдыхал насыщенный ароматами леса воздух.

— Я отдаю тело в распоряжение хозяйки, Вите здесь ужасно нравится. Поскольку отсюда сбежать невозможно, полагаю, она будет вести себя прилично.

— Как хотите. — Вероятно, он догадался о том, что интересует Виту. — Однако я надеюсь, что вы останетесь с нами, чтобы прийти на помощь, если Вита забудется.

Джоли кивнула. Она не очень доверяла Вите, хотя надеялась, что неожиданная влюбленность в судью заставит девушку держать себя в руках. Джоли уступила контроль над телом.

— Теперь мне понятно, что я всего лишь уличная девчонка, ничего в жизни не видевшая, — призналась Вита. — Мы только что вышли из лифта, и он исчез, а я знаю, что никто не станет тратить волшебство на обычных людей. Что с ним стало?

Рок улыбнулся своей особой улыбкой, и Вита ощутила такой прилив чувств, что Джоли встревожилась. Любовь? Джоли успела забыть, какими сильными бывают увлечения юности! Девушка сказала, что любит Рока — и в самом деле, по-своему, она его любила. Однако она слишком уж прямолинейно выказывала свои чувства. За Витой необходимо следить, пока у нее не появится другой предмет обожания.

— Это не волшебство, — ответил Рок. — Всего лишь камуфляж. Перед тобой не обычное дерево; за ним прячется лифт.

Судья коснулся ствола огромного дерева, которое огибала тропа, и панель отъехала в сторону, открыв кабину лифта. Через несколько секунд панель бесшумно скользнула на место, и дерево вновь стало выглядеть совершенно естественно.

— Ой! — с восторгом воскликнула Вита. — Оно меня обмануло!

— Мы должны напряженно работать, чтобы поддерживать у нашего леса естественный вид, — заметил судья, шагая по тропинке. — Парки открыты только для взрослых с определенным уровнем ответственности, поскольку остальные могут намусорить здесь или нанести деревьям вред. В некотором смысле это напоминает общество: только тот, кто достиг зрелости, в состоянии оценить все, что оно им предлагает, не злоупотребляя своими возможностями.

— Вы так хорошо объясняете! — воскликнула Вита, которую снова охватило возбуждение.

Раньше ее никогда не интересовали парки или проблемы их содержания, но судья моментально обратил девушку в свою веру.

— Так и должно быть; я один из тех, кто обязан побуждать общество соблюдать собственные стандарты.

— Да, мой сутенер обязательно плюнул бы на тропинку.

— О, надеюсь, он не опустился бы до такой низости.

Вита искоса посмотрела на судью, пытаясь понять, не пошутил ли он. Скотт заметил ее взгляд и позволил себе усмехнуться. Тогда Вита расхохоталась. Она быстро училась нюансам социальных отношений. Джоли поражалась силе влияния Рока. Судья вежливо разговаривал с Витой, а она отвечала ему так, что Джоли начала беспокоиться за Рока: не смутится ли он.

— Вы только поглядите! — воскликнула Вита, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть изящный цветок. — Он так похож на…

— Туфли-лодочки, — закончил за нее Рок. — В действительности он так и называется. Это один из множества декоративных цветов, которые разводят в подобных парках.

— Ой, я бы хотела остаться здесь навсегда! — вскричала Вита.

— Я понимаю твои чувства. Когда у меня возникают трудности в суде, я неизменно вспоминаю парк, точнее пруд, который находится немного подальше.

— Там есть пруд? — Вита помчалась вперед, разом сбросив пять лет и превратившись в ребенка.

— Я бродила по таким тропинкам с Нортоном, — с грустью вспомнила Орлин.

Ее ностальгия смешалась с радостью Виты.

— А я с Пэрри, — смущенно добавила Джоли.

Пруд был прелестным. Заросший мхом берег, прозрачная вода, по поверхности которой скользили утки, селезни с ярко-зелеными головами…

Рок прикоснулся еще к одному стволу дерева. Панель отошла в сторону, и показалось углубление, где лежали ломти хлеба. Он взял два, и тут же протянул один Вите.

— Можешь покрошить хлеб и угостить уток. Вот так. Каждому посетителю разрешается взять один ломоть за один визит, чтобы зря не беспокоить птиц.

— Судья бросил кусочек хлеба ближайшей утке.

Они увидели маму-утку с четырьмя утятами.

— Ой! — восторженно закричала Вита и принялась кидать им хлеб.

Птицы набросились на угощение, но как только хлеб закончился, сразу уплыли. Утки лучше всех знали, что больше ничего не получат.

— Они любят только хлеб, а мы их не интересуем, — огорченно проговорила Вита.

— Еще одна общеизвестная истина. Меня, как судью, почти никто не любит, хотя многие стараются мне угождать из-за занимаемой мной должности. В своей прошлой жизни ты не раз сталкивалась с теми, кого мало занимала твоя личность, но кто проявлял интерес к твоему телу.

— Вот это да? Вы хотите сказать, что судья похож на шлюху?

— Я бы не стал употреблять такие выражения, однако во многом ты ухватила суть.

— И мы вместе совсем как утки! — заключила Вита. — Нет, подождите, тут все наоборот. Утки — все остальные, которые чего-то от нас хотят, а нам нужно быть умными, чтобы не попасться на их лесть и поймать их, и не имеет значения, кто мы такие.

— Согласен. — Слова одобрения снова вызвали у Виты восторг.

Они пошли дальше.

— Я хотел тебе кое-что сказать, — наконец заговорил Рок.

— И я тоже!

— Нет! — вскричала Джоли, встревоженная поведением девушки, которую переполняла любовь.

— Да? Тебя что-то беспокоит. Вита?

Но девушка, испугавшись, что Джоли возьмет тело под контроль, решила уступить. Теперь Вита научилась уважать советы Джоли и была готова передать ей контроль, чтобы не обижать судью.

— Сначала вы, Рок. — Ей нравилось, что он разрешил ей обращаться к нему по имени.

— Тебе предоставили отсрочку, но сейчас пора возобновить занятия в школе. По закону ты должна посещать школу до тех пор, пока тебе не исполнится шестнадцать, и будет только лучше, если ты продолжишь обучение, чтобы как следует подготовиться к взрослой жизни. Твое существование вне закона закончилось.