Время гарпии - Пирс Энтони. Страница 33

Глоха растерянно огляделась, но ничего похожего на ответ поблизости не лежало. Видимо, «пределы компетентности» находились где-то далеко, и за ответом пришлось бы тащиться довольно долго.

— Но ведь тропа здесь не кончается! — неожиданно воскликнула Синтия. — Взгляните, она идет по спирали, вверх по этому… этому митю…

Подняв глаза, Трент с Глохой убедились в том, что так оно и было: плесень вилась по сталагмиту, поднимаясь к потолку, в котором имелся лаз.

— Вот и выход, — промолвил волшебник. — Одна беда, он не очень-то подходит для меня. Забраться наверх по этой гладкой штуковине мне не под силу, а воды, которая могла бы поднять меня к потолку, здесь нет.

— Вода — ерунда по сравнению с твоим талантом! — уверенно заявила Синтия. — Преврати меня в кого-нибудь большого-пребольшого, чтобы я могла поднять тебя наверх, вот и все.

— Я могу, но только с твоего согласия. Ты и так слишком великодушна ко мне, учитывая то, как я обошелся с тобой в прошлом.

— Мало ли что с кем случалось в прошлом, — улыбнулась крылатая кентаврица. — Сейчас мы в одной упряжке и должны действовать сообща, помогая друг другу.

— Ладно, — согласился Трент. — В таком случае я, пожалуй, сделаю тебя птицей рок. Этой птахе ничего не стоит поднять человека. Только надо все как следует рассчитать: ведь если я снова превращу тебя в кентаврицу прежде, чем ты пройдешь через отверстие, ты можешь свалиться.

«И разбиться!» — в ужасе подумала Глоха, но потом сообразила, что падение крылатой кентаврице не грозит. Проблема все же оставалось: отверстие в потолке было слишком маленьким даже для кентаврицы, а уж о том, чтобы в него протиснулась птица рок, не могло быть и речи. Но гоблинша, еще не успев растеряться, уже нашла выход.

— Ты преврати ее в маленькую птичку, чтобы она могла пролететь наверх, в то отверстие. А как пролетит — снова в кентаврицу. Тогда все будет в порядке.

— У тебя тоже голова неплохо варит, — похвалил ее Трент, и Глоха, несмотря на гоблинскую смуглость, зарделась. Оказывается, в бытность свою горицветом она израсходовала не весь запас румянца.

Волшебник щелкнул пальцами, и Синтия обернулась воистину исполинской птицей. Подхватив гигантским клювом казавшегося рядом с ней совсем крошечным человека, она взмыла к потолку. Трент, как поняла Глоха, находился сейчас в полной ее власти — ей ничего не стоило перекусить бывшего обидчика пополам, просто поплотнее сомкнув клюв. Описав несколько кругов, птица рок поднялась к вершине купола и просунула клюв с Трентом в отверстие. Миг спустя клюв был пуст: волшебник вылез наружу и, судя по тому, что не свалился назад, на чем-то там укрепился. Синтия описала еще один круг, осторожно, стараясь не задеть крылом сталагмит, подлетела к лазу — и птица рок исчезла. Появившаяся на ее месте крохотная пташка упорхнула в отверстие.

Глоха, до сего момента державшаяся подальше, чтобы избежать тяги, создаваемой взмахами чудовищных крыльев, тоже поднялась вверх и пролетела сквозь отверстие.

Наверху ее встретили Трент и Синтия.

— Видела? Это было элементарно, — промолвила крылатая кентаврица, выпуская волшебника из объятий. Как он туда попал, осталось неизвестным… возможно, Синтия просто ухватилась за него, чтобы не потерять равновесия в момент обратного превращения.

— Пустяки, дело житейское, — согласился Трент.

Глоха, однако, думала иначе — не на счет данного превращения с объятиями, а насчет всего странствия по подземному миру, оказавшегося почему-то сопряженным со множеством препон, напоминавших испытания на пути к замку Доброго Волшебника. Однако тревожить друзей попусту она не хотела, а потому свои соображения оставила при себе, где им было и место.

Некоторое время они шли без помех, но довольно скоро наткнулись на спавшего гоблина.

Трент прокашлялся.

— Вали отсюда, болван! — гаркнул гоблин, не открывая глаз.

— Полагаю, это гоблинский контрольно-пропускной пункт, — сказал Трент. — Эй, часовой! Ну-ка, глянь на наш пропуск.

Гоблин с усилием разлепил глаза, после чего они неожиданно широко распахнулись.

— Кто такие? Откуда взялись?

— Мы идем из подземного мира, — спокойно ответил Трент. — Следуем на поверхность установленным маршрутом, и на сей предмет у нас имеется пропуск. Вот он.

— Что за бред? Мы изменили маршрут так, чтобы никто не мог выбраться!

Трент, Синтия и Глоха переглянулись — изобилие препятствий получило объяснение. Оказывается, это была очередная гоблинская пакость.

— Будь любезен, объясни, зачем вам это понадобилось? — спросил Трент с обманчивой мягкостью в голосе.

— А затем, что мы плюем на все паршивые договоренности, заключенные слюнявыми придурками, правившими этой местностью до нашего прихода. Конечно, мы ребята не промах и пока не укрепились здесь как следует, сами косим под недоумков. Делаем вид, будто признаем эти охранные тропы, и прочую дурь, а демонам там и прочим, если они что пронюхают, можно сказать, будто путники сами заблудились.

— А по настоящей охранной тропе путешествовать было легче?

— Еще бы! Она вела прямиком наверх: раз, и ты снаружи. Но теперь с этим покончено: все идиоты, топающие по зеленке, будут попадать в наши котлы.

— Но это может снова ввергнуть подземный мир в войну.

— Ага, — с довольным видом хмыкнул гоблин, — очень даже может. Но вам это уже совершенно неинтересно: вас мы сварим и слопаем задолго до того, как эта война начнется. Скидывайте свои торбы и одежду: от них в котлах никакого навару. Так, что мы имеем? Одного тупого мужика, одну гоблиншу-полукровку с дурацкими крыльями — ох и позабавимся же мы с ней! — и крылатую кентаврицу. Вот уж кого я на дух не переношу, так это крылатых кентавров. Конечно, в Ксанфе полно всякой дряни, но таких гадов, как крылатые кентавры, еще поискать. По большому счету все беды нашего народа начались с того времени, когда этот поганый маленький проныра заявился в Гоблинов Горб и добился того, чтобы девчонка стала вождем. Девчонка! Вождем! И ведь этак, поганец, ловко все устроил, что нам, настоящим парням, оставалось только убраться из родных пещер. Но ничего, мы еще свое возьмем. А ты, паскудина копытная, легкой смерти не жди. Уж мы твои перышки по одному повыщипываем. Ты еще умолять будешь, чтобы тебя поскорее в кипяток окунули. Ну и потеха нас сегодня ждет! Ну и потеха!