Жгучая ложь - Пирс Энтони. Страница 45

Ухватившись за цепь стоявшею поблизости Пуки, я поднялся на ноги и тут же потянулся к деревьям, чтобы подкрепиться фруктами и орехами. Через некоторое время ко мне вернулась способность передвигаться самостоятельно, но ноги оставались каменными. В какой-то мере это напоминало хождение на ходулях — ходить-то можно, но далеко не уйдешь. Без верного друга мне пришлось бы туго.

К полудню я несколько восстановил силы и решил двинуться в путь. На сей раз у меня не было сомнений относительно направления — стрелка в моем сознании четко указывала дорогу. Правда, сама она выглядела какой-то расплывчатой, но это наверняка было следствием загрязнения моего ума. При все прочих издержках белый компас оказался задействованным вовремя, ибо, судя по всему, объект находился совсем неподалеку.

Мы двигались на восток вдоль Провала, и я не переставал удивляться тому, что никто не предупредил меня о существовании этой чудовищной пропасти, проглядеть которую решительно невозможно. А заодно гадал, что за объект может быть спрятан в этих местах.

Вскоре мы приблизились к притулившейся у самого обрыва хижине Панихиды. Стрелка указывала прямо на нее. Резонно решив, что объект находится где-то позади, я решил объехать избушку стороной. Но, по мере того как мы отклонялись к югу, стрелка поворачивалась. Она упорно указывала на жилище беглой принцессы!

Мне не очень хотелось снова оказаться у нее в гостях, но, когда мы отъехали на восток от хижины, стрелка указала на запад. Сомнений не оставалось — то, что я искал, находилось в логове этой сумасбродки.

Я вздохнул. Не хочется к ней соваться, а придется. Вряд ли Панихида обрадуется моему появлению, ведь она дважды убила меня, чтобы не дать заполучить искомое. А сейчас мне придется забрать это — не знаю что — у нее из-под носа, да желательно побыстрее, не то эта женщина наверняка найдет способ убить меня еще раз. Я не осуждал ее за нежелание возвращаться и подвергать опасности замок Ругна, но и позволить убивать себя по нескольку раз на дню не собирался, потому как смерть дело неприятное, а воскрешение — нешуточное.

Подъехав к дому, я спешился и постучал в дверь. Изнутри доносилась негромкая, приятная музыка, — видимо, хозяйка перебирала струны той тыквы, которую я у нее видел. Как только раздался стук, музыка, смолкла, и спустя мгновение Панихида открыла дверь. Завидя меня, она остолбенела — глаза полезли на лоб, рот раскрылся, а нежная кожа побледнела.

— Зашел кое-что забрать, — грубовато пробурчал я. По правде сказать, я не собирался ей грубить и не проявил учтивости лишь потому, что сердился на себя. А на себя я сердился потому, что не мог по-настоящему рассердиться на нее. Варвары все такие — несмотря на неоспоримые доказательства противного, они склонны верить, будто прекрасные женщины так же прекрасны внутренне, как и внешне. Мне ли не знать, что это за птица, однако, когда я смотрел на Панихиду, все содеянное ею со мной казалось не столь уж предосудительным. — Я только возьму что надо и уйду. Ну-ка, пусти меня.

Панихида, так и не вымолвив ни слова, отступила в сторону. Я проскочил мимо нее и проверил стрелку. Вот те на! Острие указывало прямо на хозяйку хижины.

— Ага, значит, это у тебя. Небось ты с самого начала все знала, только мне не сказала. Давай сюда!

— Ты мертв! — пролепетала она.

— Как бы не так! Я же говорил, что быстро лечусь. Нечего болтать попусту — отдавай мне эту штуковину, и разойдемся по-хорошему.

— Я... у меня ничего нет.

Панихида по-прежнему выглядела так, словно увидела призрак, хотя в то время я таковым вовсе не был, — Послушай, женщина, ты убила меня, так что я не считаю себя обязанным с тобой церемониться. Сказано тебе, давая сюда... сама знаешь что!

— Сказано тебе, нет у меня ничего! — крикнула она, видимо, несколько оправившись от потрясения. — Я даже не знаю, о чем ты толкуешь.

С меня было довольно. Существуют пределы тому, что может вытерпеть варвар даже от самой очаровательной женщины. К тому же, возможно, мое сердце еще не вполне раскаменело. Сграбастав Панихиду, я принялся обыскивать ее, прощупывая все тело.

Она не сопротивлялась. Найти ничего не удалось, но стрелка с поразительным упорством продолжала указывать на нее.

— Может, мне нужно забрать что-то из твоей одежды? — предположил я. Ну-ка, снимай платье.

— И не подумаю! — возмущенно воскликнула Панихида, окончательно убедившаяся в том, что я никакой не призрак.

— Ладно, сделаю это за тебя, — сказал я и принялся расстегивать не ней платье.

— Ты варвар! — взвизгнула она.

— Это точно, — самодовольно подтвердил я.

— Хорошо-хорошо, я сама. Убери руки.

Панихида расстегнула платье. Сбросила на пол и переступила через него. Больше на ней ничего не было. Затем она сняла туфли и осталась совершенно голой. Подхватив платье и туфли, я бросил их на кровать и проверил компас. Стрелка указывала на обнаженную женщину.

— Может... может, ты это проглотила? — предположил я, несколько подрастеряв уверенность.

— У тебя в башке мозги или мякина? Может, ты еще выпотрошишь меня, чтобы посмотреть, нет ли чего внутри?

Я покачал головой:

— Не хотелось бы, но я никак не возьму в толк...

— Отроду не видала таких бестолочей. Неужто до тебя и сейчас не дошло...

До меня дошло. Неожиданно все встало на свои места. Панихида вовсе не прятала объект и уж подавно не глотала его — она сама была этим объектом, И то сказать, зачем добывать какую-то штуковину, а потом, выиграв состязание за право взойти на трон, еще и предпринимать усилия, чтобы жениться на строптивой девице? Не проще ли добыть саму девицу? А поскольку девица своенравна и даже опасна, лучше всего спихнуть эту работенку на неискушенного в интригах невежественного варвара.

С самого начала я не испытывал особого почтения к волшебнику Яну, но теперь у меня возникли сомнения и в добропорядочности Иня. Беда в том, что я был связан по рукам и ногам данным мною обещанием. Наверное, король Громден хотел предупредить меня о возможных затруднениях. О проклятии, о том, что возвращение принцессы приведет к разрушению замка, он не помнил и искренне хотел, чтобы дочь вернулась домой, стала королевой и была счастлива. Родители нередко считают, будто они гораздо лучше своих детей, даже давно повзрослевших, знают, что нужно для их счастья. Однако король знал, что его дочь возвращаться не хочет и будет сопротивляться этому всеми доступными средствами.

Средства, к которым она прибегла, я, разумеется, одобрить не мог, но позицию ее понимал. Случись мне узнать, что мое возвращение в Крайнюю Топь приведет к разрушению родной деревни, я бы тоже противился этому всеми силами. Сейчас я чувствовал себя виноватым из-за того, что должен был сделать, — тем не менее я должен был это сделать. Я ведь дал слово.

Будь проклят тот час, когда я подрядился на эту паршивую работенку!

Глава 10

Демонстрация

Даже не подумав прихватить одежду, Панихида метнулась к двери. Я перехватил ее, понимая, что окрестности она знает гораздо лучше меня, и, коли удерет, поди ее поймай. Она замахнулась на меня маленьким кулачком, но я отбил удар левой рукой.

— Ой! — воскликнула Панихида. — Ты из чего сделан? Дубовый, что ли?

— Каменный, — отозвался я. — Но не весь — только ноги и левая рука. Наскочил на заклятие.

— Небось то было одно из черных заклятий Яна.

— Оно самое.

Разговор шел вполне мирно, и я, утратив бдительность, отпустил свою пленницу. В тот же миг она снова бросилась к выходу и на сей раз сумела выскочить наружу — но налетела на дожидающегося меня Пука, в результате чего снова оказалась в моих руках.

— Ты уж не обессудь, — сказал я, — но мне придется отвезти тебя в замок. Коли обещал доставить туда объект...

— Я не объект! — негодующе воскликнула Панихида, пытаясь высвободиться из моей хватки. Но на сей раз я был умнее и держал ее крепко.