Новая Бразилия - Эмар Густав. Страница 26

ГЛАВА XIV. Посещение больницы Милосердия

Шскоре я посетил больницу Милосердия. В Бразилии все больницы и госпитали носят это название. Эта больница Милосердия — главный госпиталь в Рио. Не знаю, существует ли еще где-либо в мире другой, подобный прекрасный госпиталь. Не говоря уже о его размерах и безупречной чистоте, этот госпиталь содержится так, что может считаться образцовым.

Госпиталь этот еще не окончен, и вряд ли его скоро окончат, потому что едва успеют выстроить и докончить один флигель, как начинают строить другой, и так продолжается все время.

Впрочем, в этом отношении бразильское правительство заслуживает только одобрение за свою просвещенную филантропию.

Госпиталь построен на берегу моря и потому прекрасно вентилирован, что чрезвычайно важно.

Чистота в нем чрезвычайная, доведенная, как мне кажется, до крайних пределов.

В этом здании находится около сорока коридоров длиной до двухсот метров. В тот момент, когда я посетил больницу, в ней находилось на излечении тысяча четыреста человек, но здесь могло бы поместиться вдвое большее число больных, и при этом госпиталь не был бы переполнен.

Я желал осмотреть все подробно, потому что это поистине грандиозное учреждение заслуживало полного внимания и, как мне кажется, было единственным в своем роде.

Я три раза обходил госпиталь Милосердия и тем не менее убежден, что многое еще осталось мне неизвестно.

Бельевое отделение, аптека, залы, общие и отдельные комнаты, часовня, домовая церковь, кухни, клиника, различные ванные, зала совета, словом, все, все решительно грандиозно и великолепно.

Лучшие врачи Рио считают за честь лечить в этом госпитале, где за больными ведется самые образцовый уход.

Единственная тень и в этом учреждении — это монахини-сиделки, которые позволяют себе тиранить не только больных своими верованиями и религиозными убеждениями, но и всех служащих, даже врачей, наставлениями и указаниями которых они часто позволяют себе пренебрегать, делая все по-своему, как бы назло.

Мне говорили о них люди, достойные всякого уважения, — выдающиеся врачи, крупные негоцианты, депутаты, словом, люди, которым нет интереса враждовать с этими женщинами, которые, по их словам, стараются вредить всякому доброму делу. Из-за этого они возбуждают всеобщую ненависть во всех классах бразильского общества.

Я должен признаться, что эти святые женщины принимали меня с вежливостью, в которой чувствовалось столько же меду, сколько и уксуса; вероятно, они угадали во мне вольнодумца, свободно мыслящего человека, и потому я убежден, что, будь это в их власти, они с радостью вышвырнули бы меня за дверь.

Расскажу об одной характерной черте этих милых женщин, которую мне случилось уловить.

В приемной, где уважаемая настоятельница принимает своих посетителей, висят две лубочные картинки, бьющие в глаза своей грубой мазней, своими нелепыми красками. Над ними значатся надписи такого рода: «Смерть грешника», а над другой — «Смерть праведника».

На первой из них несчастный грешник корчится, как будто его мучают колики. Из-под его кровати выглядывают черти со страшными рожами, а добрый ангел, в образе прекрасной дамы, закрыл лицо руками; по другую сторону изголовья злой демон нашептывает умирающему дурные советы, подмигивая в то же время сатане, который хохочет, держась за бока, при виде этой проклятой души, которую он сейчас подденет на свои длинные вилы.

Другая картина изображает праведника с глуповатой рожей. Быть может, художник умышленно изобразил его таким — впрочем, это не наше дело. Комната, понятно, переполнена монахами и монахинями, священниками и разными духовными лицами. Добрый ангел умирающего ликует, между тем как злой дух убегает, преследуемый пинками. Умирающий возвел очи к верхушке своего полога, а сквозь стену толпа праведников, сподобившихся вечного блаженства, неистово трубит в трубы в нетерпеливом ожидании этой праведной души, желая, вероятно, ускорить ее агонию своею музыкой.

Ну, не возмутительно ли это? Не сделали бы лучше эти монахини, если б удовольствовались просто облегчением страданий больных, порученных их уходу, без всех этих причитаний и поучений?!

Мне пришлось быть свидетелем очень странного празднества, в котором с одинаковым рвением принимают участие португальцы, бразильцы, чернокожие и метисы.

Это праздник Пресвятой Богородицы де-ла-Пеньа, или FraqueziaIraja. Это великий праздник, величайший из всех празднуемых в Бразилии, а одному Господу известно, какое множество праздников подобного рода празднуется в этой стране.

Торжественное празднество это происходит в трех милях от Рио.

Нет надобности говорить, что во всех религиозных празднествах и торжествах денежный вопрос играет самую главную, самую важную роль для духовенства, и в особенности для монахов.

Во все время празднования и чествования святыни монахи прекрасно обделывают свои делишки: серебро и золото целыми потоками текут в их ларцы.

Лестница в триста семьдесят ступеней ведет вверх в гору к часовне, а немного выше расположены монастырь и церковь.

Богомольцы поднимаются по этой лестнице на коленях и также на коленях обходят вокруг часовни и вещают о своих обетах, не говоря уже о тех подарках, которые они делают монастырю.

Но что особенно поразительно и чего я до сих пор никогда не видел в своей жизни, так это то, что все подарки, делаемые богомольцами монастырю и церкви, тут же продаются с аукциона священниками и монахами тем же лицам, которые принесли их в дар.

И все эти празднества переходят под конец в дикую оргию. Возвращение богомольцев, пьяных до самозабвения, похоже скорее на последний день карнавала, чем на возвращение паломников. Одни возвращаются в колясках, другие мчатся верхом во весь опор, как бешеные, давя злополучных пешеходов. Все разукрашены значками, и крестами, и кокардами, и розетками, прикрепленными к тульям шляп, с трещотками и хлопушками; все пускают ракеты и петарды, невзирая на то, куда они падают.

В этот день богомольцы, большинство которых состоит главным образом из португальских рабочих и негров, могут делать все, что им вздумается, их ни в чем не стесняют.

Счастье, что эти люди по природе своей добродушные и честные, так что большой беды от этого не происходит. В часовне, в которой совершается паломничество, изображена под сводом купола громаднейшая ящерица. Бразильцы и португальцы очень любят этих животных, потому что, как уверяют, ящерицы приносят счастье.

Выслушайте эту легенду.

Однажды — это было очень давно — один крестьянин обрабатывал свое поле и вдруг почувствовал, что его укусила в ногу громадная ящерица. — Я рассказываю все это точно так, как слышал сам. — Крестьянин отлично знал, что ящерицы не ядовиты, и потому не обратил внимания на этот укус. Ящерица снова укусила его в ногу, но он и на этот раз не обратил на нее внимания. Тогда ящерица укусила его в третий раз, а так как крестьянин не был скотиной, — так говорит легенда, — то заподозрил, что, быть может, эти три укуса громадной ящерицы что-нибудь да значат такое, чего он не знает.

Он поднял глаза и взглянул на громадную ящерицу, а та сказала ему нежным голосом:

— Посмотри!

В тот же момент громадная ящерица исчезла, а вместо нее недоумевающий крестьянин увидел прекрасную женщину, которая в свою очередь сказала ему таким же нежным голосом, как и в первый раз, когда она была еще в образе громадной ящерицы:

— Я — пресвятая Богородица. Я и здесь, и во Франции, в Бретани.

Крестьянин не стал долго рассуждать; он повалился на брюхо, а затем, когда немного очнулся от своего потрясения, вскочил на ноги и побежал рассказать о случившемся какому-то монаху, который тотчас же стал трубить о чуде.

На том самом месте, где явилась громадная ящерица, построили часовню, и слава этой часовни достигла вскоре громадных размеров.