Пограничные бродяги - Эмар Густав. Страница 30

Солдаты сейчас же повиновались и принялись искать отца Антонио, но все их поиски были бесполезны: он исчез бесследно.

Узнав об этом, дон Хуан нахмурился, но после минутного размышления беззаботно тряхнул головой.

— Тем лучше, — проговорил он, — а то этот монах всю дорогу причинял бы нам одно только беспокойство.

Караван выступил в дальнейший путь.

ГЛАВА XVI. Политические подробности

Прежде чем продолжать свой рассказ, мы вкратце опишем политическую обстановку в Техасе в ту эпоху, когда происходили события, о которых мы взялись рассказать.

Со времени утверждения испанского владычества техасцы с оружием в руках отстаивали свою свободу. После ряда битв, сопровождавшихся переменным успехом, они были в несчастный день 13 августа 1813 года наголову разбиты в сражении при Медине полковником Арредондо, под командой которого был эстремадурский полк с присоединившейся к нему коауильской милицией.

Начиная с этого времени вплоть до второй мексиканской революции Техас находился под невыносимым игом военного режима и не имел никакой возможности организовать правильную защиту от постоянных набегов Indios Bravos.

Соединенные Штаты много раз заявляли о своих претензиях на эту страну, утверждая, что естественной границей Мексики и их государства служит Рио-Браво-дель-Норте. Но в 1819 году они вынуждены были признать явную несостоятельность своих требований и стали искать окольных путей для того, чтобы захватить в свои руки эту богатую область и включить ее в свои пределы.

Тут-то они и прибегли к своей неизменно коварной и вероломной политике, которая должна была доставить им в конце концов торжество.

В 1821 году первые американские переселенцы робко и почти незаметно появились в Техасе, принялись расчищать земли под пашни, втихомолку селились на них, и в 1824 году они уже представляли собой сплоченную массу, достигавшую пятидесяти тысяч человек. Мексиканцы, все время занятые своими нескончаемыми внутренними войнами, не догадывались, что, открыв доступ американской иммиграции, они сами оказали ей поддержку.

Не прошло и восьми лет с прибытия первых американцев в Техас, как они уже составляли основную часть его населения.

Кабинет Вашингтона не скрывал теперь своих прожектов и уже громко поговаривал о том, чтобы купить у Мексики техасскую территорию, на которой испано-язычное население совершенно исчезло, чтобы уступить место отважным и решительным по духу представителям англо-саксонской расы.

Мексиканское правительство только теперь пробудилось от своей продолжительной летаргии и поняло ту опасность, которая угрожала Мексике от вторжения с одной стороны обитателей Миссури, а с другой — Техаса. Оно решило преградить доступ американской иммиграции, но было уже поздно: закон, изданный мексиканским конгрессом, не мог иметь никакой силы, и колонизация не прекратилась, несмотря на то что на границе были расставлены мексиканские посты, на которые возложено было поручение не пускать иммигрантов, принуждая их вернуться в свою страну.

Генерал Бустаменте, бывший президентом республики, сознавая, что борьба с американцами в недалеком будущем неизбежна, молча стал готовиться к столкновению и успел под разными предлогами сосредоточить на Ред-Ривер и на Сабине войска разных родов оружия, причем число солдат скоро достигло тысячи двухсот человек.

Между тем внешне все было спокойно, и ничто не предвещало скорого столкновения, как вдруг вероломный образ действий губернатора восточных провинций послужил поводом к вспышке в такую минуту, когда никто и не мог ее ожидать.

Дело произошло следующим образом.

Командующий вооруженными силами, расположенными в Анауаке 25 без всякого повода отдал приказ арестовать и бросить в тюрьму нескольких американских колонистов. Техасцы до сих пор терпеливо сносили многочисленные притеснения со стороны мексиканских офицеров, но после этого последнего злоупотребления властью они восстали все как один, и с оружием в руках явились к командиру, требуя с угрозами и криками гнева немедленного освобождения своих сограждан.

Командир, не имея достаточной силы для того, чтобы оказать им противодействие, притворно согласился удовлетворить их просьбу, но требовал двух дней сроку для выполнения необходимых формальностей.

Инсургенты дали свое согласие на отсрочку, а офицер воспользовался ею с той целью, чтобы как можно скорее призвать к себе на помощь гарнизон Накогдока.

Гарнизон этот прибыл как раз в ту минуту, когда, положившись на слова губернатора, инсургенты удалились,

Взбешенные тем, что с ними сыграли такую вероломную шутку, они сейчас же вернулись и произвели столь грозную демонстрацию, что мексиканский офицер счел себя счастливым, избегнув мести восставших путем выдачи им арестованных.

Между тем генерал Бустаменте, издавший манифест в честь Санта-Анны, принужден был покинуть свой пост при криках: «Да здравствует федерация!»

Техас в высшей степени страшился системы централизации, при которой ему никогда бы не удалось добиться признания своей самостоятельности в качестве отдельного государства, и поэтому все техасское население единодушно стояло за присоединение к Соединенным Штатам.

Колонисты восстали и, присоединившись к инсургентам Анауака, не сложившим еще оружия, решительно двину-лись на форт Веласко и приступили к его осаде.

Лозунгом для них служили слова: «Да здравствует федерация!», но на этот раз они имели уже значение возгласа: «Да здравствует независимость!», который техасцы, сознавая свою слабость, не решались еще произнести.

Во время этой беспримерной осады, когда осаждающие на выстрелы крепостных орудий отвечали лишь выстрелами из своих карабинов, техасцы и мексиканцы проявили чудеса храбрости и проявили неслыханное ожесточение.

Колонисты, будучи ловкими стрелками, засев за надежным прикрытием, стреляли в мексиканских артиллеристов, как в мишени, попадая им пулями прямо в руки всякий раз, как те показывались, чтобы зарядить свои пушки. Дело дошло до того, что командир Угартечеа, видя, что возле него падают изуродованными лучшие его солдаты, решил пожертвовать собой и сам взялся за их работу. Пораженные этой небывалой отвагой, техасцы, которым ничего не стоило двадцать пять раз попасть в храброго командира, прекратили огонь. В конце концов Угартечеа сдался, признав дальнейшее сопротивление бесполезным.

Этот успех исполнил радостью сердца колонистов, но Санта-Анна не позволил ввести себя в заблуждение относительно конечной цели техасского восстания. Он понял, что под федерализмом скрывается явное революционное движение, и далекий от того, чтобы принимать на веру заявления колонистов, он, как только власть его укрепилась настолько, что позволила ему предпринять решительные действия против инсургентов, отдал приказ полковнику Мехиа спешно выступить с отрядом в четыреста человек и восстановить в Техасе уже сильно пошатнувшийся авторитет мексиканской власти.

После долгих колебаний и дипломатических уловок, которые были не в силах изменить ход событий, так как главным орудием враждующих сторон было вероломство, война вспыхнула с новым ожесточением. В Сан-Фелипе был организован комитет общественной безопасности, и весь народ был призван к участию в борьбе.

Однако гражданская война не была еще провозглашена официально, когда явился человек, от которого зависело, как решится участь Техаса, и которому последний обязан своей свободой — мы хотим сказать о Сэмюэле Хьюстоне.

С момента его появления нерешительное и не успевшее окрепнуть восстание техасцев перешло в революцию. Тем не менее мексиканское правительство оставалась еще законным хозяином страны. Поэтому было вполне естественно, что колонистов назвали инсургентами и стали поступать с ними, как с врагами, то есть без всякого суда казнили через повешение, топили и расстреливали, смотря по тому, где их брали в плен и какой из этих видов смерти был более применим.