Эль-Дорадо - Эмар Густав. Страница 34

Минуту спустя он поднялся и пошел таким вольным шагом, как будто совершил прогулку, нисколько не утомляющую, и не подвергался никакой опасности.

Солнце садилось, когда капитао ступил на вершину холма, а когда он вошел в лагерь, уже наступила ночь.

Как только возвращение его сделалось известно, все товарищи окружили его с радостным криком, который привлек маркиза.

Капитао тоже вскрикнул от изумления и страха при виде зрелища, которое ему представилось, когда он вошел в ограду лагеря.

Палатки и телеги были превращены в пепел; большую часть мулов и лошадей убили, восемь или десять трупов негров и охотников валялось по земле; деревья, наполовину сожженные, согнутые, друг на друга наваленные, придавали этому зрелищу еще более печальный вид.

Донна Лаура Антониа, укрывшись кое-как под enramada 14 , незащищенной от ветра, приютилась перед потухающим огнем и готовила свой ужин с помощью невольницы Фебы.

Повсюду в лагере, который только вчера оставил капитао в хорошем состоянии, обнаруживались следы опустошения.

— Боже мой, что это значит? — вскричал он с печалью.

— Это значит, — сказал с горечью маркиз, — что вы не ошиблись, Диего, и что гуакуры сильные противники.

— Стало быть, во время моего отсутствия происходила битва?

— Нет, было только нечаянное нападение; но отойдемте, Диего, немного в сторону, я объясню вам, что случилось, а потом вы отдадите мне отчет в своих действиях.

Капитао пошел за ним.

Когда они скрылись из виду бразильцев, маркиз начал свой рассказ, рассказ очень короткий, но ужасный.

Два часа спустя после отъезда Диего туча пылающих стрел полетела в лагерь со всех сторон сразу и так внезапно, что бразильцы сначала не знали, куда бежать и как защищаться, а между тем часовые их не заметили ни одного врага; огонь почти сейчас же распространился с такою быстротою, что потушить его было невозможно; потом, к довершению несчастья, одна стрела попала в телегу с порохом, фуру взорвало — убило и ранило несколько человек.

Гуакуры воспользовались беспорядком, чтобы напасть на бразильцев еще раз, нападение было отражено после жестокой рукопашной битвы, во время которой истощились почти все боевые припасы.

Диего покачал печально головой при этом мрачном рассказе, потом по просьбе маркиза он передал свои приключения, которые были внимательно выслушаны доном Роком. Когда он кончил, все умолкло опять на несколько секунд.

— Что посоветуете вы мне? — спросил наконец маркиз.

— Положение наше почти безнадежно, — отвечал откровенно капитао. — Самое лучшее, по моему мнению, было бы попытаться выйти, пробиться через неприятелей и как можно скорее возвратиться в поселения.

— Да, — прошептал маркиз, — может быть, это было бы и лучше, но я хочу подождать еще; я отправил разведчиков, чтобы справиться о неприятеле; кто знает, что они скажут нам?

— Вы властны поступить, как вам угодно, — отвечал Диего, который его выслушал внимательно, — но каждая минута отнимает у нас несколько дней существования.

— Может быть! — вскричал маркиз с досадою, — но, vive Dieu! еще не все сказано; нет, я не могу подло отступать перед этими варварами; разве я не могу присоединиться к дону Иохиму Феррейре?

— Конечно можете, ваше превосходительство.

— Ну! — воскликнул маркиз с радостью.

— Ничего! Вы успеете в том, что нас еще скорее перережут, вот и все.

Сказав это, капитао повернулся спиной к маркизу и присоединился к своим товарищам, потому что не хотел вести более бесполезного разговора и спорить против такого упорного решения.