Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен. Страница 154

Калам удивленно поднял бровь.

– Только потому, что у капитана есть своя собственная счастливая рубаха. Вы ее увидите, сэр.

– Мне уже посчастливилось, – ответил Калам, ступая на длинный ряд больших ящиков, каждый из которых нес на себе печать верховного кулака. Пробравшись к дверце, он положил руки на поручни крутой лестницы, а затем, помедлив, спросил:

– А какова активность повстанцев в море Сахул?

– Там становится все жарче, сэр. Боги, благословите моряков. Мы не сможем поспеть к ним вовремя на этой посудине.

– Наш корабль идет без сопровождения?

– Пормквал отдал Ноку приказ захватить эту гавань. В крайнем случае, нам придется пересечь залив Арена и выйти в море Помощи Доджал.

Калам поморщился, однако ничего не ответил. Поднявшись по узкой лестнице, он оказался на главной палубе.

«Тряпичная Пробка» тяжело покачивалась на волнах у имперского причала. Портовые грузчики и судовая команда занимались своими обязанностями, причем так рьяно, что убийца начал постоянно мешать кому-либо, находясь на их пути. В конце концов, Калам забрался в рубку, уселся около штурвала и принялся наблюдать окрестности. С противоположной стороны широкого каменного дока стоял огромный малазанский транспортный корабль, погруженный в воду ниже ватерлинии. Лошадей, которых он доставил с Квона, разгрузили еще час назад; на палубе осталась только дюжина докеров, они медленно оттаскивали мертвые тела тех животных, что не вынесли длительного морского перехода. Согласно древней морской традиции трупы лошадей никогда не выбрасывали. Мясо засаливалось – матросы говорили, что оно вполне пригодно для еды, а шкуры находили чрезвычайно широкое применение даже на палубе. Большинство же членов судовой команды отправилось в город: их товар пользовался здесь большим спросом, а настырные перекупщики начинали сновать в гавани у границ имперской обсервации за несколько часов до прихода торгового судна.

Калам не видел капитана с тех пор, как они вместе взошли на борт два дня назад. Убийце показали маленькую отдельную каюту, которую Салк Клан заказал для него, а затем оставили в одиночестве – капитан был занят вызволением своей собственной команды из темницы.

«Салк Клан… Я уже утомился, ожидая нашего знакомства».

Со стороны трапа послышался грубый хохот; обернувшись, Калам увидел, что по сходням поднимается капитан. Его сопровождал высокий сутулый человек средних лет, чье продолговатое лицо с острыми чертами носило на себе признаки крайней изможденности. Ввалившиеся щеки были покрыты голубоватой пудрой на манер придворной знати, а на теле висела не по размеру большая униформа моряков Напанского моря. Незнакомца с обеих сторон сопровождала пара телохранителей – огромных краснолицых загорелых мужчин; они, словно близнецы, носили одинаковые всклокоченные бороды и длинные усы, вплетенные в эти неряшливые бороды. Кроме того, на их головах красовались блестящие шлемы с широкой защитой переносья, а на теле – длинные кольчуги. В довершение картины надо упомянуть о широких кривых саблях, небрежно покачивающихся у бедра. Вопреки обыкновению, Каламу не удалось с первого взгляда определить их культурное происхождение. По всей видимости, ни охранники, ни их подопечный не чувствовали себя раскованно на хлипких мостках.

– Вот, – произнес мягкий голос из-за спины, – прибыл и казначей Пормквала.

Изумившись, Калам обернулся и увидел незнакомца, перегнувшегося через перекладину на корме. «А из-под жилета выпирает рукоятка ножа», – мелькнула мысль у убийцы.

Мужчина улыбнулся.

– Тебя действительно очень точно описали.

Убийца принялся изучать незнакомца. Это был худой юноша, одетый в просторную шелковую светло-зеленую рубаху. Его лицо носило правильные привлекательные черты, однако оно было излишне напряжено, чтобы казаться дружелюбным. На длинных пальцах блестело множество колец.

– Интересно, кто же так постарался? – выпалил Калам, которого привело в замешательство столь незаметное появление нового человека.

– Наш общий друг, который живет в Эхрлитане. А я – Салк Елан.

– Извини, но у меня нет друзей в Эхрлитане.

– Наверное, я просто не совсем точно выразился. Этот человек тебе многим обязан, можно сказать, он находится у тебя в долгу. В свою очередь, случилось так, что и он оказал мне неоценимую услугу. По этой причине я получил задание: организовать твое убытие из Арена. Именно так и обстоят дела, поверь мне. Скоро я расплачусь со своим долгом перед ним – надо сказать, это произойдет весьма своевременно.

Калам вновь осмотрел внешность незнакомца; по крайней мере, снаружи у него не было никакого оружия.

– Пытаешься играть в игры, усмехнулся убийца.

Салк Елан вздохнул.

– Хорошо, я скажу. Этим человеком был Мебра, вверивший тебе Священную книгу. Надо признать, она была вовремя доставлена Ша'ике, о да! Мебра решил, что от нее ты отправишься в Арен. А учитывая твои неоспоримые таланты, несложно было предположить, что священная цель потребует отправки в самое сердце империи. Или, в буквальном смысле, через сердце… Хе-хе. Помимо остальных приготовлений, я организовал переход через Имперский Путь, активация которого запускала цепь всех остальных событий. – Мужчина поднял голову, принявшись осматривать крыши огромного количества городских домов. Его улыбка расширилась. – С учетом последних событий, происходящих в мире, подобные приготовления было очень трудно осуществить и поддерживать – приходилось постоянно скрываться. В конце концов я решил разориться и снять еще одну каюту – прямо напротив твоей, но только для себя. Поверь мне, не стоит доверять имперскому правосудию, тем паче, что оно подключило к работе собственную гвардию верховного кулака.

– А капитан не произвел на меня впечатления человека, чья преданность стоила бы очень дешево, – произнес Калам, пытаясь усилием воли подавить свою тревогу. «Неужели это Мебра догадался, что я планирую убить императрицу? Кто же еще… А этот Салк Елан, кем бы он ни был, вовсе не имеет тормозов… Если, конечно, он не напрашивается на ответную реакцию. Точно, классическая тактика здесь может сослужить очень хорошую службу. Нет времени проверять правдивость, я стою на самом краю…»

С главной палубы из-за спины Калама донесся высокий голос казначея; на капитана вновь обрушились различные жалобы, и ему ничего не оставалось делать, кроме того как сквозь зубы бормотать извинения.

– Действительно, недешево, – согласился Салк Елан. – Я бы даже сказал, умопомрачительно.

Калам заворчал – лицемерие ему было неприятно. Однако осознание того факта, что он разобрался в характере капитана, немного согрело его душу. «Дыхание Худа, да ведь имперские указы сегодня не стоят даже тех масляных чернил, которыми они пишутся…»

– Еще одной причиной опасения является тот факт, – продолжил Елан, – что капитан, по всей видимости, обладает незаурядным умом. Однако он это искусно скрывает – на поверхности одни только увертки да прибаутки. Без сомнения, он встретился с тобой в таверне, преследуя свои тайные цели.

Калам иронизировал над собой.

– Неудивительно, что я понравился ему с первой минуты нашего разговора.

Елан засмеялся мягким и сдержанным смехом.

– Думаю, не станет неожиданностью и прекрасная кухня на наших столах в течение всего путешествия.

Калам сдержал усмешку и произнес:

– Полагаю, что не будет ошибкой вновь показать тебе спину, Салк Елан, не ожидая атаки исподтишка.

– Понимаю, что ты обескуражен, – невозмутимо произнес мужчина. – Я бы не хотел, чтобы мы вновь вспоминали об этом случае.

– Я рад, что мы поняли друг друга, поскольку твои объяснения дают больше течи, чем та посудина, на которой мы сейчас находимся.

– Рад? Какая недооценка чувств, Калам Мекхар! Да я просто счастлив, что мы так легко нашли общий язык.

Калам отступил назад и глянул сверху на главную палубу. Тем временем казначей продолжал свою гневную тираду в отношении капитана. Вся команда не двигалась, молчаливо взирая на неприятную сцену.