Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен. Страница 163

– Вполне возможно. Ша'ика видела его будущее достаточно хорошо, однако кто знает…

– Что же она конкретно видела? – перебила воина Фелисин.

– Ша'ика не сказала. Однако картина… ужаснула ее.

– Пророк Апокалипсиса оказался до смерти напуган? – Фелисин обернулась на Геборийца. Выражение лица бывшего священника оказалось столь напряженным, будто он сам тотчас заглянул в будущее и увидел ужасные события. – Расскажи мне, Лев, о ее остальных видениях.

Мужчина, который начал собирать тела своих родственников в одну кучу, замер, обернулся и произнес:

– В тот момент, когда ты откроешь священную Книгу, эти видения сами посетят тебя. Они являются одним… из многочисленных подарков Дриджхны.

– Думаешь, мне придется пройти через ритуал раньше, чем мы достигнем лагеря?

– Возможно. Ритуал докажет, что в тебя действительно переселилась душа Ша'ики.

– Но что эти слова означают на самом деле? – спросил Гебориец.

– Если Фелисин самозванка, то ритуал просто уничтожит ее.

Древний остров возвышался на плоской поверхности холмов покрытой трещинами глиняной равнины. Выбеленные камни отмечали границу древнего пирса и разрушенного причала – именно там некогда располагалась граница старого моря. Кроме того, по всей округе лежали остатки корабельных корпусов. Небольшие источники, располагающиеся на илистом дне бывшего морского залива, блестели рыбной чешуей.

Присев рядом со Скрипачом, Маппо наблюдал, как Икариум двинулся в сторону воды. Крокус стоял около Трелла, положив руку на стреноженных лошадей. С момента последнего разговора за приемом пищи юноша еще не произнес и десятка слов. Кроме того, в его движениях начала прослеживаться некая экономия, будто бы парень дал себе пожизненный обет терпения. Подобное поведение в последнее время начало смущать спутников. Прошедшие два дня прибавили других странностей: молодой Дару начал непроизвольно копировать речь и манеры Икариума. Заметив это, Маппо не почувствовал ни радости, ни огорчения. Зато Ягут был настолько поглощен собой, что не намечал практически ничего вокруг.

«Было бы лучше, если б Крокус копировал повадки Скрипача. Этот солдат действительно прошел хорошую школу жизни».

– Икариум лазает по этим горам так проворно, будто они ему знакомы с детства, – заметил сапер.

Маппо поморщился.

– Я пришел к тому же заключению, – уныло произнес он.

– Наверное, вы вдвоем когда-то бывали здесь прежде?

– Я не был, Скрипач. Однако Икариум… да, он странствовал по этим землям много лет назад.

– Однако каким образом он все запоминает?

Трелл покачал головой. «Раньше Икариум ни о чем не догадывался. Неужели священные барьеры начинают рушиться?

Королева Снов, верни Ягуту радость неведения. Заклинаю тебя…»

– По-моему, нам пора к нему присоединиться, – произнес Скрипач, медленно поднимаясь на ноги.

– Наверное, лучше…

– Как сочтешь более правильным, – ответил солдат, отправляясь вслед за Ягутом, который уже пропал за развалинами заросшего бурьяном приморского города. Через мгновение за ним последовал Крокус.

Трелл поморщился. «Наверное, я старею, если страх в такой мере начал завладевать моим сердцем». Вздохнув, он медленно поднялся на ноги и двинулся вслед остальным.

Гора мусора на дне бывшего моря представляла собой остатки старинных кораблей, пласты штукатурки, кирпичи и битую посуду. Поднявшись до половины, Скрипач остановился, закряхтел и вытащил на свет древко из серого дерева.

– Мне кажется, я начинаю понимать, – произнес сапер, бросая взгляд вниз. – Все дерево, находящееся здесь, постепенно превращается в камень.

– Ага, претерпевает процесс окаменения, – ответил Крокус. – Дядя в детстве рассказывал о чем-то подобном: дерево пропитывается минеральными солями… Однако, насколько я помню, этот процесс требует десятков тысяч лет.

– Согласен. Однако верховный маг Пути Д'рисс способен сотворить подобное за одно мгновение, парень.

Маппо поднял осколок кувшина небесно-голубого цвета. Он был не толще яичной скорлупы, но оказался чрезвычайно прочным. На поверхности глины было изображено черное туловище живого существа с зеленым контуром. Несмотря на стилизацию, в нем явно прослеживались человеческие черты. Трелл отбросил черепок в сторону.

– Гибель города наступила гораздо раньше того момента, когда здешние места покинула вода, – произнес Скрипач, возобновляя подъем в гору.

– Откуда ты знаешь? – послышался из-за спины голос Крокуса.

– Потому что на всем имеется след воды, парень. Волны подтачивали местные дамбы – столетие за столетием. Помнится, я вырос в портовом городе, поэтому прекрасно понимаю, на что способна вода. Император вырыл Малазанский залив гораздо раньше, чем были построены эти пирсы. А они открывают вид на дамбы старого моря, – добравшись до вершины, сапер остановился, решив отдышаться. – По этой причине можно сделать вывод, что Малаз гораздо старше, чем полагают все остальные.

– Ага, и что с тех пор уровень моря значительно поднялся, – добавил Маппо.

– Точно.

Забравшись на вершину дамбы, они увидели простирающийся перед ними город. Несмотря на то что прошло немало времени, с первого взгляда стал понятен насильственный конец этого очага цивилизации. Каждое здание постарались сравнять с землей, а это говорило о бешеной ярости захватчиков. Поросль кустарника покрывала любое открытое пространство, а редкие приземистые деревца ютились на развалинах домов и кучах старого хлама.

Главной особенностью городской архитектуры являлось огромное количество скульптур. Они образовывали широкую колоннаду вдоль улиц, а также встречались в нишах практически каждой городской стены. Части мраморных тел встречались повсеместно, являясь продолжением того стиля, который Маппо увидел на глиняных черепках. Внезапно Трелл почувствовал, что эти человеческие фигуры ему очень хорошо знакомы.

«Легенда, рассказанная в Яг Одане… История, которую поведали старейшины племен…»

Однако Икариума нигде не было видно.

– Куда теперь? – спросил Скрипач.

В голове поднялась паника, а на темной коже выступили капли пота. Тем не менее, стараясь не показывать своего волнения, Маппо сделал несколько шагов вперед.

– Почувствовал какой-то запах, не так ли?

Но Трелл едва ли мог слышать вопрос сапера.

Развалины домов совсем не походили на прежнюю планировку города, однако в голове Маппо все еще хранилась старая карта, рожденная из рассказов и легенд. Много лет назад грубый диалект Треллов описал эти места практически досконально, вплоть до метра. Дело в том, что народы, которые не имеют письменности, вынуждены совершенствовать свою устную речь настолько, чтобы передавать из поколения в поколение точные сведения о событиях давно минувших лет. Определенный порядок слов представлял собой секретную формулу. Расшифровав ее, можно было получить доступ к картам, расстояниям, человеческим мыслям, городам, континентам и даже Путям.

Племя Маппо, не вынеся перемен новой жизни, решило вернуться на круги своя, воспользовавшись преданиями предков. По этой причине старейшины были вынуждены рассказать обычным членам племени, в том числе и Маппо, те сведения, которые оказались на грани утери. В легендах древних таилась огромная сила.

Маппо, конечно, знал, куда ушел Икариум. Кроме того, он догадался, какую находку совершил Ягут. Сердце бешено забилось в груди, и он побежал вперед, не обращая внимания на колючий кустарник, который оставлял даже на грубой коже глубокие ссадины.

«В каждом городе Первой империи имеется семь главных проспектов. Небесные духи смотрят вниз на это священное число, на семь пауков, движущихся друг за другом, на семь ос, которые обратились жалом к песчаному кругу… Небесные духи наблюдают за всеми, кто имеет отношение к Семи Святым, кто обращается к песчаному кругу».

Скрипач крикнул что-то за спиной Трелла, но тот не ответил. Маппо обнаружил один из проспектов, образующих полукруг, и двинулся к его центру.