Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен. Страница 29

– Дыханье Худа, Кульп, это был неудачный бросок игорных костей.

Тот проворчал:

– Ты можешь всегда рассчитывать на безмозглого барана Мескера Сетрала, которого очень легко сбить с толку. В какой-то момент я даже поверил, что Бария примет его вызов, не подумав об исходе – вот была бы потеха! И стало бы на свете одним Сетралом меньше… Жаль, мы потеряли такую возможность.

– Эти переодетые виканы, – сказал Антилопа, – абсолютно не ждали никаких гостей. Просто Колтайн заблаговременно наводнил рынок своими людьми.

– Ну и коварен же этот пес Колтайн! Антилопа кивнул головой:

– Да, сейчас он проявил себя во всей красе.

– А теперь мы еще знаем, что для защиты граждан Хиссара они готовы положить свои жизни.

– Если бы Колтайн был здесь, Кульп, я сомневаюсь, что он отдал бы приказ об атаке. Но те виканы были настроены на бой самым серьезным образом, и защита рыночной толпы здесь абсолютно ни при чем.

Маг потер лицо.

– Лучше, если бы хиссарские жители думали иначе.

– Пойдем, – сказал Антилопа. – Выпьем немного вина. Я знаю одно удивительно хорошее местечко в имперском Сквере, а по пути ты мне расскажешь, с какой теплотой Седьмые приняли своего нового кулака.

Начав прогулку, Кульп прыснул со смеху.

– Может быть, с уважением, но уж не с теплотой. Он абсолютно изменил всю систему тренировки. Приняв на себя командование, Колтайн обезличил наше войско до неузнаваемости.

– Я слышал, что он способен до такой степени изнурять за день солдат, что им не требуется даже отбой: все ночные часы до восьмого удара утреннего колокола казармы похожи на могилы – ни звука… Но если это не обучение управлению повозкой, созданию неприступной стены из щитов – тогда что?

– Ты знаешь старые развалины монастыря на холме к югу от города? Кроме центрального храма от него остался лишь фундамент, однако эти стены, достигающие в высоту человеческой груди, покрывают его вершину, подобно маленькому городу. Минеры привели их в порядок, а кое-где смастерили даже крышу, создав сложный лабиринт дорожек и тупиков, но Колтайн превратил это место в ежедневный кошмар. Порой мне кажется, что там до сих пор несколько солдат пытаются найти выход. Виканы встречали нас каждый полдень, и начинались тренировочные битвы – захваты улиц, штурмы зданий. Нас учили грамотно отступать, лечить раны… Воины Колтайна действуют, как часть огромной бунтующей толпы, и я скажу тебе, историк, что они просто прирожденные солдаты, – Кульп перевел дыхание, а затем продолжил: – Каждый день мы жарились под солнцем на этом белеющем костями холме, разделяясь на отряды по несколько человек, и каждый взвод получал невыполнимые приказы, – он поморщился. – Под командованием нового кулака каждый солдат Армии Седьмых умер дюжину или более раз в тренировочных битвах. А капрал Лист предстал пред всеми словно беспомощный юнец: его убивали в первые минуты сражения, что сопровождалось унизительными криками и воплями виканских дикарей.

Антилопа ничего не ответил, продолжая путь к имперскому скверу. Войдя в малазанский квартал, историк в заключение произнес:

– В таком случае между Седьмыми и виканским режимом возникло нечто вроде соперничества…

– Да, эта тактика достаточно эффективна, но она может зайти слишком далеко. Боюсь, мы станем свидетелями этого, когда к виканам присоединятся уланские полки… Это будет большой обман, помяни мои слова.

Они вошли в сквер.

– А ты? – спросил Антилопа. – Какое задание дал Колтайн последнему боевому магу Армии Седьмых?

– Какой-то каприз. Я с помощью колдовства создаю иллюзии – и так целый день, до тех пор, пока голова не начинает пухнуть от неимоверного напряжения.

– Иллюзии? В тренировочных битвах?

– Да, и именно это делает задание практически невыполнимым. Поверь мне, за все это время я уже тысячи раз проклял свою судьбу, Антилопа. Тысячи раз.

– Так что же ты создаешь? Драконов?

– То, что захочется, – например, малазанских беженцев, историк, числом около сотни. Представляешь, тысячи тяжелых пугал, которые будут медленно передвигаться вокруг солдат, для Колтайна недостаточно. Порой он заставляет меня создать иллюзию ложного пути отступления, или заполнить дома солдат отбросами, или вытащить на улицу всю мебель… Его основное требование заключалось в том, чтобы мои беженцы создавали хаос, а это действует на воинов сильнее, чем любой другой элемент упражнения. Поэтому я совсем не популярный человек среди своих коллег. Антилопа.

– А что же Сормо Э'нат? – спросил историк, почувствовав, как во рту мгновенно пересохло.

– Колдун? Его нигде не видно.

Антилопа кивнул головой в знак согласия с собственными мыслями: «Да, он занят сейчас чтением камней на песке, этот Сормо, не так ли? В то время как Колтайн пытается превратить Седьмых в профессиональных охранников малазанских беженцев…»

– Маг? – внезапно спросил он. – Да?

– Дюжина смертей в тренировочной битве – это ерунда, в реальной схватке смерть только одна. Надави на Седьмых, Кульп, как только сможешь. Покажи Колтайну, на что способны Седьмые, – ну, поговори с командирами отрядов. Постарайся сделать все этой ночью. Приди завтра, заработай победу, и я поговорю с кулаком о сутках отдыха для тебя и солдат. Покажи ему класс, и он не останется равнодушным.

– Почему ты так уверен?

Антилопа подумал: «Да потому, что время бежит, а он все больше и больше в тебе нуждается. Очень нуждается».

– Заработай победу, а кулака оставь на меня.

– Очень хорошо, посмотрим, что получится из этой затеи.

Капрала Листа убили в течение первых нескольких минут тренировочной битвы. Булт, командующий кричащей толпой виканов, которая в неистовстве неслась вниз по главной улице развалин, лично треснул беспомощного малазанина по голове, после чего молодой человек без сознания повалился лицом в пыль. Воин-ветеран перебросил Листа через плечо и вынес его из самого центра сражения.

Оскалившись, Булт медленно поднялся на холм, с которого за событиями учебного сражения наблюдали Колтайн с группой офицеров, и в очередной раз бросил капрала в пыль у ног кулака. Антилопа только вздохнул.

Колтайн огляделся:

– Эй, целитель! Присмотри за этим парнем! Моментально появился один из докторов войска Седьмых, который склонился над потерпевшим.

Узкие глаза кулака встретились с Антилопой.

– Я не вижу пока никаких перемен в последовательности развивающихся событий, историк.

– Еще слишком рано, Колтайн.

Викан что-то заворчал, вновь обращая свое внимание к развалинам, заполненным пылью. Из хаоса постепенно появлялись солдаты виканов и Седьмых, пошатываясь от незначительных повреждений; кое-кто волочил сломанную ногу.

Поглаживая свою дубину, Булт проворчал:

– Ты требуешь своего слишком быстро, Колтайн. Посмотри, сегодня все идет по-другому.

Антилопа увидел, что среди раненых, покидавших поле битвы, было больше виканов, чем Седьмых, и это соотношение росло с каждым моментом. Где-то в хаотических облаках пыли началась атака.

Колтайн подозвал свою лошадь. Вспрыгнув в седло, он обратился к Булту:

– Оставайся здесь, дядя. И где же мои уланы? – он нетерпеливо подождал, когда сорок конников наконец-то поднялись на холм. Их пики были завешены связанными в узел узкими полосками кожи. Антилопе было нетрудно догадаться, что от этих воинов можно ожидать гораздо большего, чем просто скользящего удара, который в лучшем случае сломает кость.

Колтайн повел их к самому центру развалин. Булт сплюнул пыль.

– А вот сейчас как раз пора, – произнес он.

– Что пора? – спросил Антилопа.

– Седьмые наконец-то заслужили поддержку уланов, но они запоздали на неделю, историк. Колтайн ожидал этого с недюжинным терпением, но все, чего мы могли добиться до сегодняшнего дня – это только снижение большинства показателей. Кто дал им новый настрой, ты? Будь осторожен, а не то Колтайн назначит тебя капитаном.

– Как бы я ни хотел поднять свою репутацию, но это – работа Кульпа и сержантов отрядов.