Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен. Страница 65

Вернувшись из разведки западного направления, сержант сообщил:

– Кимист Рело жив. Еще один верховный маг ведет новую армию с севера: думаю, в следующий раз подобной оплошности у нас не произойдет.

Несмотря на ободряющий тон, слова воина произвели на окружающих людей гораздо меньшее впечатление, чем будь они сказаны всего один день назад. Губы сержанта превратились в тонкую линию; он понимающе кивнул, а затем произнес:

– В таком случае мы движемся к Мейла и воссоединяемся там с остальными.

– Только не я, – проворчал Антилопа. Окружающие обернулись на него с удивлением и подозрением. – Еще рано, – добавил он, осматривая поле битвы. – Сердце подсказывает, что в этом безумном количестве трупов мне суждено отыскать своего племянника.

– Посмотри сначала среди живых, – посоветовал один из солдат.

– Нет, в моем сердце нет страха – только горькая уверенность. Поезжайте, я догоню вас еще до заката, – ответил Антилопа, метнув на сержанта резкий, вызывающий взгляд. – Поезжайте!

Тот беззвучно махнул своему отряду, и они отправились в путь.

Историк смотрел, как дюжина конников медленно удалялась по направлению к востоку. Он точно знал, что увидит их вновь, однако это будет происходить уже со стороны военных порядков малазанской армии. «Да, в следующий раз они будут гораздо меньше напоминать людей. Это похоже на своеобразную игру разума, пытающегося развязать всеобщий хаос». Антилопе не раз приходилось быть в самом центре атакующей армии, и в такие моменты он почти физически ощущал, как какой-то маленький холодный участок разума солдат превращал мужей, отцов, жен и матерей в лютых убийц. А практика делала это перевоплощение все легче и легче. «Подобное перевоплощение происходит до тех пор, пока жажда крови не начинает занимать всю человеческую суть».

Историк медленно двигался по полю битвы, практически отчаявшись воссоединиться со своей армией. Наступившие времена вовсе не располагали к прогулкам в одиночестве, тем более в таком месте – казалось, что каждый обломок здания и кусок обгорелой, разорванной плоти беззвучно взывает к мести. Посещение полей подобных битв всегда граничило с сумасшествием; казалось, что кровь, которая впиталась в эту землю, до сих пор помнит недавнюю боль, ужас, эхо воплей и предсмертных криков.

Здесь не было ни одного мародера, кроме огромных туч мух, ночных бабочек, ос и стай ризанов. Несметное количество эльфов Худа вносило в скорбную картину битвы большое оживление: там и здесь блестело огромное количество разноцветных крыльев, а воздух был наполнен жужжаньем всех тонов и регистров. Внезапно в полумиле от Антилопы появились два конника, которые галопом промчались по направлению к южному краю пустыря, а затем свернули к западу. На их спинах под действием встречного ветра яростно развевались широкие телабаны.

Достигнув нижнего горного кряжа, историк заметил, что конники уже скрылись из виду. Опустив взгляд на пыльную землю, он принялся пристально рассматривать широкую колею. Колонна, которая проследовала здесь, по всей видимости, совсем недавно, покидала место битвы в строгом порядке, несмотря на то, что размеры следа свидетельствовали о немалом ее размере. «Девять… десять телег шли параллельно друг другу. Быки и резервные лошади… Да это же Королева Снов! И как только Колтайн надеялся спасти такое количество людей? Сорок тысяч беженцев, а возможно и больше, которые требуют заградительной обороны солдат для защиты своих драгоценных жизней, – даже Дассем Ультор засмеялся бы, увидев такой расклад».

Далеко на западе небо окрасилось в красновато-коричневый оттенок: подобно Хиссару, Сиалк оказался тоже охваченным огнем. Отличие заключалось в том, что последний городок имел для защиты только маленький гарнизон морского флота, крепость и несколько укрепленных зданий в гавани, оснащенной тремя патрульными баркасами. Будь на то благословение Опонна, солдаты успели покинуть город, однако в действительности у Антилопы на это не было практически никакой надежды. Скорее всего, они искали возможность защитить малазанских граждан, подставив свои груди под удары ослепленных страстью кровопролития фанатиков.

Для историка сейчас не представляло никакого труда следовать по колее, оставленной армией Колтайна и беженцами, которая шла на юго-запад, в глубь материка к Сиалк Одану. Ближайший город, в котором они могли найти поддержку, назывался Карон Тепаси и располагался на расстоянии шестидесяти лиг от Сиалка. Однако не следовало забывать, что степи, разделяющие их, были населены враждебными племенами титанси. «А сейчас еще появилась Армия Апокалипсиса Камиста Рело». Антилопа понял, что он может присоединиться к виканам, но только ради того, чтобы вместе с ними умереть.

Тем не менее восстание может быть подавлено другим способом. В Карон Тепаси должен находиться кулак с войском, а еще один соратник – в городе Гуране. Если обоим кулакам или хотя бы одному из них удалось подавить кошмар, охвативший, несомненно, и эти города, то в этом случае у Колтайна оставался шанс одержать победу. Плохо было только то, что путешествие вокруг Одана займет по времени несколько месяцев. Пока там существовали пастбища для домашнего скота, было и несколько источников воды. Но сейчас, когда сезон засухи только начался… «Нет, даже предположение подобного путешествия лишено всякого смыла. Это безрассудство».

Поэтому оставался единственный выход – контрнаступление. Быстрый, смертельный удар, который позволит вновь захватить Хиссар в свои руки. На худой конец оставался Сиалк: разрушенные города в любом случае предоставляли гораздо больше возможностей для защиты, чем голые просторы степей.

Кроме того, при подобном раскладе им сможет содействовать малазанский флот, и если Пормквал был дураком, то подобного нельзя сказать об адмирале Ноке… Армию Седьмых не стоит сбрасывать со счетов, поскольку без ее помощи надежду на быстрое подавление восстания пришлось бы оставить навсегда.

В какой-то момент Антилопе стало понятно, что Колтайн повел колонну по направлению к источнику Дридж, и, несмотря на то, что прошло уже достаточно много времени после окончания битвы, историк надеялся нагнать их по дороге. Главной необходимостью для малазан сейчас стала вода, и Камист Рело был осведомлен об этом так же хорошо. Да, он поймал виканов на предсказуемости, а в подобную ситуацию всегда боялся попасть любой предводитель. И чем меньше возможностей для выбора оставалось кулаку, тем сложнее становилась западня.

Антилопа двинулся в путь. Он скакал, следуя точно по колее, а солнце медленно склонялось к западу. Проигрышное положение, в которое попало их войско, да и он сам, заставляло историка ощущать себя ничтожеством, а свои надежды и страхи – бессмыслицей. По обочинам периодически попадались единичные трупы беженцев и солдат, которые, вероятно, умирали в пути от ран. Их сбрасывали с телег без всякой церемонии. Под действием лучей света тела раздувались, краснели, а затем покрывались мелкими черными пятнами. У виканов было не принято оставлять воинов, не преданных земле, и подобное отношение к мертвым ярко свидетельствовало о той ситуации, которая сложилась сейчас в караване.

За час до заката на расстоянии полулиги со стороны континента появилось маленькое облачко пыли. «Это конный воин титанси, – догадался историк, – который во весь опор мчится к источнику Дридж. Колтайну и его людям вода бесплатно не достанется, это точно. Молниеносная, внезапная атака не позволит сопротивляться лагерю; они убьют скот и подожгут телеги с помощью горящих стрел. Ночь превратится в нескончаемый террор».

Историк посмотрел вслед удаляющемуся титанси, а затем припустил свою усталую лошадь в легкий галоп. Без сомнения, у этого дикаря был запасной жеребец, однако Антилопа не намеревался беречь своего скакуна. Пусть даже ценой жизни этого животного, но он попытается настигнуть Колтайна раньше конника титанси. «И ради чего? Чтобы предупредить его о неизбежном? Кроме того, кулак, скорее всего, осведомлен о планах своего противника. В своей длинной жизни Колтайн уже выступал в роли атамана изменников, добивая отступающую армию империи на просторах виканов».