Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен. Страница 99

– Клан Безрассудных Собак присоединится к тебе по ту сторону, – произнес Колтайн. – Если силы Гурана попытаются захватить эту часть мелководья во время переправы, ты остановишь их. – Кулак обернулся к капитану Затишье. – Ты вместе с кланом Горностая будешь охранять эту сторону до тех пор, пока раненые и беженцы не закончат переправу. Я буду держать позицию с юга, перекрывая дорогу к деревне до тех пор, пока переправа не закончится.

Капитан Сульмар прочистил горло.

– По поводу приказа о переправе, кулак. Совет Благородных будет кричать…

– Мне это не интересно. Повозки пересекут реку первыми, в них будут находиться раненые. Затем скот и беженцы.

– Возможно, если мы их немного разделим… – продолжал упорствовать Сульмар, покрывшись потом. – Сотня быков, сотня благородных…

– Знать? Ты имеешь в виду беженцев? – спросил Булт.

– Конечно…

Капитан Затишье презрительно усмехнулся над Сульмаром.

– Ты пытаешься набрать очки с обеих сторон, не так ли? А еще я слышал, что ты когда-то являлся солдатом Седьмых.

Лицо Сульмара потемнело.

– Если мы последуем твоему совету, – произнес Ченнед, – то это будет означать подписание смертного приговора.

– Точно, – проворчал Булт, глядя на Сульмара, как на кусок протухшего мяса.

– Но у нас имеются обязательства… – пытался оправдаться капитан, пока Колтайн не прервал его, прорычав проклятья.

Этого было вполне достаточно. В комнате воцарилось гробовое молчание. С улицы донесся скрип несмазанных колес какой-то повозки.

– И не нужно даже рупора, – проворчал Булт.

Через мгновение дверь отворилось, и в комнату вошли два человека. Один из них был одет в свинцовую кольчугу и чистейший парчовый кафтан светло-голубого цвета. Все мышцы, которые, вероятно, были у него в молодости, уступили место огромному количеству жира, однако эти запасы за прошедшие три месяца скитаний практически все иссякли. Его лицо было похоже на спущенный кожаный бурдюк, однако на нем все еще оставалось какое-то избалованное выражение, которое сейчас сменилось гримасой боли. Человек, что стоял позади, был также облачен в прекрасную одежду, однако она была немного сильнее запачкана потом и пылью по сравнению с бесформенной фигурой на переднем плане. Сопровождающий был абсолютно лыс, а кожа на черепе была отмечена большими солнечными ожогами. Посмотрев своими водянистыми глазами на присутствующих в комнате людей, он часто-часто заморгал.

Первый представитель знати заговорил с самого порога.

– Весть об этом собрании достигла Совета с запозданием…

– Надо сказать, подобной цели никто и не преследовал, – сухо пробормотал Булт.

Не обратив на это никакого внимания, человек продолжил:

– Даже такие, как мы, крайне озабочены дальнейшей судьбой нашего войска, несмотря на то, что Небеса запрещают Совету соваться в эти дела. Тем не менее, как представитель практически тридцати тысяч беженцев, собравшихся здесь, я представляю вам список вопросов, которые изложены ниже.

– Ты являешься представителем только четырех тысяч беженцев, – произнес капитан Затишье. – И скорее всего, ты преследуешь только свои собственные интересы, вот и все, Нетпара. Оставь свое благочестие в туалете.

Нетпара даже не снизошел до того, чтобы обратить внимание на реплику капитана. Его взгляд остановился на Колтайне в ожидании ответа.

Кулак не дал ни одного повода думать о том, что из этой затеи что-либо может получиться.

– Найди саперов, дядя, – обратился он к Култу. – Повозки начнут переправу через час.

Ветеран виканов медленно кивнул.

– А мы ожидали хотя бы одну ночь отдыха, – произнес, нахмурившись, Сульмар. – Люди падают с ног от усталости…

– Только час, – проревел Колтайн. – В первую очередь, повозки с ранеными. Я хочу, чтобы к закату по крайней мере четыреста человек уже оказались на противоположном берегу.

Тут в разговор опять вмешался Нетпара.

– Пожалуйста, кулак, измени порядок переправы. Пока мое сердце переживает за судьбу несчастных раненых, твоя обязанность заключается в том, чтобы защитить беженцев. Более того, если скот будет переправляться раньше невооруженного гражданского населения империи, то это будет расценено большинством Совета как вопиющее оскорбление.

– А если мы потеряем быков? – спросил Затишье представителя знати. – Мне кажется, что в этом случае ты, не моргнув глазом, смог бы насадить осиротевших детей на вертел и поджарить их на костре.

Нетпара покорно улыбнулся.

– О да, в нашем списке проблем стоит такой вопрос – снижение рациона питания. Мы заметили, что подобное уменьшение рациона не коснулось всей армии Седьмых. Может быть, стоит разработать более сбалансированный метод распределения питания? В самом деле, тяжело смотреть на детей, которые сохнут и тают прямо на глазах.

– Что, на их костях уменьшается количество мяса? – Лицо Затишья вспыхнуло от внезапно охватившей его ярости. – Без нормально накормленных солдат, которые стоят между вами и титанси, твой желудок за пару дней опустится до колен.

– Проводите их отсюда, – скомандовал Колтайн.

В этот момент другой представитель знати прочистил горло.

– Так как Нетпара говорит за большинство присутствовавших на Совете, его собственное мнение может с ними не совпадать. – Проигнорировав темный взгляд, который бросил на него компаньон, старик продолжил: – Я пошел сюда только ради любопытства, и ничего более. Например, вот эти повозки, которые заполнены ранеными: я полагал, что подобных страдальцев гораздо меньше. Каждая телега переполнена, и их число приближается к тремстам пятидесяти. Пару дней назад у нас было только семьсот раненых солдат, которые требовали всего лишь сто семьдесят пять повозок. По прошествии этих дней прошло лишь несколько мелких стычек, и внезапно сейчас нам понадобилось вдвое большее количество транспорта для раненых. Более того, большинство повозок захватили саперы, которые не пускают к ним абсолютно никого. Объясните нам, что все это значит?

В воздухе повисло неловкое молчание. Антилопа увидел, как два капитана Седьмых обмениваются ничего не понимающими взглядами. Выражение лица Сульмара выглядело практически комичным, когда он услышал эти слова благородного старика. Казалось, только виканы оставались абсолютно спокойными.

– Мы на какое-то время рассредоточили всех раненых, – произнес Булт. – Некоторые из них укрепляют боковые стены.

– Ах да, – произнес представитель знати, вытирая серым платком свои слезящиеся глаза. – Первую часть я понял. Однако почему колеса повозок так глубоко утонули в грязи?

– Неужели это сейчас так важно, Тумлит? – с раздражением произнес Нетпара. – О технических нюансах этого дела известно только Худу, и больше никому. Мы обсуждали позицию Совета по некоторым жизненно важным вопросам. Яне давал тебе право отклоняться так далеко от этой темы…

– Дядя, – произнес Колтайн.

Ухмыляясь, Булт схватил обоих представителей за руки и проводил прямо до двери.

– Мы обсуждаем переправу. Нам не нужны посторонние люди.

– Так что же по поводу камнетесов и строителей… – попытался в последний раз спросить Тумлит.

– Вон, оба! – проревел Булт и толкнул их за дверь. Нетпара оказался достаточно сообразительным, чтобы открыть дверь заранее, так как последний толчок ветерана мог бы изрядно помять их о дубовые доски. Парочка пулей вылетела на улицу. Заметив кивок Булта, охранник поднял их и закрыл дверь.

Затишье поводил занемевшими плечами под тяжелыми доспехами.

– Нам еще что-нибудь нужно знать, кулак?

– Меня заботит, – произнес Ченнед после того, как стало понятно, что Колтайн не собирается отвечать на вопрос капитана, – глубина этого брода. Переправа будет происходить крайне медленно – и это не зависит от течения. Просто слой грязи под ногами и четыре с половиной фута воды кого угодно заставят значительно замедлить шаг. Даже лошадей. – Он взглянул на Затишье. – Нам придется отбиваться, и это не очень воодушевляет.

– Каждый из вас знает свою позицию и задачу, – произнес Колтайн. Обернувшись на Сормо, он сузил глаза. Ребенок встал и выстроил колдунов позади кулака. – У каждого из вас будет по волшебнику, – произнес Колтайн, обращаясь к офицерам. – Все сообщение будет происходить посредством них. Свободны!