Ночная Жизнь - Эллис Джек. Страница 50

– Что происходит, Бобби?

– Не знаю. Какое-то сумасшествие.

– Это он, – сказала Вероника.

– Он?

– Из прошлой ночи. Это точно. Он каким-то образом ими управляет.

Бобби посмотрел на нее, помрачнел, но ничего не сказал и снова подтолкнул ее, на этот раз в сторону ее квартиры. Потом открыл флакончик с «Москитолом» и подошел к лестнице. Обернувшись, он посмотрел на Ронни, пожал плечами и полил нижнюю ступеньку от стены до перил. Затем нагнулся и рукой размазал жидкость по ступеньке. Пауки спустились на последнюю ступеньку и внезапно остановились прямо у края влажной линии. Ни один не заступил за нее, они громоздились друг на друга, но границы не переходили. Бобби повернулся к Ронни и широко улыбнулся:

– Я же говорил тебе, эта штука им не по нутру.

Однако пауки тут же сменили тактику. Они стали переваливаться через перила, и на паутине грациозно спускаться на пол прихожей. Бобби взял Ронни за руку и повел к своей квартире:

– Лучше ко мне, чем к тебе. Если что, у меня есть выход на улицу.

Ронни не сопротивлялась. Она даже не стала закрывать свою квартиру. Когда они зашли к нему, Бобби закрыл дверь, сбегал в ванную, намочил полотенце и заткнул им щель между полом и дверью.

– Надеюсь, сквозь полотенце они не пролезут.

– Откуда они взялись? И как попали в дом?

– Я не знаю, Ронни. Может быть, с чердака. Там уже тысячу лет никто не был. Пошли.

Они подошли к задней двери. Бобби открыл ее, выглянул на улицу, тут же снова закрыл и покачал головой.

– Что будем делать? – спросила Вероника.

– Главное, не паникуй.

Он улыбнулся ей, взял телефон и набрал 911. Через несколько секунд он нажал рычаг, потом снова набрал номер. И еще раз. Затем положил трубку и нахмурился:

– По 911 занято.

– Ты шутишь?

– И не думаю.

Окно над диваном раскололось. В комнату упал коричневый комок и пополз к ним. Кошка сильно порезалась и истекала кровью. Глаза у нее были просто безумные. Она была полосатая, как маленький тигр. На шее у нее был ошейничек, с которого свисали два серебряных жетона. Она выглядела сытой и ухоженной, ее мяуканье напоминало плач ребенка. Пауки сыпались с нее на пол, как крысы, бегущие с тонущего корабля. Когда кошка подползла ближе и, казалось, уже приготовилась прыгнуть, Бобби, хорошенько прицелившись, пнул ее ногой. Послышался глухой хруст, и кошка взлетела в воздух, словно футбольный мяч. Разбрызгивая капли крови, она врезалась в стекло точно под тем местом, откуда влезла, и с дождем осколков вылетела во двор.

– Ненавижу кошек, – сказал Бобби.

Снаружи поднялся вой. Бобби схватил Ронни за руку и потащил в ванную. Он закрыл дверь, запер ее на задвижку, намочил еще одно полотенце и заткнул им щель между полом и дверью. Ронни осмотрелась. Окон в ванной не было. Она вздрогнула и обхватила себя руками, словно хотела согреться. Бобби обнял ее и легонько потряс за плечи:

– Все будет в порядке. Это же всего-навсего кошки и насекомые. Здесь мы в безопасности. Сюда им не пролезть.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Окон здесь нет, а дверь мы закрыли. Кроме того, когда-нибудь эта чертовщина все-таки кончится.

– А если нет?

– Кончится, Ронни. Мы что-нибудь придумаем.

– Мне страшно.

– Мне тоже.

Они обнялись и некоторое время стояли молча. С той стороны двери послышался топот кошачьих лапок, затем раздались толчки в дверь, мягкие, но настойчивые. Никакого воя и никакого мяуканья.

– Почитай мне стихи, – попросила Ронни. Эти толчки действовали ей на нервы. – Что-нибудь жизнеутверждающее, оптимистичное.

Бобби улыбнулся ей:

– Хорошо. Называется «Эротический сон». Она пришла ко мне во мраке ночи. Она…

– Что это?

– Ты о чем?

– Прислушайся.

Бобби нахмурился, отпустил Ронни и повернулся. Казалось, кто-то царапает металл крошечными коготками. Бобби опустился на колени и заглянул под раковину. Потом резко встал и попятился.

– О Боже, – прошептал он.

Под раковиной была вентиляционная решетка, и Ронни увидела, что там что-то шевелится. Потом сквозь решетку протиснулись тонкие лапки, и скоро на линолеум, как капли черного масла, полились пауки.

– Бобби…

Свет внезапно погас. У Ронни перехватило дыхание. Темнота и ужасные скребущие звуки, приближающиеся к ней.

Добро пожаловать в шахту, «Закатная», – прошептал голос у нее в голове.

Ронни не выдержала и закричала.

Добравшись наконец до регистратуры, Саймон увидел, что Бекки стоит за своим столом, а на столе сидит штук пять крыс. Другие крысы медленно окружали стол, обходя его с двух сторон, а Бекки отбивалась от них шваброй. Щетина швабры была вся в крови. Увидев его, Бекки крикнула:

– Саймон!

Он осмотрелся в поисках какого-нибудь оружия и увидел за дверью деревянный брусок длиной примерно Метра полтора. Вероятно, им запирали двери в зал, когда тот не использовался. Саймон поднял его, взвесил в руках и выглянул в коридор. По коридору к регистратуре не спеша двигались крысы. Он хотел закрыть дверь, но одна половинка была сбита с петель. Саймон посмотрел на Бекки. Она мрачно улыбнулась:

– Если ты собираешься спасти мою задницу, сейчас самое время.

Крысы, казалось, не особенно торопились. Казалось, они, как люди, обладая какой-то сверхъестественной для них сообразительностью, выжидают момента, чтобы нанести удар наверняка. Их черные глазки горели свирепостью. Саймон шагнул к столу и ударил своим оружием. Две крысы буквально разлетелись на куски. От удара у Саймона онемели пальцы. Бекки закрыла лицо, руками, чтобы защититься от брызг крови, но опоздала, и ее лицо покрылось кровавыми веснушками. Вторым ударом Саймон смахнул крыс со стола. Бекки вскочила на стул, с него прыгнула на стол, а оттуда – к Саймону.

– Не особенно ты спешил мне на помощь, супермен.

– Я был задействован в другом месте.

– Откуда они, черт их возьми, взялись? Санинспекция проверяла нас всего месяц назад, и все было чисто.

Саймон мрачно хмыкнул, взял ее за руку и потянул к лестнице. Из двери в зал выкатилась волна маленьких бурых комочков и словно вода из прорвавшейся плотины устремилась по направлению к ним.

– Господи Боже, – только и смогла сказать Бекки.

– Не думаю, что он имеет к этому какое-то отношение, – буркнул Саймон и потащил ее вниз по лестнице. Ступени блестели и были скользкими от крови и от воды: система автоматического пожаротушения продолжала работать. Поскользнувшись в кровавой жиже, Саймон дважды чуть было не упал. Крысы, визжа, как сработанные тормозные колодки, вслед за ними повалили на лестницу. Внизу Саймон и Бекки остановились. Входная дверь была закрыта; перед ней стоял человек с оторванной губой. Он повернул голову и посмотрел на Саймона:

– Чьи зубы предпочитаешь, приятель, крысиные или собачьи?

Саймон приоткрыл дверь и выглянул наружу. На тротуаре перед входом в ночлежку, ощетинившись и скаля зубы, стояли три собаки. Лайка, ротвейлер и доберман. Через дорогу сбились в кучку те, кому удалось выбраться из ночлежки, и наблюдали за происходящим.

– Что за чертовщина сегодня творится, – пробормотал Саймон.

– Понятия не имею, – сказал человек с оторванной губой. – Но ты давай решай побыстрее.

Саймон оглянулся. Крысы были уже меньше чем в десяти шагах.

– Собачьи, – сказал Саймон и поудобнее перехватил свой забрызганный кровью брусок.

– Годится, – улыбнувшись, человек с оторванной губой вытащил из кармана пальто большой складной нож. Сверкнуло лезвие.

– Как-то раз я ел собачатину, – сказал он, открыл дверь и первым вышел наружу. Следом за ним вышел Саймон. Бекки вышла последней и захлопнула за собой дверь как раз в тот момент, когда крысы бросились в атаку. Они с разгона бились в стекло, пытались его укусить. Саймон даже не стал оборачиваться.

– Надеюсь, не вырвутся, – сказала Бекки.

– Не очень надейся, – возразил Саймон.

– Ну, давайте, чертовы псины, – сказал человек с оторванной губой. – Идите к папочке.