Знак чудовища - Афанасьев Роман Сергеевич. Страница 11

Сигмон застонал и облизнул пересохшие губы. Ишка, кадетский корпус, родное поместье, мама, отец... Все это было так давно. Прошлая жизнь казалась сном, чудесным сном, счастливым уголком, куда не суждено вернуться. Никогда. Впереди только мучения, кошмары и смерть. Сигмон подумал, хочет ли умереть? Прислушался к себе и понял: хочет. Сейчас же. Он заворочался, но был настолько слаб, что даже не смог сесть поудобнее. Вспомнились рассказы преподавателей о том, как во время полувековой войны с Волдером вражеские лазутчики убивали себя, чтобы не выдать тайны под пытками. Они откусывали себе языки, глотали кровь и в конце концов умирали.

Язык был сухим и шершавым, как кора дуба. И непослушным. Сигмон мял его зубами, пытался ухватить, но тот болтался из стороны в сторону, как яблоко в бочке с водой. Наконец курьеру удалось придавить его передними зубами. Он сжал челюсти, со страхом ожидая боли, но она так и не пришла. Он нажал сильнее, чувствуя, как немеет челюсть, и понял, что у него нет сил даже укусить самого себя. Мышцы ослабли, рот раскрылся, и Сигмон заплакал. Он дышал открытым ртом и плакал без слез, рыдал от обиды на то, что не властен даже над своей собственной жизнью.

– Тебе сегодня лучше?

Сигмон замер и постарался сжаться в комок. Этот голос. Он не забывал его даже в самых страшных снах. Голос колдуна, принесшего ему новую пытку.

Опустив голову, чтобы не видеть приближение источника мучений, он замер. Но он все равно слышал, как колдун подходит к нему, цокая каблуками сапог по каменному полу, и сердце вздрагивало в такт шагам мучителя. Был ли тот в подвале с самого начала, или вошел только что? Сигмон не знал. И знать не хотел. Он постарался отодвинуться подальше от мага, но лишь плотнее уперся спиной в стену и жалобно заскулил. Тотчас сильная рука схватила его за волосы, запрокинула голову, и Сигмон увидел лицо Фаомара, предвещавшее начало нового кошмара. Его глаза сияли алым огнем – не горели яростью, как раньше, но сияли довольством, как у человека, увидевшего наяву свою мечту.

– Ну что же, – довольно произнес колдун. – Продолжим.

Он разжал пальцы, и голова Сигмона упала на грудь. Курьер закрыл рот, набрал воздуху и завыл. Он выл до тех пор, пока магия колдуна не погрузила его в новый кошмар, наполненный болью и отчаянием.

На этот раз очнулся Сигмон от ласкового прикосновения. Очередной кровавый кошмар выворачивал его наизнанку, сводил с ума, заставлял биться в оковах, но на этот раз что-то было не так. Прикосновение... Ласковое прикосновение к щеке. К правой. Ощутив это, Сигмон рванулся прочь из забытья, наважденье отступило, и он почувствовал, что вернулся в реальный мир.

Глаза так и остались закрытыми, немного кружилась голова, но в целом чувствовал он себя прекрасно. Некоторое время Сигмон просто молча висел в цепях и наслаждался давно забытым ощущением покоя. Его правую щеку гладили нежные тонкие пальцы, гладили ласково, легко, так, как это умеет делать лишь женская рука. Холодная как лед.

– Ишка, – прошептал Сигмон, и тут же рывком вернулась память. – Ишка!

Он вскинул голову, открыл глаза и замер. На него смотрело прекрасное женское лицо: тонкие брови, прямой ровный нос, пухлые алые губы, румянец на щеках... Лаури. Дочь колдуна. Нежить.

Сигмон вздрогнул, повернул голову, уклоняясь от очередного касания, и прижался щекой к холодной стене.

– Проснулся? – тихо спросила Лаури, наклонясь к самому уху Сигмона.

Он не ответил, только плотнее вжался в стену, почувствовав щекой грубый рубец каменной кладки.

– Ты выглядишь лучше, чем раньше, – продолжила Лаури, и ее низкий грудной голос прозвучал как гром. – Как ты себя чувствуешь?

Чувствовал он себя прекрасно, словно и не было бесконечных кошмаров, пыток и голода. Тело снова ему подчинялось, руки налились силой, а боль отступила. Только немного кружилась голова. Все было хорошо, но Сигмон не стал отвечать. Просто закрыл глаза, надеясь, что вернется привычный кошмар, а чудовище в облике девушки исчезнет.

– Отвечай! – резко бросила дочь колдуна.

Она схватила Сигмона за подбородок и с неожиданной силой повернула голову к себе. Курьер встретился с ней взглядом и моргнул. В ее остекленевших глазах не было ни малейшего признака жизни. Только пустота и легкая дымка, как будто девушка и впрямь давно умерла. Но это не испугало Сигмона – после пыток колдуна он не боялся ничего и никого. Ему стало неприятно, только и всего. И немного – любопытно.

– Кто ты? – спросил он. – Кто?

– Тебе незачем это знать, юнец, – бросила Лаури.

– Что тебе нужно? – снова спросил Сигмон, не отводя взгляда от мертвых глаз.

Лаури улыбнулась, ее губы искривила ухмылка, открывая ряд белоснежных зубов.

– Мне нужна твоя жизнь, – просто сказала она. – Только и всего. Надеюсь, теперь ты поправился и восстановил силы. Они мне понадобятся.

– Кто ты?

– Какая тебе разница?

– Кто?

Лаури отпустила его подбородок и рассмеялась – резко и зло. Она отступила на шаг и легко повернулась, исполнив замысловатое танцевальное па.

– Правда, красивое тело? – спросила она. – Скоро оно будет моим. Полностью.

– Ты призрак, – бросил Сигмон. – Нежить. Фаомар скоро это поймет, и ты займешь мое место.

– Как бы не так! Старик слишком увлечен своими экспериментами. Он немного заигрался, вообразил себя Творцом. Он создал это тело, наделил его примитивными чувствами, простейшим сознанием... И оставил лазейку для меня. Это было очень просто. Я захватил этот фантом сразу, как только он появился на свет. Единственная неприятность заключалась в том, что это тело было бесплотно. Оно появлялось и исчезало по желанию мага, но я всегда возвращался – потому что этот самоуверенный глупец не знал о маленькой незапертой дверце...

– Демон, – с отвращением произнес тан.

– Можешь звать меня и так, – ответила Лаури и кокетливо улыбнулась.

– Зачем это тебе?

– Зачем демону тело? Глупый вопрос. Чтобы жить. Здесь, в этом мире сладких и мягких тел, наслаждаясь каждой прожитой минутой и каждой каплей пролитой крови.

– Ты лжешь. Фантом не может ничего коснуться. Фаомар поднял тебя из могилы, ты просто оживший мертвяк...

– Замолчи! Я коснулся тебя! И подружку твою пощупал, и этих деревенских мужиков!

– Зачем? За что?

– Мне просто нравится – касаться вас... так. И потом, мне нужно было немного крови, немного вашей жизненной силы, чтобы это тело обрело плоть и независимость. Пришлось начинать с малого, с тонких эманаций... Пять долгих лет...Потом насекомые, животные, и вот, наконец, я добрался до самых лакомых кусочков... До вас. Осталось немного, совсем чуть-чуть, и тогда я начну жить по-настоящему.

– Так ты убивал...

– Да. Чтобы оживить фантома. Я умею это делать. Но для этого нужно много крови, много!

Демон в обличье Лаури подался вперед, наклонился над Сигмоном и обнял его за плечи.

– Сегодня, – прошептал он. – Это будет сегодня. Старый дурак сам не понимает, что делает. Ну и хорошо. В тебе много силы. Очень много. И вся она будет моей!

Сигмон почувствовал, как холодные губы коснулись его щеки, и попытался отвернуть голову, но лишь стукнулся затылком о стену. Демон провел по его щеке языком и засопел от возбуждения. Симон вскрикнул и забился в цепях, пытаясь освободиться. Он не желал становиться добычей этой твари. Жажда смерти отступила, и теперь он не хотел умирать. Только не так. Не так!

Он вырывался, бился, как рыба в сетях, но все усилия были напрасны: демон был сильным, а движения Сигмона сковывали цепи. Наконец разозленная тварь схватила его голову обеими руками и прижала к холодной стене.

– Тише, – прошипела она, когда Сигмон попытался ударить ее коленом. – Не дергайся, человечек. Твои мучения скоро кончатся.

Голова Лаури склонилась, как поникший цветок – медленно и нежно. Курьер почувствовал, как холодные губы приникли к его шее, и закричал что было сил. Тотчас холодная ладонь легла на рот, заглушая крик.