Знак чудовища - Афанасьев Роман Сергеевич. Страница 12

Сигмон ерзал на месте, с ужасом чувствуя, как его плоть рвется под напором зубов демона, и в рану проникают клыки, холодные, как лед. Он ничего не мог сделать. Тварь пила кровь, забирала его жизнь, а Сигмону оставалось только стонать от ужаса и ждать смерти.

– Лаури!

Тварь вздрогнула, как от удара. Она отстранилась от Сигмона, и он увидел ее белое, как простыня, лицо. По узкому подбородку стекала кровь – его кровь. Демон моргнул, и пустые глаза девушки вдруг оживились, стали осмысленными.

– Лаури!

Демон резко поднялся на ноги, шагнул в сторону, и Сигмон увидел, что у дальней стены, за столом, стоит Фаомар. Он смотрел на дочь, и в его глазах таяло удивление.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

– Отец, здесь человек. Он болен, и я решила...

Брови мага дрогнули, он вскинул обе руки, вытолкнул от себя невидимый шар, и демон взвизгнул. Его тело взмыло в воздух и прижалось к стене, как лист бумаги.

– Кто ты? – закричал маг, и его борода затряслась.

Демон не ответил. Он шипел, извивался, но невидимая сила, с которой курьеру уже довелось познакомиться, крепко прижимала его к стене. Колдун взмахнул правой рукой, и тело Лаури стало меняться. Сигмон увидел, как ее лицо вытянулось и почернело, а ладони превратились в лапы с длинными и острыми, как бритва, когтями.

– Проклятие! – взвыл Фаомар. – Как ты посмел! Моя дочь, моя Лаури!

Демон замер, но превращение продолжалось. Его тело менялось: из плеч вылезли длинные шипы, ноги вытянулись и стали похожи на волчьи лапы. Платье исчезло, открыв мощное мохнатое тело. Из фантома Лаури на свет вылупилось отвратительное шипастое чудовище, похожее на помесь волка и жука.

– Моя дочь... – застонал маг. – Я верну тебя, верну!

– Ты опоздал, – прошипел демон. Подобрав под себя чудовищные лапы, он с силой оттолкнулся от стены и прыгнул.

Колдун вскрикнул, его отбросило назад и ударило спиной о стену. Демон оттолкнулся одной лапой от пола и одним прыжком взлетел на стол. Стеклянные лабиринты колб разлетелись тысячами брызг, над столешницей взвился клуб сизого дыма, и черную фигуру лизнул язык пламени. Демон зашипел, метнулся в сторону, но тут же взмыл в воздух, как от удара, отлетел к стойке с мечами и с размаху обрушился на нее всем телом. Стойка разлетелась в щепки, и оружие со звоном рассыпалось по каменному полу.

– Давай! – крикнул Сигмон, забыв о своей ненависти к колдуну. – Давай!

Фаомар, услышав крик, резво вынырнул из клубов дыма, окутавших стол. Руки он держал перед собой, перебирая пальцами воздух, словно плел невидимую сеть. Демон вскочил на ноги, пригнулся, готовясь атаковать, но тут с рук колдуна сорвался огненный шар. Тварь метнулась в сторону, и пламя расплескалось по остаткам деревянной стойки. Фаомар выругался, и с его пальцев сорвались еще два огненных шара.

Демон метался по подвалу, уворачиваясь от огня. Стены, потолок, пол... Как мячик в детской игре. Круглый, прыгучий, почти неуловимый. И быстрый – слишком быстрый.

– Давай! – кричал Сигмон. – Жги!

Он жаждал увидеть, как тело демона охватит пламя, как оно лопнет от магического жара и разлетится по подвалу сотней дымящихся ошметков. Он страстно желал этого, желал победы колдуну, позабыв и о пытках, и о ненависти. Он хотел видеть, как умрет тварь, убившая Ишку. Но пока он видел только то, что демон слишком быстр.

Сигмон заворочался, пытаясь избавиться от цепей, и с удивлением обнаружил, что тело послушно и полно сил. Руки налились тяжестью, в голове прояснилось, и он смог встать на колени. Курьер напряг правую руку, потянул на себя... Стальной браслет, вросший в стену, даже не шелохнулся. Зарычав, Сигмон дернул его еще раз и еще... Оковы не поддавались. Он обернулся, чтобы попросить колдуна о помощи, и чуть не вскрикнул.

Демон, уворачиваясь от огненных шаров, вспрыгнул на потолок и прижался к гнилым доскам. Фаомар вскинул руки, выпустил новый шар огня, и тут же демон рванулся вперед, обрушившись на колдуна всем телом. Фаомар сдавленно вскрикнул, тварь навалилась на него, но тут же ее объяло жаркое пламя. Демон взвизгнул, метнулся в сторону и покатился по полу, сбивая огонь, с размаха наткнулся на стену, ударился головой о камень и замер.

Колдун рывком поднялся на колени, оперся о пол руками и тяжело встал. Борода его сгорела, одежда дымилась, а левая щека висела кровавыми лоскутами. Его пошатывало, он едва держался на ногах, но не собирался сдаваться. Фаомар подался вперед, вскинул руки, и на кончиках пальцев вновь появилось пламя.

– Жги! – крикнул Сигмон. – Жги!

Но колдун вдруг вздрогнул и опустил руки. Курьер, выворачивая шею, обернулся на демона и застонал. У стены лежало тело Лаури. Дочь колдуна выглядела, как раньше: ни ран, ни ожогов, ни страшных когтистых лап...

– Отец, – прошептал фантом, поднимая голову.

– Нет! – закричал Сигмон. – Не верь ему! Это демон!

Но Фаомар не слышал его. Он медленно ковылял к дочери, протягивая к ней обожженные руки, на которых теперь не было пламени.

– Вернись! – крикнул курьер, но маг шел вперед.

Тело фантома выгнулось дугой и взлетело в воздух, обретая очертания демона. Извернувшись на лету, он приземлился рядом с колдуном и с налета запустил в него длинные когти. Фаомар забился в когтях демона, но тот легко поднял тело старика над головой и бросил вперед. Колдун с грохотом шлепнулся на стол, проехал по нему, сметая остатки колб, и замер на самом краю. Демон прыгнул следом, прошелся по столу и присел на корточки, нависнув над телом Фаомара. Выглядел он по-прежнему, как Лаури, вот только из рукавов призрачного платья торчали черные звериные лапы с длинными когтями, походившими на крестьянские серпы.

Колдун вздрогнул и захрипел. Из рваных ран на его теле ручьями текла кровь, но он все еще был жив.

– Фаомар! – отчаянно крикнул Сигмон, понимая, что все кончено. – Фаомар!

Демон повернул к курьеру милое девичье личико. Алые губы искривила злая улыбка, и раздвоенный, как у гада, язык ощупал воздух.

– Подожди, – сказала тварь. – Твой черед еще не пришел. У меня есть одно незаконченное дело...

Демон резко нагнулся и вцепился когтями в живот колдуна. Фаомар запрокинул голову, захрипел и судорожно забил ногами по столу. Чудовище вырвало из живота колдуна кусок мяса и вцепилось в него длинными клыками.

Сигмон застонал и опустил голову, стараясь сдержать тошноту, поднявшуюся из желудка душной волной. Демон же, как нарочно, поглощая плоть Фаомара, урчал и шумно чавкал. У курьера снова закружилась голова, во рту разлилась горечь. От страшной мысли, что следующим блюдом нежити станет он сам, сделалось еще хуже, и Сигмона стошнило желчью.

Отплевываясь, он ощутил странный толчок: каменный пол под коленями едва ощутимо вздрогнул. Сигмон подумал, что ему показалось, но потом дрогнула и стена, боднув его в спину, как норовистый теленок. Курьер вскинул голову. Тварь по-прежнему сидела над телом мага и насыщалась плотью. Рука Фаомара свешивалась со стола, по ней бежал ручеек крови: под столом собралась уже приличная лужа. Тан шумно сглотнул, решив, что начинает сходить с ума, но в тот же момент понял, что происходит.

Колдун умер. Его магия ушла вместе с ним, и дом, построенный с ее помощью, начал разрушаться. Все, что наколдовал Фаомар, должно было умереть вместе с ним. Сигмон с надеждой глянул на тварь, но она и не думала исчезать – видимо, кровь курьера и плоть мага позволили ей окрепнуть и удержаться в этом мире. Похоже, желание демона исполнилось, и он обрел настоящее тело.

Новый толчок, едва уловимый, снова пришелся в спину. Сигмон повернул голову и заметил, что железный браслет на его запястье потускнел, покрылся патиной – словно состарился в один миг. Не веря глазам, Сигмон дернул рукой, и металл блестящей трухой осыпался на пол. Колдовство, сковавшее его, уходило.

Курьер бросил быстрый взгляд на чудовище. Оно продолжало насыщаться, зарывшись лицом в живот колдуна, и даже не смотрело в сторону пленника. Сигмон неслышно вздохнул и рывком освободил вторую руку. Тварь ничего не заметила.