Кошмар во сне и наяву - Арсеньева Елена. Страница 38

– Да уж, – сочувственно кивнула Валерия, – неудивительно, что ты лишилась рассудка. Хотела бы я знать, кто его не лишился бы! Однако, увы, эта линия нашего расследования снова зашла в тупик. Всего-то и радости, что узнали: этого бабского мужика зовут Хинган… Ну что ж, новая работенка для Севочки, а если он не согласится, то золотоволосый хакер, уверена, не прочь будет заработать прибавку к стипендии. Кстати, ты, случайно, не запомнила номер или марку машины того доктора? – с надеждой глянула она на Альбину, однако та уныло покачала головой:

– Я в них ничего не понимаю. И он же говорил, это машина сестры, а не его…

– Ну, бог с ними со всеми! – великодушно махнула рукой Валерия. – Теперь слушай, что скажу. Аркадий-то, этот ваш Бузмакин, оказался мальчик что надо: милый, покладистый… хе– хе!.. и словоохотливый. Адресочек Катюшкин запросто вынул из штанов вместе со своим…

Она осеклась, заметив выражение Альбининого лица. Откинулась на спинку, закурила, усмехнулась.

– Сама не пойму, почему мне доставляет такое удовольствие тебя эпатировать. Это просто садизм какой-то.

– Эпа… что? – неуверенно переспросила Альбина.

– Ты где училась, барышня? – осведомилась Валерия. – Или на филфаке таких слов не проходят? Эпатировать, если совсем просто, – в краску вгонять.

– А что, вогнала? – Альбина прижала стылые пальцы к горячей щеке.

– Ого! – покивала Валерия. – Ты, что ли, и впрямь решила, будто мне с этим гомиком потрахаться невтерпеж стало? Бр-р! – Она так передернулась, что чашка заплясала на блюдце. – Но помнишь, что я говорила о нетрадиционных методах расследования? Вот и пример. Аркаша так жаждал от меня отделаться, что слова сыпались из него, как горох из дырявого пакета!

– Я и не предполагала, что он такой ерундой отягощает свою память, – удивилась Альбина. – Это же надо – помнить адреса манекенов!

– Не отягощал и не помнил. Все было записано в блокноте. На случай, если девицы вдруг слиняют, прихватив что-нибудь из витринного имущества.

– Ф-фу! – с выражением брезгливости сказала Альбина.

– Фу-фу, – охотно согласилась Валерия. – Однако нужное «фу» и полезное. Благодаря этому «фу» мы теперь можем отправляться в Измайлово, искать там переулок Капитанский, дом 4а, квартиру 6 и глаза в глаза спросить твою подружку, зачем она тебя подставила. И, главное, кому!

– Ага, так она тебе и скажет, – буркнула Альбина, вновь впадая в уныние и размышляя об очередной порции углеводов. – Если уж в милиции не сказала…

– А мне скажет, – непреклонно мотнула кудрями Валерия.

– Что, ты ее тоже за всякие места хватать будешь? – не удержалась Альбина от попытки поехидничать. Ответом ей было возмущенное фырканье:

– Разве ты еще не заметила, что у меня совершенно нормальная ориентация? Я даже розового ничего не ношу – чтоб не думалось. И не переживай: про Катюшку у меня других приемчиков припасено, да столько, что со счета собьешься!

– С удовольствием погляжу.

– Поглядишь, не переживай уж, поглядишь!

Увы, не удалось.

Начать с того, что среди бесчисленных и практически одинаковых «сталинок» Измайлова этот Капитанский переулок они искали невообразимо долго. Одно за другим гасли окна. Все-таки шел уже одиннадцатый час, люди ложились спать. Фонари, как водится, почти не горели, и Валерия с Альбиной ноги сбили, мотаясь от дома к дому и всматриваясь в неразличимые таблички. И вдруг будто в другой город прорвались. Среди многоэтажек протянулась короткая изломанная линия деревянных двухэтажных бараков с палисадниками, заваленными снегом, в которых сухо шелестели под ветром плети прошлогоднего хмеля. Что другой город! Мир другой, время иное!..

Здесь не светило вообще ни одного фонаря и пусто было, как на кладбище.

– Эй, не скажете, где дом 4а? – крикнула Валерия какой-то смутно различимой фигуре, которая моталась по тротуару, метя сугробы полами. Не ответив, фигура ввинтилась в подворотню и исчезла.

– О дьявол, пьян, как фортепьян! – ругнулась Валерия. – Да здесь только по пьянке и можно разобраться!

Примерно через четверть часа они нашли-таки дом 4, однако 4а почему-то оказался не только на противоположной стороне, но и на другом конце проулка.

– Там уже спят, наверное, – прошептала Альбина, глядя на слабое голубоватое свечение между шторками второго этажа.

– Ничего не спят, а очень даже телевизор смотрят, – подбодрила Валерия. – Не дрейфь, прорвемся!

– Кто там? – спросил певучий женский голос из-за двери с огромной цифрой 6, намалеванной на ободранной клеенке.

– Нам бы Катерину, – с чарующими нотками отозвалась Валерия. – Скажите, нас Бузмакин послал.

– Нет, не скажу, – вздохнула женщина за дверью.

– Почему?! – озадачилась Валерия.

– Нету Катерины. Ушла где-то минут двадцать назад, но обещала скоренько вернуться. Так что можете ее подождать.

– Что, прямо здесь? – с ужасом воскликнула Валерия, озирая тесную площадку, уставленную сундуками, ящиками и воняющую кошками и гнилым луком.

За дверью громко вздохнули, потом защелкали замки.

– Заходите уж, – недовольно сказала маленькая полная женщина в нелепом тренировочном костюме, валенках и толстой мохнатой шали. – Не раздевайтесь – у нас студено. Трубу прорвало, топят еле-еле. Конечно, ежели мороз, обязательно должно чего-нибудь прорвать…

– А вы Марина Алексеевна? – с улыбкой перебила Валерия, боком протискиваясь в загроможденную шкафами прихожую. – У вас Катя комнату снимает, да?

– Да, проходите вон туда, – улыбнулась и Марина Алексеевна. – Раз вы из магазина, Катя, наверное, не будет сердиться, что я вас пригласила. А то неделю или дней десять назад к ней из милиции приходили, так она ужасно ругалась, что я их на порог пустила, даже съехать собралась…

Милиция? Альбина нетерпеливо вздохнула. Это интересно!

– Но, вижу, съезжать она все-таки раздумала, – кивнула Валерия, одобрительно оглядывая чистую и довольно уютную комнатку. – Ох, какая прелесть!

Да, для тех, кто ценит советское ретро начала пятидесятых, это была не комната, а райский уголок: плюшевые шторы, вязаная крючком скатерть на круглом столе, массивный гардероб с цветными стеклами, гобелен с быстроногими оленями над железной кроватью с шишечками… Модница Катюшка совершенно не вписывалась в этот замшелый интерьер.

– Да, из такой симпатичной комнатки и впрямь неохота уходить! – лживо улыбаясь, Валерия осторожно уселась на венский стул и выпрямилась, стараясь лишний раз не качнуться.

Альбина последовала ее примеру, но тотчас поняла, что отдохнуть вряд ли удастся: сидеть приходилось в основном на собственных ногах.

– Да и дешево я беру, просто даром! – подхватила Марина Алексеевна. – По Катюшкиным деньгам самый раз.

– Ну, вроде бы у нас в универмаге очень неплохо платят, – весьма натурально обиделась Валерия.

– Неплохо, неплохо, – закивала хозяйка. – Однако это для серьезного человека, а для такой свиристелицы, как наша Катюшка, все будет мало.

– Ну, молодая, легкомысленная – понять можно, – снисходительно улыбнулась Валерия.

– Можно?! – возмущенно всплеснула руками хозяйка. – Да, к примеру, тратила бы она все на тряпки свои – это да, это понятно. Но когда девчонка мантулит день-деньской, а вечерами колготки зашивает, чтобы новые не покупать, а побольше деньжат отдать этому своему проклятущему Дениске, – это как, тоже нормально?

«Бог ты мой! Катюшка носит штопаные колготки!»

Это потрясающее открытие на какое-то время вышибло из головы Альбины все прочие мысли, особенно когда вспомнился каракулевый свингер. Она бросила изумленный взгляд на Валерию, и вдруг до нее дошло, отчего та мгновенно притихла, словно затаилась, отчего заблестели ее глаза и напряглись губы.

«Отдавать все деньги своему проклятущему Дениске!» – так сказала квартирная хозяйка. А в этой истории один только Дениска – Денис Данилович Акулов, родом из Казани, называвший себя Наилем. И сказать «своему Дениске» все равно, что сказать «своему Наилю»… Так, значит, Валерия права, и Катюшка должна знать о событиях того страшного вечера куда больше, чем казалось Альбине!