Отражение в мутной воде - Арсеньева Елена. Страница 64

– О господи, кошмар какой! – поежилась Тина. – Прямо сердце разрывается. Зачем в честь такой жути назвали курорт?

– Он находится как раз на месте той деревушки, где жила и куда вернулась Зулейка.

– Вернулась, чтобы умереть.

– Да. Зато умереть на родине.

Что-то такое прозвучало в его голосе…

Тина взглянула на него искоса.

Лицо Георгия казалось усталым, постаревшим. У нее перехватило дыхание.

Да что же это с ней было? Куда, в какое бегство собралась? От себя-то не убежишь…

– Ты… не расскажешь мне, что там произошло у Голуба? – спросила неожиданно для себя самой. Нет, если честно, Голуб и «Просперити» интересовали ее сейчас лишь постольку-поскольку. Даже образ Зои-Вики несколько поблек.

– А что рассказывать-то? – дернул плечом Георгий. – Только такой прекраснодушный Манилов, как я, мог всерьез рассчитывать на этот разговор и верить в раскаяние нашего будущего президента. Конечно, когда сказал о пленке… это его подкосило. И все же – как я теперь анализирую его реакцию – выглядел он не столько напуганным, сколько возмущенным. Как если бы был убежден, совершенно уверен, что кассета всего одна, а оказывается… Наверное, эти, из «Просперити», уверили его, что копий нет. После нашего разговора, конечно, он бросился им названивать и возмущаться… Их реакция последовала незамедлительно, ты сама видела. Но, строго говоря, все было не зря! И даже то, что ты нас с Викторией видела. Иначе не разозлилась бы, как не знаю кто, не кинулась бы бежать, а я не бросился бы за тобой… И мы бы сейчас лежали под обломками всего того антиквариата. У тебя действительно какое-то чутье… Ты даже иногда отчета себе в этом не отдаешь, а знаешь, что случится. Жаль, что мне этого не дано.

– Нет, тебе просто не хотелось терять веру в этого человека, – кивнула Тина.

– Да уж. И умирать не хочется, конечно, хотя, видимо, придется, – проговорил он как-то странно, задумчиво, словно не слышал себя.

Тина в испуге повернулась:

– Ты о чем?

Георгий встряхнулся:

– Что?.. Да так, мысли вслух. Думаю, Голубу там, в Афгане, очень уж не хотелось на чужбине погибать, оттого все и вышло.

– А ведь сколько погибло! – вздрогнула Тина, и лицо Рока, «юного нахимовца», промелькнуло перед ней, вселив в душу непонятный страх.

– Знаешь что? – неожиданно повеселел Георгий. – Я вовсе не хочу тебя пугать, но, по-моему, за нами «хвост».

Он резко прибавил скорость. Тину швырнуло на спинку сиденья.

– Почему ты думаешь, что это за нами? – спросила она, оборачиваясь. – Дорога одна, ему больше деваться некуда.

– Всякое бывает, – согласился Георгий, резко сбавляя скорость перед светофором (они въехали в небольшой придорожный поселок) и глядя в зеркало заднего вида.

Тина, которую при торможении бросило вперед, посмотрела на Георгия неодобрительно. Похоже, он не такой уж хороший водитель, если не способен рассчитать скорость перед светофором и так балуется тормозами. Кроме того, насколько она понимала, надо мчаться как можно быстрее, если хочешь оторваться от «хвоста».

Зеленый перестал мигать, загорелся желтый. Секунда… другая… И в то самое мгновение, когда уже должен был вот-вот вспыхнуть красный, Георгий неожиданно нажал на газ!

Тине почудилось, будто не машина, а она сама совершила внезапный прыжок – и оказалась по другую сторону перекрестка. Да… ночью, только ночью возможны такие трюкачества. Днем они оканчиваются однозначно – на всех широтах!

Тина оглянулась. Оба автомобиля, до того ехавшие за ними, дисциплинированно ожидали, когда вновь загорится зеленый. Правда, водитель черного «Форда» оказался тоже очень нетерпеливым и проскочил перекресток уже на желтый.

– Ага, – удовлетворенно кивнул Георгий.

– Почему – ага? – спросила Тина. – Подумаешь, чуть раньше проехал. И вообще, смотри, он пьяный, что ли? Разве бывают пьяные «хвосты»?

И верно, то ли «Форд» внезапно перестал слушаться руля, то ли водитель неожиданно почувствовал себя плохо (а может быть, очень, ну очень хорошо!), однако автомобиль начал выделывать на шоссе какие-то кренделя. Его бросало от обочины к обочине, он резко тормозил, а потом какое-то время ехал почти нормально, лишь изредка виляя, но все прибавляя и прибавляя скорость.

– Вроде бы и дорога сухая, – пробормотал Георгий. – Интересно, наедет он на нас или ударит сбоку при обгоне?

Что-то внезапно коснулось правой щеки Тины, будто чья-то холодная рука. Она повернулась – и взвизгнула, увидев совсем рядом лицо под черным шлемом и дуло, направленное прямо на нее!

Отпрянула, в то же мгновение пригнув вперед голову Георгия. Вдребезги рассыпалось стекло, и что-то просвистело над рукой. Георгий резко вывернул руль и сшиб с дороги стрелявшего в них мотоциклиста, который появился неведомо откуда. Чиркнули по шоссе искры – вот все, что увидела Тина. И если бы не стеклянное крошево на коленях, можно было бы подумать, что все это почудилось.

– Ну, вперед! – выдохнул Георгий и, развернувшись, рванулся навстречу «Форду».

Тот мгновенно дал задний ход.

– Ага! – в возбуждении крикнул Георгий. – Не нравится!

Нарушая все мыслимые и немыслимые правила, «Форд» задним ходом домчался до перекрестка и форсировал его на красный свет, продолжая свое паническое бегство. А Георгий и не думал теперь его преследовать: свернул на пересекающую улицу, и целую секунду Тине казалось, что теперь можно спокойно перевести дух. Но вдруг в темноте, впереди, вспыхнули огненные глаза. Неширокая дорога была перекрыта.

– Ловко заманили!

Георгий осадил назад, но желтый «жук», похоже, был не приучен пятиться – мгновенно потерял маневренность. А позади уже показался «Форд», вновь перешедший в наступление.

Георгий бросил машину вперед, и Тине показалось, будто он решился на таран. Она уже отчетливо различала тяжелый автомобиль, замерший в непоколебимом, упорном ожидании… Однако, вывернув до отказа руль, Георгий вновь развернулся. Завизжали шины, «жук» подскочил, его повлекло назад. Георгий дал газ, но бесконечно долгие мгновения колеса вращались вхолостую, двигатель ревел – и вдруг воцарилась тишина.

Мотор заглох, захлебнулся.

Георгий терзал стартер. Тину же поразило каменное спокойствие его лица.

– О господи! – выдохнула она из последних сил, и в это мгновение раздался приятнейший в мире звук – рокот заработавшего двигателя.

Желтый «жук» метнулся вперед, едва не столкнувшись с «Фордом», но тот в последний миг успел увернуться, освобождая дорогу.

Перекресток. Снова шоссе.

Запел под колесами асфальт. Стрелка спидометра скакнула к восьмидесяти, поползла дальше.

– Взорвемся к чертовой матери! – радостно выкрикнул Георгий. – Держись крепче!

Тина уже держалась, еще как держалась…

«Жук» летел с натужным гудением. А «Форд» опять пристроился позади. Нет, идет на обгон. Вот поравнялся, вот мелькнуло окно с торчащим из него очередным дулом, но в это самое мгновение желтый «жук» словно бы замер на миг, пропустил «Форд» вперед – и ударил его своей тупой мордой где-то ближе к заднему колесу.

«Форд» нелепо, боком понесся к обочине, и какой-то миг Тина надеялась, что фонарный столб был воздвигнут здесь именно в расчете на встречу с ним. Однако сила инерции была такова, что автомобиль развернуло на 360 градусов, и он снова повис на «хвосте» желтого «жука».

Раздался грохот, стекло сзади разлетелось, а потом «Пежо» резко осел на задние колеса и завилял по шоссе еще более нелепо, чем до этого вилял «Форд».

В них опять стреляли. И опять попали!

Георгий с силой вцепился в руль, как в поводья норовистого коня, оседающего на задние ноги. С трудом выровнял ход, и в это время из обогнавшего их автомобиля ударила очередь.

«Жук» полетел боком. Тину швырнуло к дверце, и почудилось, будто именно ее тело ударилось в бок автомобиля-убийцы, а не крыло «жука».

– …Тина! Тина! – звал кто-то из тьмы назойливо и страшно. Голос то становился тоньше комариного писка, то ухал, как в бочку. Она лежала в лесу, под деревом. Где-то наверху, точно испуганная собачонка, кричала сова. Нет, это лает Атаманша! Нет… это Рок, щуря мертвые глаза, навел на нее пистолет – ту самую «беретту», которую она стащила у Георгия. Но из дула вылетают не пули, а звуки ее имени: