Правда во имя лжи - Арсеньева Елена. Страница 9
Господи… да ведь это одна из самых неуправляемых пород! Пес-боец! Если он разозлится, Лида никогда с ним не справится. Да и если не разозлится… В соседнем подъезде того дома, где жила Лида в Нижнем, обитал такой же ротвейлер, и ей не раз приходилось видеть, как его крепенький хозяин, с каждым месяцем и годом обретавший все большее сходство со своим псом, влачится в кильватере его напористого движения, только делая вид, что это он выгуливает пса. На самом же деле всякому было ясно, кто тут кого выгуливает!
Анрио смотрел на Лиду, а Лида смотрела на него. Взаимное созерцание затягивалось. Почудилось ей или в глазах с желтыми пятнышками и впрямь вспыхнуло недоумение?
– Чего уставился? – сердито спросила она, перехватывая поводок и норовя повернуть пса так, чтобы не пялился на нее больше. Может, если не станет смотреть – не догадается о подмене? Она забыла, что зрение не относится к числу определяющих собачьих чувств.
Глаза-то отвести Анрио отвел, но потянулся к подолу красного сарафана и принялся его сосредоточенно нюхать. Сарафан, конечно, пахнул знакомо – Соней, и тяжелые складки, собравшиеся на загривке Анрио, разошлись. Но тут же угрожающе собрались снова, когда влажный нос пополз по голым Лидиным ногам.
Вот сейчас учует незнакомый запах, вот сейчас обидится, что его подсунули абы кому, и выразит свой протест самым доступным для всякой собаки – а особенно такой страшной! – образом… И Лиде до того стало жаль своих точеных, загорелых, стройных ножек – «самых красивых в Северолуцке и районе!» – что она мгновенно утратила власть над собой и забилась, задергалась, обеими руками и коленками отпихивая от себя пса и истерически вскрикивая:
– Пошел вон, дурак! Пошел вон!
Анрио оказался на диво послушен. Мигом убрал свой мокрый нос от Лидиных ног, повернулся и затрусил по перрону, свесив тяжелую голову меж плеч и вихляя задом. Двигался он в ту сторону, куда только что ушел поезд. Лида с тупым облегчением смотрела ему вслед, потом ощутила, что руке ее как-то подозрительно легко и свободно. Да ведь с нее соскользнул обмотанный Евгением ремешок, осталось только колечко с каким-то плоским, дырчатым брелком! А что это змеится по асфальту вслед за Анрио? Тот самый ремешок!
Первым побуждением было предоставить Анрио обретенную им свободу передвижения, развернуться – и убраться прочь с вокзала. Но Лида замешкалась.
Черт!.. Наверное, Сонькина жизнь здорово осложнится, если пропадет пес ее любовника. Недаром она так умоляла Лиду проводить Евгения, взять у него ключи и…
Боже! А где ключи?! Теперь понятно, почему Евгений так долго трепыхался на подножке уходящего поезда! Вспомнил, что забыл передать ключи, кричал, наверное, Лиде, чтобы она подбежала, поймала их, а она стояла, как мать-одиночка, прижимая к себе Анрио.
Итак, ключи не взяты, теперь и пес сбежит. А ведь они с Соней договорились встретиться вечером на квартире этого самого Евгения, и Соне предстояло ее охранять по причине вышедшей из строя сигнализации и заодно пасти Анрио – по причине ссоры с соседкой, которая обычно занималась этим в отсутствие Евгения. Адрес сестра успела сообщить, но как туда теперь попасть, в эту квартиру?!
Ужасно захотелось плюнуть на все и, не дожидаясь вечернего московского поезда, ближайшей электричкой, с этого самого вокзала, через Вяземск и Гороховец, уехать домой, сделав вид, что нынешнего дурацкого дня вовсе не существовало в ее жизни. Но сумочка с паспортом, но костюмчик, оставшийся в квартире Сони, но сама Соня, которую она так некрасиво подведет! И вообще…
Лида уныло усмехнулась. Быстро же она запуталась в родственных чувствах. Не успела обрести сестру, а чувство долга по отношению к ней уже тут как тут, словно бы всю жизнь они с Соней провели рядом. Хорошо, пожалуй, что не провели: если Сонька с первой же встречи забрала над Лидой такую власть, можно представить, как бы она ездила на сестре, не разлучи их судьба. Соня, конечно, хорошая свинья: отправила Лиду на такое дело, не сказав толком, что ее ждет. С другой стороны, скажи она правду – Лида ни за что не пошла бы. Значит, у Сони сорвалось бы ее смертельно-важное дело, как она выразилась.
Весело! Лида даже не спросила, что за дело: просто приняла все Сонины условия, позволила выстричь себе челку (сбылась мечта идиотки!) и помчалась на вокзал. И вот вам результат…
Однако что же она стоит столбом? Хотя бы собаку поймать! А потом подумать, что делать дальше.
И Лида ринулась вперед на полусогнутых, пытаясь не только настигнуть Анрио, но и подобрать с асфальта ремешок. Не удавалось ни одно, ни другое, хотя не сказать, что Анрио бежал так уж быстро. Кажется, только руку протяни… То есть ногу. Лида то и дело совершала выпад правой ногой, пытаясь наступить на ремешок, прижать его, однако он в последнюю секунду выскальзывал. Кажется, в аргентинском танго есть такое па – резкий выпад правой ногой вперед? Со стороны картина, наверное, еще та, и Лида просто не понимала, почему окружающие не складываются штабелями от смеха. Какой-то нелюдимый тут, в Северолуцке, народ оказался, бесчеловечный, можно сказать. На жалобный призыв Лиды: «Держите собаку!» – никто не отреагировал, наоборот, перед Анрио образовался довольно широкий коридор, куда тот и устремился, с каждой секундой увеличивая темп.
Они уже обогнули здание вокзала и вырвались на площадь, к стоянке такси.
«Если он сейчас перепугается и рванет, я его в жизни не поймаю!» – в панике подумала Лида – и, как водится, накликала беду. Послышался резкий сигнал такси, пес мигом утратил вальяжную неторопливость и метнулся в сторону. Взвизгнули тормоза, черное тугое собачье тело стремительно перелетело площадь… и потерялось среди множества крошечных магазинчиков, облепивших ее по периметру.
– Анрио! – взвизгнула Лида, простирая руки, но вопль ее остался безответен, только какая-то тетка с мешком семечек покосилась на нее дикими глазами. А нарушенное было движение на площади мгновенно восстановилось.
Лида закрыла глаза и обреченно покачала головой.
– Да вы не горюйте, девушка, – сказал над самым ее ухом приятный мужской голос. – Такой пес не пропадет! У меня у самого ротвейлер – ого, сколько раз вырывался и убегал! И всегда возвращался домой. И ваш вернется. Вы лучше поскорее поезжайте туда, чтобы собачка не скучала, когда прибежит. Нет, автобусы в это время ходят просто отвратительно! Давайте я вас подвезу, у меня тут машина.
Первой мыслью Лиды было, что она все же ошиблась насчет жителей Северолуцка и района: среди них попадаются на диво отзывчивые личности! Потом она осознала, что данная личность – невысокая, узколицая, с серыми волосами и в сером же мятом костюмчике – уже успела подхватить ее под локоток и как-то очень напористо влечет к темно-зеленой «Волге», притулившейся у обочины.
Все понятно! На вокзале Северолуцка, определенно не самом оживленном вокзале мира, спрос на средства передвижения отстает от предложения. И напористый «чайник» влечет добычу к своей «волжанке», пока таксисты не расчухали и не перебежали дорогу.
– Да нет, спасибо, – сказала Лида, пытаясь высвободить руку. – Мне тут буквально два шага, я и пешком дойду.
– Как это? – бормотал серый «чайник», уже хватаясь за ручку зеленой дверцы. – Уж решили, так поедем.
– Ничего я не решила! – рванулась Лида. – У меня и денег-то нет! Я кошелек потеряла!
В это мгновение дверца распахнулась, и «чайник» с такой силой втолкнул туда девушку, что она плашмя простерлась на заднем сиденье. Завозилась, пытаясь приподняться, но чья-то рука вдавила ее в пахнущую пылью и бензином коричневую обивку.
– Ножки задери, – посоветовал добродушный голос, почему-то показавшийся знакомым. – Прищемим дверью – ой-ой, какая вава будет! Жалко такие подставочки калечить, правда, Золотая Ножка?
В это мгновение чья-то рука грубо согнула ей ноги, послышался хлопок закрывшейся двери. Через секунду мотор взревел, «Волга» тронулась.
Рука, вдавившая Лиду в сиденье, ослабила нажим, и девушка смогла повернуть голову.