По ту сторону черной дыры - Беразинский Дмитрий Вячеславович. Страница 96

– Прошу прощения, Ваше Величество, – извинился посол перед королем, – этот обормот ошалел от счастья. Пусть попривыкнет маленько. В его годы уже внуков нянчат, а он все никак жениться не собрался – служба!

– Понимаю, – кивнул Джонатан Оверлорд, – это хорошо, когда муж старше. Будет кому из девичьей головы всякий вздор выбить.

Мухин, чуть не плача, ушел к себе. Светлана посмотрела ему вслед и обратилась к Генриетте:

– Ваше Высочество наверное не одобряет наш выбор? – принцесса глупо хихикнула:

– Какой забавный рыцарь! – затем спохватилась, – я выполню волю короля, даже если мне предложат тысячелетнего старика. Хотя, так долго живут лишь тролли.

Булдакова в это время грызла другая мысль.

– Ваше Величество, – обратился он к бритту, – не слишком ли молода ваша сестра для замужества?

– Отнюдь, – возразил тот, – этой зимой ей исполнилось семнадцать. Некоторых наших девушек отдают замуж и в четырнадцать.

– Ну, конечно, – согласилась Светлана, – некоторые из наших девчат ТОЖЕ согласны в таком возрасте прыгнуть под венец, невзирая на недоразвитую физиологию… Да и все остальное!

Вечером, когда отгремели заздравные тосты, у камина также грели ноги двое. На этот раз король Британии и посол Белой Руси. Во избежание лишних ушей и для спокойствия Джонатана разговор велся на английском. Мухин затесался где-то на ПТО и зализывал свою обиду, матеря почем зря доблестных ремонтников, наводивших глянец на одну из «Бетрелей», а Светлана наверху развлекала принцессу Генриетту. Больше языком Туманного Альбиона в замке Женуа не владел никто.

Правда, само понятие «Туманный Альбион» здесь было скорее гротеском. Так называть высокогорную страну, где туман являлся большой редкостью, не стоило. Изрезанная фьордами южная оконечность острова напоминала скорее перевернутый вариант Норвегии того мира, который всего несколько лет назад Булдаков и его люди считали своим домом, покинуть который невозможно.

Бритт лениво развалился в кресле и потягивал вишневый ликер. Олег Палыч молча глядел на огонь, пытаясь в отблесках пламени найти разгадку странного поведения гостя.

– Уф, друг мой! – наконец оставил в покое чашу Джонатан, – полагая, что вы удивлены моими противоречивыми поступками, спешу развеять ваши сомнения в моем здравомыслии.

– Но, Ваше Величество! – запротестовал подполковник, – у меня и в мыслях не было…

– Да хватит вам, – благодушно промурлыкал бритт, – кстати, можете называть меня просто Джонатан, сэр, так будет проще и удобнее, чем все эти замечания о моем величии. Кстати, развейте и мои сомнения. Несколько сотен лет тому назад один из британских рыцарей привез с Востока чашу Грааля. Вместе с ним ко двору короля Якова явилась прелюбопытная личность – Вещий Олег. Самое странное, что имени рыцаря я уже и не помню, а вот имя росса память сохранила. По слухам, Вещий Олег являлся одним из Древних.

– Каких «Древних», – переспросил посол, – вы, сэр, наверное хотели сказать «древлян»…

– Я, сударь мой, сказал то, что сказал. Возможно, Древние не более чем красивая легенда, возможно, – король внезапно пристально посмотрел на Булдакова, – есть у меня подозрения, что Вещий Олег – это вы!

Олег Палыч нервно рассмеялся.

– Глупости! – решительно сказал он, – если у меня хватает дури чтобы кулаком пробить кирпичную стену, то из этого вовсе не следует что я герой забытого пантеона. О Вещем Олеге я, конечно, слышал… Но насколько мне не изменяет память, он ведь умер от укуса змеи.

Джонатан покачал головой.

– Тот кто повелевал драконами не может умереть от банального укуса. Такие Герои умирают красиво, либо не умирают вообще. Значит, вы не он. Жаль!

– Вы, сэр, пытались посвятить меня в свои планы, – напомнил посол.

– В самом деле? – выгнул брови дугой король, – да, припоминаю! Вы, конечно, удивлены что я утром просил руки принцессы Анны, а днем уже устраивал брак своей сестры… Понимаете, как бы это вам сказать…

– Опасаетесь плодотворного союза Каталонии и Франко? – вставил Булдаков, опустив «сэр».

– Вы действительно, хлеб не зря едите! – хмыкнул Джонатан, – этого союза я не боюсь, буде он не направлен против Британии. Но поверьте мне, дорогой сударь, я же знаю этих козлов! Людовик, в общих чертах, не опасен. Хосеп тоже. Но силы, которые властвуют в Каталонии, я имею в виду Торкемаду, не дают мне спать спокойно. Надеюсь, разницу в религиях вы уже уловили?

– Да нету никакой разницы! – поморщился посол, – все отличия в порядке сбора десятины с паствы.

– Браво, сударь мой! – захлопал в ладоши король, – но простому человеку такие понятия недоступны. Торкемада орет: «Смерть противникам истинной религии!»; а за ним легион недовольных. Счастье, что нас пролив разделяет.

Булдаков улыбнулся. В свое время в академии он рассчитывал такие комбинации, что на фоне их все секретные намерения местных правителей были видны невооруженным глазом.

– Вы всерьез намерены жениться на принцессе Анне? – спросил он бритта.

– На кой она мне! – отмахнулся король, – что я, извращенец. Девок и у меня на родине хватает. Сватовство, если вы еще не поняли, это способ отвлечь внимание Людовика и Хосепа от…

– От другого сватовства! – подхватил Олег Палыч, – более ценного.

– Да вы на лету схватываете! – восхитился Джонатан.

«Я тебе, интриган хренов, устрою!» – подумал подполковник, но вслух спросил:

– А если Людовик согласится на ваш брак?

– Да никогда в жизни! – самодовольно ухмыльнулся бритт, – я бил наверняка. Он, возможно бы, и согласился, но Бертрам с Хосепом не позволят. Им нужна моя шкура и мои земли.

– Все-таки, я бы посоветовал Вашему Величеству не отбрасывать этот вариант, – посоветовал напоследок Булдаков королю.

В гостиную вошли его супруга с принцессой Генриеттой, и в беседе мужчин была поставлена логическая точка. Король Британии остался очень доволен собой и своим новым другом, а посол Белороссии поклялся себе проучить этого болвана.

Глава 36.

– Ты уверен, что нас никто не подслушивает? – спросил Жак, отхлебнув из бокала добрый глоток ореховой настойки.

– Расслабься, – посоветовал Булдаков, приканчивая свою порцию, – Джонатан так измотан дорогой, что дрыхнет без задних ног, а Генриетта тем более. Доступ на четвертый этаж ограничен, но чтобы ты не сомневался и окончательно успокоился, глянь в монитор.

Жак привстал и бросил взгляд на экран. Коридор был совершенно пуст, лишь в конце его за столом сидел дежурный и что-то строчил в журнале.

– Если вашим штукам можно верить, то тогда конечно! – пробормотал министр, – а на крыше никого нет? Стены тайных ниш не имеют? Вы хорошо проверили?

– Успокойся, старина, – благодушно сказал Олег Палыч, – можно подумать, что мы замышляем государственную измену – такая секретность. Мне-то всего и надо, чтобы ты уговорил Людовика на одну аферу…

– Дружище! – подскочил Жак на своем кресле, – последний год я только тем и занимаюсь, что уламываю короля Франко на твои идеи…

– Скажи-ка мне, приятель! – зловещим шепотом перебил его подполковник, – хуже стало для Франко от моих идей?

– Да лучше, бесспорно, – вяло махнул рукой приятель, – только этому кретину не объяснить. Как об одолжениях просишь…

– А может, нам короля сменить? – высказал Булдаков вслух свою мысль, – если этот нам тормозит весь прогресс.

– Ты что! – подавился настойкой министр, – у нас так не принято! Лучше скажи, чего тебе на этот раз от меня надо?

– Мне лично от тебя ничего не надо. Мне нужно, чтобы Людовик, едри его копыта, согласился на брак Анны и короля Британии.

Министр закашлялся. Посол подошел к нему и участливо похлопал по спине.

– Бля! – выдохнул Жак, – ты мне, Олег, чуть позвоночник не сломал!

– Позвоночник – это херня по сравнению со счастьем принцессы Анны, – раздраженно бросил Булдаков, – ты поставь себя на ее место. Замуж хочется?

– С каких пор это ты такой добрый стал? Лично мне моя Камилла (та, что Диана сосватала) иногда поперек горла. То ей не так, это ей не этак! Так и чешутся руки по глупой роже надавать… Хорошо. А если Людовик упрется рогом?