Владыка Марса - Берроуз Эдгар Райс. Страница 11

Мой меч казался жалкой игрушкой по сравнению с его страшными передними челюстями и ядовитым жалом на хвосте. Я не надеялся, что мне удастся спастись от его молниеносных движений или укрыться от сотни глаз, покрывающих три четверти отвратительной головы. Этими глазами чудовище могло видеть одновременно во всех направлениях.

Даже мой сильный и свирепый Вула перед этим чудовищем был беспомощен, как котенок. Бежать было бесполезно, так что я остался на месте, решив умереть в бою.

Чудовище уже налетело на нас. Если бы только я мог поразить ядовитые железы, питающие жало, борьба была бы не столь неравной.

При этой мысли я приказал Вуле броситься на голову чудовищу и, по возможности, не выпускать ее. Могучие челюсти десятинога сомкнулись на безобразной голове нашего врага, и его блестящие клыки вонзились в огромные глазные отверстия. Одновременно я нырнул под грузное туловище, которое приподнялось, стараясь жалом поразить Вулу.

Положение было крайне опасно и грозило немедленной смертью, потому что увернуться от жала было трудно; но я размахнулся мечом и отрубил смертоносное оружие врага по самое туловище. В ту же минуту одна из сильных задних ног чудовища как тараном ударила меня в грудь и откинула через широкую дорогу в заросли джунглей. Я упал, тяжело дыша. Все тело ныло, и все же мне повезло в том отношении, что я пролетел мимо деревьев. Ударься я об одно из них – и, наверняка, был бы тяжело ранен, а может быть, и убит: с такой силой отбросила меня эта огромная лапа.

Я едва держался на ногах, но, шатаясь, побрел на помощь Вуле. Чудовище кружилось в десяти футах от земли и бешено размахивало всеми шестью голыми ногами, стараясь стряхнуть вцепившегося Вулу.

Даже во время моего неожиданного падения с аэроплана я не выпускал меча из рук. Теперь я подбежал к дерущимся и стал снизу колоть крылатое чудовище острием меча.

Чудовище могло свободно улететь, но, очевидно, оно так же мало заботилось об отступлении перед опасностью, как Вула и я… Оно стремительно опустилось, и, прежде чем я успел отскочить, ухватило меня за плечо и подняло в воздух.

Оно било меня лапами, и, вероятно, скоро бы превратило в лепешку, если бы не обстоятельство, положившее конец его враждебной деятельности.

Поднятый на несколько футов в воздух, я мог окинуть взором дорогу до ее поворота на восток. В ту минуту, когда я отказался от всякой надежды на спасение, я увидел, как из-за кустов выехал красный воин. Он ехал, не торопясь, на великолепном тоте небольшой породы, которых используют красные люди, и в руках у него блестело длинное копье.

Увидя нас, он поскакал галопом. Длинное копье направилось в нашу сторону, и, когда всадник промчался под чудовищем, копье вонзилось в туловище нашего противника.

Чудовище судорожно вздрогнуло, челюсти его разжались, и я упал. Животное накренилось на бок и рухнуло на землю вместе с Вулой, который так и не выпускал его окровавленной головы.

В то время как я вставал и отряхивался, красный воин повернул к нам. Вула, видя, что враг лежит неподвижно, выпустил его; по моему приказанию он выполз из-под тела, придавившего его, и встал возле меня.

Я подошел к незнакомцу, чтобы от всего сердца поблагодарить его за своевременную помощь, но он решительно перебил меня.

– Кто ты? – спросил он. – Как осмелился ты вступить в страну Каол и охотиться в лесах джеддака?

Но, заметив сквозь пыль и кровь, покрывавшие меня, мою белую кожу, он раскрыл глаза в изумлении и прошептал изменившимся тоном:

– Неужели ты святой жрец?

Я мог бы временно обмануть его, как обманывал многих других; но ведь я оставил свой желтый парик и диадему на дворе Матаи Шанга. Кроме того, обман не мог долго продолжаться, и мой новый знакомый скоро узнал бы, что я не жрец.

– Я не жрец, – признался я честно и, отбросив всякую осторожность, прибавил: – Я – Джон Картер, принц Гелиума, чье имя, быть может, немного знакомо тебе.

Если глаза его расширились при мысли, что я святой жрец, то теперь они чуть не выскочили из орбит.

Я крепче сжал рукоятку своего меча, ожидая, что мои слова вызовут немедленное нападение. Однако его не последовало.

– Джон Картер, принц Гелиума, – тихо повторил он, как будто не мог поверить истине моих слов. – Джон Картер, самый могучий воин на Барсуме.

Он слез со своего тота и положил руку мне на плечо, что на Марсе означало дружеское приветствие.

– Моей обязанностью было бы убить тебя, Джон Картер, – сказал он, – но я всегда в глубине души восхищался твоей смелостью и верил в твою искренность. Я сам сомневаюсь в религии святых жрецов. Если бы при дворе Кулан Тита подозревали об этом, то мне грозила бы смерть. Когда тебе понадобится помощь Торкар Бара, двара каолянской дороги, то тебе стоит только приказать ему!

Честность и искренность были написаны на лице воина, и я не мог не доверять ему. Титул двара каолянской дороги объяснял его присутствие в чаще этого дикого леса. Все проезжие дороги на Барсуме всегда охраняются самыми уважаемыми воинами, и служба эта считается очень почетной.

– Я уже в большом долгу у тебя, Торкар Бар! – ответил я, указывая на труп чудовища, в котором торчало его длинное копье.

Красный человек улыбнулся:

– Счастье, что я подоспел, – сказал он. – Сита можно убить, только воткнув отравленное копье в его сердце. В этой части Каола мы все вооружены длинными копьями, конец которых пропитан ядом самого сита. Ни один яд не действует на них так быстро, как их собственный. Смотри, – продолжал он, вытаскивая свой кинжал.

Он сделал разрез в трупе животного, немного повыше жала, и вырезал две железы, из которых каждая содержала в себе около пяти бутылок ядовитой жидкости.

– Таким образом мы пополняем наши запасы. Яд сита идет и на производственные цели. К счастью, сейчас эта страшная порода вымирает. Мы наталкиваемся на них сравнительно редко. В старые же времена ситы представляли настоящее бедствие для Каола. Эти чудовища целыми стаями в двадцать, тридцать штук налетали на города и уносили женщин, детей и даже воинов!

Пока он говорил, я размышлял о том, как объяснить этому человеку цель, которая привела меня в его страну. Но следующие его слова показали, что всякие объяснения с моей стороны излишни.

– А теперь несколько слов о тебе, Джон Картер, – сказал он. – Я не спрашиваю тебя, какое дело привело тебя к нам. Можешь мне ничего не рассказывать. У меня есть глаза и уши. Вчера утром я видел компанию, которая прибыла в Каол с юга на небольшом аэроплане. Я прошу у тебя одного: дай мне слово, Джон Картер, что ты не замышляешь ничего ни против народа Каола, ни против его джеддака.

– В этом я даю тебе слово, Торкар Бар, – ответил я.

– Мой путь лежит вдоль каолянской дороги, далеко от города Каола, – продолжал он. – Я ничего не видел, слышишь? Джона Картера – меньше всего! Ты тоже не видел Торкар Бара и не слышал о нем. Понял?

– Вполне, – ответил я.

Он еще раз положил руку на мое плечо и сказал:

– Эта дорога ведет прямо в город Каол. Желаю тебе удачи!

И, вскочив на тота, он умчался, даже не оглянувшись назад.

Наступила ночь, когда Вула и я сквозь гущу леса увидели высокую стену, окружавшую город. После встречи с Торкар Баром мы совершили путь без приключений. Немногие прохожие, которые встречались нам, с удивлением смотрели на огромного калота, но я не вызывал у них подозрений – все свое тело я покрыл красной краской.

Но как войти в хорошо охраняемый город Кулан Тита, джеддака Каола? Ни один человек не входит в марсианский город без того, чтобы не дать о себе правдивых и подробных сведений. Я не льстил себя надеждой, что мне удастся провести начальников стражи у городских ворот.

Моей единственной надеждой было пробраться в город тайком, под покровом темноты, а затем спрятаться в каком-нибудь густонаселенном квартале, где будет трудно меня обнаружить.

Я начал обходить высокую стену, высматривая, каким бы образом перелезть через нее. Вокруг стены все деревья из предосторожности были вырублены. Несколько раз пытался я вскарабкаться на стену, но даже мои земные мускулы не могли справиться с этим хитро построенным укреплением. На тридцать футов вверх стена была скошена наружу, затем шла перпендикулярно на протяжении тридцати футов, и, наконец, наверху была скошена внутрь. Поверхность ее была скользкая, как полированное стекло. После долгих усилий я вынужден был признать, что, наконец, нашел барсумскую крепость, которую даже я не могу одолеть.