Владыка Марса - Берроуз Эдгар Райс. Страница 9

Меч вонзился в тело жреца по самую рукоятку, и он с отчаянным воплем рухнул на пол.

Я бросился к стене, через которую жрец пытался пройти. Мне нужно было во что бы то ни стало найти секрет замка, но, сколько я не пытался, стена не трогалась. В отчаянии я попытался разбить камень, но он мог выдержать какие угодно натиски. В спокойном и непоколебимом упорстве безжизненной материи чудился какой-то осмысленный вызов. Действительно, я готов был поклясться, что услышал из-за стены слабый насмешливый хохот.

Видя бесплодность своих усилий, я подошел к единственному окну комнаты.

Склоны горы Оц и далекая долина не заключали в себе ничего, что могло бы вызвать мой интерес. Но громоздящиеся надо мною стены башни, сплошь покрытые орнаментами, привлекли мое внимание.

Где-то внутри этой каменной громады скрывали от меня Дею Торис! Может быть, эта стена – единственный путь, по которому я могу к ней добраться. Риск был большой, но ведь дело шло о судьбе самой замечательной женщины всего мира.

Я взглянул вниз. Огромные зубчатые глыбы гранита лежали, как парапет, на краю страшной пропасти, над которой высилась башня. Стоило сделать одно неловкое движение, стоило пальцам на секунду ослабнуть – верная смерть ждала меня или на гранитных глыбах, или на дне пропасти!

Однако другого пути не было! Должен сознаться, что я слегка вздрогнул, когда перешагнул на внешний выступ окна и начал свой отчаянный подъем.

К своему ужасу, я заметил, что в отличие от орнаментов гелиумских зданий, края всех орнаментов этой башни были закруглены, так что держаться за них было очень неудобно.

В пятидесяти футах надо мной начинались ряды выступающих каменных рустов. Они шли вокруг башни, на расстоянии двух футов друг от друга. Так как каждый руст выступал на четыре или пять дюймов над поверхностью башни, то они представляли сравнительно легкий путь для подъема. Если бы только я мог достигнуть первых рядов!

Медленно, с трудом карабкался я все выше, стараясь добраться до ряда нижних окон. Оттуда я надеялся найти уже более легкий путь. Моментами я так слабо держался за толстые круглые края орнамента, что случайный кашель, чиханье или легкое дуновение ветерка могли сбросить меня в глубину.

– Наконец я достиг высоты, где мои руки смогли уцепиться за выступы ближайшего окна. Я уже собирался вздохнуть с облегчением, когда сверху из раскрытого окна до меня донеслись голоса.

– Он никогда не сможет разгадать секрета дверного замка… – Это был голос Матаи Шанга. – Идем скорей к верхнему ангару. Нам нужно быть далеко на севере раньше, чем он найдет другой путь, – хотя последнее кажется мне невозможным.

– Все возможно для этого проклятого калота, – ответил другой голос, в котором я узнал голос Турида.

– Тогда поспешим, – сказал Матаи Шанг. – Но на всякий случай я оставлю здесь двух стражников, которые должны будут охранять эту лестницу. Потом они последуют за нами на другом аэроплане и догонят нас в Каоле.

Мои протянутые вверх руки не зацепились за следующий выступ у окна. При первых звуках голосов я весь сжался, судорожно цепляясь за выступ руста. Если бы меня сейчас увидел Турид! Ему стоило только наклониться из окна и острием меча столкнуть меня в бездну…

Вскоре звук голосов сделался слабее, и я снова возобновил свой рискованный подъем. Он стал еще труднее, потому что теперь я должен был карабкаться, старательно избегая окон.

Матаи Шанг упомянул об ангаре и аэроплане – это указывало, что моей целью должна была стать крыша здания, и я бодро принялся лезть к ней. Самая опасная и трудная часть подъема все же была уже сделана, и я с облегчением почувствовал под руками последние ряды рустов.

В десяти футах от крыши стена слегка наклонялась внутрь. Ползти наверх стало здесь легче, и вскоре мои усталые пальцы ухватились за верхний карниз. Когда глаза мои очутились над поверхностью крыши, то я увидел, что аэроплан уже готов к отлету. На палубе уже находились Матаи Шанг, Файдора, Дея Торис, Тувия и несколько жрецов-воинов. Турид стоял рядом с аэропланом и собирался перейти на палубу.

Он был не более чем в десяти шагах от меня и смотрел в противоположном направлении. Когда голова моя приподнялась над карнизом крыши, он случайно обернулся ко мне. Наши глаза встретились, на его лице появилась злорадная улыбка, и он подскочил ко мне, пока я старался перелезть через карниз.

Дея Торис, очевидно, тоже увидела меня, потому что она испустила пронзительный крик предостережения. В ту же минуту Турид размахнулся ногой и нанес мне сильный удар прямо в лицо. Я пошатнулся, как сраженный бык, и упал навзничь через карниз крыши.

5. По дороге в Каол

Если судьба и бывает ко мне жестока, то, вероятно, все же есть и милосердное провидение, которое оберегает меня. Я падал с башни в страшную бездну, считая себя уже погибшим. Турид, очевидно, думал то же самое, потому что он даже не потрудился взглянуть вниз, а повернулся и сразу же сел в поджидающий его аэроплан.

Я свалился всего на глубину десяти футов: петля моего ремня зацепилась за один из выступов руста, и я повис в воздухе. Я долго не мог поверить в чудо, которое спасло меня от неминуемой смерти, и продолжал висеть почти без памяти, обливаясь холодным потом.

Наконец, осторожно, с неимоверными усилиями, принял более устойчивое положение. Однако подниматься снова я не решался – ведь наверху меня мог поджидать Турид.

Но вскоре моих ушей достигло жужжание пропеллера. С каждой секундой оно делалось все слабее и слабее. Я понял, что аэроплан отлетел на север. Все шансы были за то, что и Турид улетел вместе со всеми.

Я осторожно полез обратно на крышу, но должен сознаться, что ощущение было не из приятных в тот момент, когда мне снова пришлось поднять голову над карнизом. К моему облегчению, на этот раз крыша была пуста, и через минуту я уже стоял на ее широкой поверхности.

Добежать до ангара и вытащить из него единственный стоящий там аэроплан было делом нескольких минут. И когда оба жреца-воина, которых Матаи Шанг оставил для предупреждения всяких случайностей, показались на крыше, я пролетел над ними и насмешливо захохотал им в лицо. Затем я быстро нырнул во внутренний двор, где оставил Вулу. К моей огромной радости верное животное было еще здесь.

Все двенадцать бенсов лежали в дверях своих логовищ, глядя на него и зловеще рыча, но они не ослушались приказания Тувии. Я благодарил судьбу, которая сделала ее укротительницей бенсов в Золотых Скалах и одарила ее особой способностью привязывать к себе этих свирепых зверей.

При виде меня Вула начал прыгать от радости и вскочил на палубу аэроплана в тот короткий миг, едва я коснулся плит двора. Он так бурно проявлял свой восторг, что аэроплан чуть не ударился о каменную стену двора.

Провожаемые злобными криками стражников, мы вихрем поднялись над последним оплотом святых жрецов и помчались к северо-востоку на Каол, куда, как я слышал, должны были направиться Матаи Шанг и другие.

Поздно вечером я заметил далеко впереди маленькое пятнышко, в котором я опознал аэроплан. На нем была моя возлюбленная и мои враги!

За ночь я значительно нагнал неприятельское судно. Зная, что они, вероятно, заметили мой аэроплан, а поэтому огней не зажгут, я установил на них свой «компас назначения». Этот поразительный марсианский инструмент, раз поставленный на предмет назначения, всегда указывает на него, независимо от изменения его положения.

Всю ночь мчались мы над Барсумом, пролетая над низкими холмами и высохшим морским дном, над мертвыми покинутыми городами и населенными пунктами красных марсиан, над полосами культивированной почвы, которые идут вдоль водных путей и которые на Земле называют каналами Марса.

На рассвете я увидел, что расстояние между нами значительно сократилось. Их аэроплан был больше моего и не такой быстроходный, но все же он покрыл огромное расстояние с тех пор, как началась погоня.