Ловец мелкого жемчуга - Берсенева Анна. Страница 11

– Можно, я в метро с тобой проедусь? Я… Мне… В общем, мне хочется с тобой поговорить. Мне с тобой интересно говорить! – выпалил Георгий.

– Мне с тобой тоже, – улыбнулась Марфа. – И я даже могу объяснить, почему. Ты готов не только говорить, но и слушать, и ты не считаешь, что женщина должна быть дурой. Это радует.

– Знаешь, я вообще ничего о женщинах не считаю, – сказал Георгий. – Я о них очень мало знаю, хотя у меня их было довольно много.

– Да ты Казанова, оказывается! – насмешливо протянула Марфа. – И сколько ты разбил сердец?

– Нет, я не потому… Я не для того сказал, чтобы похвастаться, – снова смутился он. – Просто я думаю, что женщины гораздо загадочнее мужчин, и мне это нравится.

– Свежая мысль, – пожала плечами Марфа. – Ладно, Герочка, если хочешь ехать – поехали.

– Тебе неприятно было сегодня? – спросил он уже в вагоне метро. – Ну, в общаге?

– Да нет, – повела плечом Марфа. – Вообще-то я привыкла к такому дурдому. У нас киношная семья, – объяснила она. – Маму ты знаешь, а папа раньше был режиссером, теперь он продюсер, довольно известный. Это сейчас все стали жить как-то обособленно – более естественно для цивилизованных людей, я бы сказала. А раньше к нам почти каждую ночь компании заваливались. В центре ведь живем, вот все и являлись после кабака, если в метро не успевали. Так что все это, можно сказать, фон моего детства.

– Но ты как-то морщилась, мне показалось, – сказал Георгий.

– Я просто терпеть не могу травку, – сказала Марфа. – Даже в виде дыма. У меня от нее голова болит.

Георгий и сам не очень любил сладковатый запах марихуаны. Но забивание косячков было таким же непременным атрибутом любого вгиковского сборища, как литрами выпиваемый кофе. Не станешь же запрещать!

– И потом, всерьез сравнивать себя с Бергманом может только полный идиот или маленький ребенок, – добавила Марфа. – А мне ни те, ни другие не интересны, поэтому я избегаю разговоров такого уровня.

– Слушай, а сколько тебе лет? – вдруг спросил Георгий.

– И ты туда же! – поморщилась она. – Я с пяти лет слышу: ах, как не по годам развита эта девочка! Мне двадцать один год, как и тебе, но это ровно ничего не значит. Ты в самом деле очень милый, Герочка, и будет очень жаль, если ты станешь банальным. – Я постараюсь тебя не разочаровать, – улыбнулся в ответ Георгий.

– Не могу сказать, что я тобой очарована, но все-таки спасибо.

Георгий проводил ее до самого дома. Как он и думал, это был настоящий московский дом – не просто старый, а старинный, с кариатидами над входом и просторным вестибюлем первого этажа. Вестибюль Георгий увидел только мельком, когда Марфа открыла подъездную дверь длинным плоским ключом.

Ему вдруг стало тоскливо и захотелось, чтобы она поскорее ушла.

«А ведь я в нее даже не влюбился, – думал он, медленно шагая по Сивцеву Вражку к бульварам. – И не хочу ее, и что красивая – не сказать… Чего ж я к ней лезу?»

Он действительно не понимал, почему ищет общения с Марфой, почему терпит ее насмешки и снисходительный тон. И всю дорогу до общежития – пешком, в метро, на трамвае – вспоминал, как в первую неделю учебы познакомился с этой непонятной девушкой.

– Все говорят «проездной», ты показывай! – услышал Георгий и встрепенулся, открыл глаза.

Один коренастый коротышка-контролер стоял неподалеку от него, а второй ужом протискивался сквозь толпу пассажиров на помощь первому, держа в руке, как знамя, зашмыганное красное удостоверение. Непонятно только было, какая требовалась помощь: первый контролер обращался к невысокой девушке, которая нисколько ему не сопротивлялась, а старательно перетряхивала большую коричневую сумку, висящую у нее на плече. Лицо у девушки было чуть-чуть смущенное. Но вот именно чуть-чуть – заметно было, что вообще-то она не привыкла смущаться.

Второй контролер наконец протиснулся к коллеге, и тут Георгий заметил, что контролеры – близнецы. Он никогда не видел взрослых близнецов, и ему стало интересно рассмотреть их повнимательнее.

Но тут близнец номер два присоединился к брату.

– Быстро давай ищи! – заорал он прокуренным басом, неожиданным при его маленьком росточке. – Ишь, шалавы, повадились без билетов кататься!

– Что вы себе позволяете? – возмутилась девушка и сразу перестала копаться в сумке. – Если даже я забыла проездной, то вы должны взять штраф, а не…

– Наебать хочешь?! – Близнец орал так упоенно, как будто девушка была первая безбилетница, которую он встретил в жизни, и поэтому она вызвала у него какое-то особенное возмущение. – Забыла она! Корчат из себя интеллигентных, а сами так и норовят на чужом горбу проехаться!

А вот это было уже не так интересно. Может, Георгий и не обратил бы внимания на обычное троллейбусное хамство, но ему почему-то не понравилось, что оно обращено на эту девушку. Сразу было видно, что к хамству она не привыкла, но вместе с тем не знает, как ему противостоять.

Протиснувшись между пассажирами, он подошел к девушке, на ходу соображая, что лучше: сразу дать по морде каждому близнецу поочередно или сначала попытаться поговорить с обоими вместе. Но тут же понял, что можно поступить гораздо проще.

– Чего орешь? – сказал Георгий, глядя на коротышку не просто сверху вниз, а так, как смотрят на насекомых. – А ну отстань от девушки, пока в ухо не получил.

Может, если бы он был чуть пониже ростом, близнец и на него набросился бы с руганью. Но, во-первых, он оторопел, увидев перед собою такой шкаф в черной «косухе» – черт его знает, еще и правда двинет! – а во-вторых, дурак бы не понял, что этого парня не смутишь хамством.

Впрочем, Георгий не стал дожидаться реакции.

– Вот ее проездной, у меня, – сказал он. – Это моя девушка.

Девушка наверняка была студенткой, поэтому он не слишком рисковал, показывая свой студенческий проездной. Георгий был почти уверен, что контролер не станет вглядываться в фотографию, которую он прикрыл пальцем. А станет – ну, тогда видно будет.

– А… – начал более нервный близнец.

Наверное, он собирался потребовать, чтобы заступник предъявил собственный билет. Но брат, видно, был поопытнее его и предпочел не связываться.

– Ну, так бы сразу и сказал, – заметил он примирительно. – На лбу же у ней не написано, что она твоя. Проездные документы готовим для проверки! – заголосил он, отворачиваясь.

Георгий вышел из троллейбуса вслед за девушкой. Она шла по улице быстрой, легкой походкой, но, заметив, что спаситель идет за ней, резко обернулась.

– В чем дело? – спросила девушка.

Щеки у нее раскраснелись то ли от возмущения недавним инцидентом, то ли от быстрой ходьбы, коса слегка растрепалась, черные глаза сердито блестели.

– Ни в чем, – пожал плечами Георгий. – Просто была моя остановка, я и вышел. А как вас зовут?

– Я на улице не знакомлюсь, – смерив его презрительным взглядом, сказала девушка. – И в общественном транспорте тоже.

– А где вы знакомитесь? – не отставал Георгий. – Давайте пойдем туда и познакомимся!

– Да-а?.. – протянула девушка. – Что ж, я знакомлюсь, например, в ресторане «Националь». Или в «Метрополе», тоже вариант. Вы готовы пригласить меня туда?

– Готов, – кивнул Георгий. – Сейчас?

– Сомневаюсь, что сейчас у вас есть деньги хотя бы на чашку кофе в «Метрополе», – тем же презрительным тоном заметила она. – И не сейчас тоже. Извините, я опаздываю.

Она резко развернулась и все так же стремительно пошла вперед. Георгий постоял немного на месте – не идти же за ней шаг в шаг – и тоже двинулся по улице к зданию института, которое виднелось впереди, в тени старых деревьев.

Что девушка вгиковская, он понял сразу, как только рассмотрел ее получше. Он еще не мог назвать словами то общее, что было во всех студентах-киношниках, но чувствовал это общее безошибочно. Да и лицо ее показалось знакомым.

Девушка потянула на себя массивную входную дверь и скрылась в здании ВГИКа.

Конечно, Георгий увидел ее в тот же день – он теперь специально присматривался. И подошел к ней, когда она курила, вместе с другими студентами сидя на деревянной скамейке под зеркалом.