Алые крылья огня (Охота на страх) - Бессонов Алексей Игоревич. Страница 48

– Хватит! – крикнул Кай. – Поджигайте, и пошли отсюда. Плесните бензину во двор, тут кругом солома, все загорится!..

Больт швырнул под стену последнего изуродованного покойника и отошел, брезгливо вытирая руки о штанины.

– Во двор нельзя, – сказал он, указывая на дымящиеся останки одного из грузовиков. – Отскочить не успеем.

Кай молча схватил последнюю канистру, сбросил крышку и побежал вдоль дома, поливая штабеля мертвецов.

– Все! – Он отшвырнул опустевшую канистру и толкнул Больта в спину. – Пошли отсюда!

Леди Валерия, стоявшая подле ворот, с усмешкой подняла бластер. Грохнул выстрел, и тотчас же первый этаж дома, обильно политый бензином, вспух оранжево-зеленоватым огнем.

– Куда вы дальше, Лизмор? – спросил Кай, впрессовываясь в перегруженный «Адлер».

– Я буду следовать за этим поездом, пока это не станет опасным, – ответил тот. – А вообще, мне нужно быть в Париже. Посмотрим, как повернется ситуация.

Кай молча покачал головой. Йорген гнал во весь дух, автомобиль трясся, как паралитик, и говорить было уже невозможно – на каждой яме челюсти сидящих в машине людей издавали дробное клацанье, напоминающее перестук костяшек домино.

Пролетев через участок шоссе, «Адлер» вновь свернул на грунтовку, которая вскоре кончилась откровенными буераками. Держа ладонь в кармане галифе, Кай стиснул пальцами планку транскодера, и в нескольких метрах впереди послушно вспыхнули ориентационные огни «Дельты».

– Готовьте свою руку, Лизмор, – сказал Кай, вы, прыгивая из останавливающейся машины.

– Я уже вколол обезболивающее, – ответил тот. – У меня был промедол.

– Господи, гадость-то какая!

Кай занырнул в распахнутый люк и вскоре вернулся, держа в руках плоский белый чемоданчик. Лизмор присел на переднее крыло своего «Адлера» и протянул ему окровавленную руку. Рукав мундира уже был неровно отрезан чем-то тупым. Кай снял с предплечья узкий кожаный ремешок и внимательно оглядел рану.

– Вам повезло, – констатировал он, – пуля прошла навылет. Повреждена мышца. Это такая ерунда, что о ней не стоит даже говорить.

Реабилитационный лубок мягко сомкнулся вокруг поврежденного участка и почти мгновенно затвердел, став своего рода колбой, предохраняющей рану от беспокойства.

– Ну, вот и все…

Кай поднялся, захлопнул чемоданчик и неожиданно наткнулся на остекленевший взгляд Марианны, направленный на пугающе чужеродное алое тело «Дельты», замершее на лесной опушке. Кай понял ее – истребитель был настолько не похож на все то, что ей приходилось видеть раньше, что мог вызвать своего рода шок, как это едва не произошло с Больтом. Но тот был почти готов к тому, что его ждало, и еще – он все-таки был пилотом. Кай вновь распахнул чемоданчик.

– Дайте это девушке, – сказал он Лизмору, протягивая ему прозрачную упаковку с двумя небольшими зелеными шариками. – Это успокаивающее. Скажите, вам ничего не нужно? Деньги, что-то еще? Вы сейчас рискуете куда сильнее, чем мы.

Лизмор слез с крыла и хлопнул Кая здоровой рукой по спине.

– Денег у меня больше, чем у вас. Не беспокойтесь, если мне понадобится помощь, я не стану стесняться. Жить очень хочется. Ну, до встречи.

Глава 5

Волна с размаху ударила в стенку рубки, обдав белыми брызгами сидящих за прозрачным козырьком-отсекателем. Кай ругнулся и стряхнул крупные соленые капли с доброго куска свиного окорока, который он держал в руках.

– Я не пойму, – сказал он ворчливо, – что, на Средиземном море бывают осенние штормы? Тем более что и до осени-то, по большому счету, еще далековато.

– А у вас есть океаны? – неожиданно спросил Больт.

– Чуть меньше, чем на Земле, – ответил Кай, прикладываясь к стакану. – На Саргоне вообще более сухой климат. Я же тебе говорил, что колонизация моей планеты была ошибкой. В принципе, человеку там жить не стоит. Теперь, конечно, уже поздно рассуждать об этом. Зато столичный мир, планета-резиденция императоров – просто рай. Тяготение – единица, климат теплый, снега ложатся только в высоких широтах, и то ненадолго. И, что интересно, жрать можно все. То есть… – Он засмеялся и добавил, жуя: – Я хотел сказать – всех.

Больт задумчиво глотнул виски и уставился в зеленую даль, плещущую серебристой пеной волн.

– Мне обидно, – произнес он с горечью. – Ты видел столько всего, а я… что я видел, кроме древних стен и таких же древних фолиантов, не нужных никому, кроме кучки сумасшедших типа меня?

– Ну, знаешь… – хмыкнул в ответ Кай, – а что видел, например, Лок?

Зорган улыбнулся и вытянул обнаженные ноги. На нем была рубашка, завязанная на животе узлом, и смешные шорты, сооруженные из обрезанных мужских брюк, на три размера больше чем надо – их держал на месте итальянский солдатский ремень с позеленевшей пряжкой.

– Я не хочу, чтобы кто-то из вас увидел то, что пришлось увидеть мне, – мягко сказал он. – Здесь мне столько… – он чуть замялся, подбирая слово, – настолько лучше, что возвращаться домой будет очень трудно. Иногда я думаю о том, чтобы вообще сбежать от Кирби.

– Вот так, – фыркнул Кай, – а что тебе Кирби?

– Кирби – глава рода. Он может мне приказывать. Все чаще он рассуждает о том, что мы уже обеспечили будущее своих людей и нам стоит прекратить это опасное мероприятие. Ему здесь не нравится.

– Это я уже заметил. Но разве ты не можешь решать, где и как тебе жить?

– У меня были женщины, – очень буднично сообщил Лок, – это нравилось Кирби, но не очень нравилось мне…

– Гм, – выдавил Кай, чувствуя, что краснеет.

Больт свесился за борт, плюнул в летящую на него волну и пробормотал, не оборачиваясь:

– В сущности, между грехом плотским и содомским особой разницы нет. Хотя, конечно, папы неоднократно осуждали последний в своих буллах. А сами-то, а сами…

– Правильно, – буркнул Кай, привставая, – мальчик, девочка – какая, в задницу, разница. Внимание, итальянская подлодка на двух часах!

Больт моментально развернулся и поднес к глазам могучий «цейс», болтавшийся у него на шее.

– Вижу… – сказал он. – Хм… или я ничего не понимаю в военно-морском юморе, или эти клоуны что-то хотят нам сказать. Посмотри сам.

Кай отвел рукой протянутый бинокль и чуть прищурился.

– Да, они машут какими-то флагами. Не знаю, к чему это, но лучше нам нырнуть. Лево руля! – гаркнул он в открытую пасть люка. – Срочное погружение!

Быстро собрав свои корзинки с едой и выпивкой, вся троица поспешно нырнула в люк. Лодка медленно, словно нехотя, проваливалась в море. Перепрыгивая через высокие комингсы, Кай первым влетел в ходовую:

– Что у нас с глубиной? – спросил он сам себя, отпихивая сидящего за пультом парня. – А, черт, всего-то девяносто метров. Что ж, попробуем для начала нырнуть на полсотни. Наш несчастный корпус не стоит подвергать лишним нагрузкам. Без особой нужды… да.

Лодка послушно нырнула на пятьдесят метров и медленно пошла вперед, щупая пространство невидимыми лучами сканеров. Кай переключил один из экранов на поиск противника.

– В первый раз, – сказал он стоявшему за спиной Больту, – я чуть не сошел с ума, пытаясь разобраться в технике управления. Создатели корабля были явно похожи на нас – иначе я вообще не смог бы ничего понять, – но в то же время чем-то и отличались…

– Вон они, – заметил Больт. – Странно, почему их субмарина стоит на месте?

По корпусу лодки звонко скрежетнуло. Через пару секунд звук повторился – такой же, визжаще-металлический. Кай дернулся и быстро прошелся пальцами по овальным клавишам пульта.

– Черт, что это? – недоуменно спросил он.

Скрежет повторился – теперь уже громче. Казалось, что кто-то, большой и ехидный, дерет металл корпуса над самой рубкой.

– Я знаю, что это, – проговорил Больт, стремительно бледнея. – Стоп моторы!!! Кай, – он схватил приятеля за плечо и повернул к себе лицом, – это минрепы. Мы влезли в минное поле.

– Стоп! – машинально отрепетовал команду Кай. – Гюнтер! Но какое, к дьяволу, минное поле здесь, у итальянских берегов?