Гриф и Гильдия - Бондарев Олег Игоревич. Страница 49

– Хватит богохульствовать, паря, – зло процедил сквозь зубы священник. – Иначе сейчас и тебя порубим в капусту! Бери топор и смотри, чтобы в этот раз все было гладко! Понял, нет?

Палач поспешно кивнул и наклонился, чтобы поднять со ступенек запасной топор.

Стрела вошла моему несостоявшемуся убийце между лопаток. Не удержавшись, безвольное тело скатил ось по ступенькам и упало на землю.

– Всем стоять! – послышалось со стороны королевской ложи.

Я поднял голову. Раскрыл рот. Уж чего-чего, а подобного балагана я увидеть не ожидал!

Кедрик, приставив нож к горлу Штифа, надменно глядел на бурлящую снизу толпу. Вокруг него сияла светлая аура, которую, как понял Гриф сразу, обычным оружием не пробьешь. Видимо, старый священник все продумал наперед и заручился поддержкой своего Паладина. В любом случае, он был намного опасней всех собравшихся на площади лицейских и гвардейцев.

Через перила свешивалось тело убитого Магистра. О полу его балахона, как ни в чем не бывало, протирал свои ножик высокий смуглый парень, которого Вертихвост раньше видел в роли личного телохранителя…

– Гриф! Мой мальчик! – на эшафот, широко улыбаясь, поднялся Фетиш.

Вид у Разгильдяя был еще тот: на руках кожаные перчатки, на плечах – теплый плащ из выделки барана. Ноги надежно греют сапоги с меховой подкладкой. Просто пижон, а не Ловкач!

– Чего не здороваешься, щенок? Или обиделся? – с издевкой поинтересовался Фетиш.

– Пусть с тобой юбка* [8] здоровается! – Гриф кивнул в сторону Кедрика.

Советник пошел красными пятнами, хотел ответить что-то обидное, но Разгильдяй небрежным жестом велел ему молчать.

– В чем же дело, малыш? Ты пытаешься мне нагрубить, хотя обычно робко молчишь, понимая свою никчемность. Неужто месяц свободы ослепил тебя?

– Какие умные речи! – фыркнул Гриф. Долго учил?

Разгильдяй закусил нижнюю губу. Как же охота проучить зарвавшегося щенка! Однако – нельзя-нельзя, все может сорваться… А ведь ему нужен спектакль. Интересный. Захватывающий. Запоминающийся. Непредсказуемый.

Когда корона может два раза за вечер поменять владельца.

Увидеть Фетиша на моей казни я ожидал. Не предполагал только, что он полезет ко мне на эшафот, чтобы мило беседовать. Впрочем, когда я кому-то, а уж тем более Главе Гильдии, отказывал в задушевном разговоре?

Конечно, не стоит забывать и о маленьких неожиданностях. Поэтому я слушал Фетиша вполуха; все мое внимание было приковано к разношерстной толпе зевак, в которой мой пытливый взгляд силился отыскать хоть одно знакомое лицо. Увиденное доверия не внушало.

Кругом либо обычный люд, либо ребята из моей Гильдии. В большинстве, конечно, неплохие, по-своему честные профессионалы, которые пошли на эту авантюру как раз из-за пресловутого ловкаческого долга: отказать – выкинут из Гильдии, а без поддержки Фетиша и компании любому мошеннику несладко придется! Ну, разве что исключая самых маститых, которых по всему Орагару что пальцев на обоих руках, а то уже и меньше.

Неожиданно взгляд наткнулся на знакомую зеленую рожу. Морлок, польщенный таким вниманием, начал что-то лихорадочно объяснять, прямо на пальцах.

Сначала я подумал, что он очень хочет в отхожую, но никак не пробьется сквозь плотный строй. Но когда лягушонок повторил все несколько раз, до меня наконец-то дошло:

«Смотри в оба – он где-то рядом!»

Не нужен диплом суфусского Университета, чтобы понять, о ком идет речь. Меня пробил легкий озноб: снова встречаться с Безликим не хотелось.

Фетиш истолковал мое смятение по-своему:

– Не бойся, малыш. Отдай статуэтку – умрешь легко. Нет… – Разгильдяй щелкнул пальцами.

Волна людей в испуге откатилась назад, оставляя, словно водоросли на берегу, молодого еще разбойника. Парень, словно подражая советнику короля на балконе, держал лезвие у горла… Лин?!

Я дернулся, однако только упал, бесполезно пытаясь разорвать связывающие руки и ноги веревки. Сердце мое, минутой ранее спокойно стучащее под лезвие топора, ныне забилось с утроенной силой, просто-напросто разрывая грудь.

«Успокойся!» – Голос Локи бесстрастен, он обволакивает, заставляет успокоиться и трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию.

– Так что, отдаешь? – напирал неугомонный Фетиш. Похоже, проклятый артефакт для Разгильдяя значил гораздо больше всех сокровищ мира. План родился сам собой, словно ниоткуда: простой, как смех дурака, прямой, как копье… Но, глядя в безумные глаза Фетиша, я все больше уверялся, что он удастся. Благо, Локи, похоже, все продумал.

– Я не могу отдать ее тебе! – состроив самую невинную физиономию, покачал головок я.

– Почему? – Лицо Фетиша удивленно вытянулось И стало напоминать маринованный огурец.

– У меня ведь руки связаны! – Я пошевелил прижатыми друг к другу кистями.

Фетиш, чуть помедлив (видимо, еще не все мозги сгорели в пламени алчности), махнул рукой и, вооружившись ножом, принялся за веревки на запястьях (нет, все же все…).

– Спасибо! – искренне поблагодарил его я и въехал кулаком в разгильдяйскую челюсть, одновременно второй рукой цепляя его за щиколотку.

Грязный прием, но выбирать времени не было, да и я не был мастером ближнего боя. Но даже моего неумелого удара хватило, чтобы Фетиш со стоном рухнул на доски. Выхватив спрятанный за голенищем нож (спасибо Локи!), я приставил его лезвие к горлу Разгильдяя. Старик дернулся было, но я саданул его рукоятью в солнечное сплетение, и он замолчал.

– Слушайте меня, братья! – заорал я и сам подивился силе своего голоса. – Этот человек нарушил священный Кодекс Ловкачей.

Состоящие в Гильдии лиходеи, до этого охающие при каждом ударе, стали недоуменно переглядываться, явно не понимая, о чем я говорю. Либо просто раздумывая, как ко мне поудобней пробраться.

– Он продал меня лицейским. Мало того – оклеветал! Из-за него, – я с наслаждением вдарил Фетишу по ребрам под недовольный гул толпы, мне хотели отрубить голову!

– Чем докажешь? – выкрикнул кто-то.

– Я могу подтвердить, что мастер Гриф говорит правду. – Расталкивая зевак локтями, кто-то настойчиво пробивался к эшафоту. Секунда – и толпа выплюнула наружу слегка помятого Рохана.

– Ты чего вылез, тролль? – недовольно спросил любопытный.

– Если кто-то думает, что мастер Гриф лжет, невозмутимо повторил сухожил, – он глубоко заблуждается. Клянусь богами Капаблаки, что все, им сказанное, – чистая правда!

– Мы не верим тебе, степняк, – помедлив, ответил голос. – Ваши клятвы – пустой звук!

Рохан что есть силы сжал кулаки. Я, понимая, что сейчас может начаться потасовка, в которой у меня не будет даже малейшего шанса спасти Лин, плюнул на задуманную речь и сказал:

– Короче, двинетесь – глотку ему перережу! Такую «речь» Ловкачи поняли намного быстрее. Они замолкли и напряженно уставились на эшафот, словно желая испепелить меня осуждающими взглядами и спасти тем самым горячо любимого Разгильдяя. Но просто так подойти они не могли, поэтому самые умные стали решать, отдавать мне подругу или нет.

Кедрик на балконе стоял ни жив ни мертв: происходящее внизу представление доставляло ему не самое большое удовольствие. Он растерялся, когда ловкий воришка завалил Фетиша навзничь; упустил и момент, когда нож сопляка оказался у глотки бывшего учителя. Теперь метаться поздно, хотя что стоит жизнь какого-то Разгильдяя в сравнении с самим королем? Да и всего руку протянуть – и не будет ни Ловкачей, ни горожан, ни стражей. Вот только кто тогда подтвердит его власть? Кем он будет править, если его заклятье убьет всех? И поэтому советник ждал, не решаясь одним резким движением перевернуть весь Орагар с ног на голову, опасаясь в одиночку разрушать привычный уклад жизни.

– Ну, давай же, Кедрик, чего ты ждешь? – неожиданно холодно сказал Штиф.

Советник вздрогнул: у юного короля был необычайно спокойный, даже несколько скучный голос. И это несмотря на то, что понимает – прорваться невозможно, слишком большой силой он, священник, располагает.