Рыцарь понарошку - Бондарев Олег Игоревич. Страница 26

Левой лапой монстр случайно зацепил сук, на котором устроился шулер. Ветка с сухим треском переломилась, и Пижон отправился навстречу осенней грязи. Благо что он был вампиром, иначе бы точно не миновать ушибов, порезов или переломов.

А так – грамотно сгруппировавшись, картежник мягко приземлился на траву. На земле, однако, скучать тоже не пришлось: в предсмертные мгновения размахивающий лапами фрогул едва его не зашиб. Ну, да это мелочи – главное, что расправились с надоевшим монстром.

– Вот ты где! – услышал шулер за спиной. Это был запыхавшийся от бега Вал. – А чего это он разлегся – земля же холодная? – Небесный Странник с интересом осмотрел труп фрогула и, пнув его напоследок, опять подошел к Пижону. – Мясо забирать будем?

– Нет, – покачал головой вампир. – Я после всей беготни вообще на ЭТО, – он кивнул в сторону тела, – смотреть не могу!

– Ну, дело твое, – пожал плечам Валентин. – А я вот его так просто не оставлю… Дай нож!

– Зачем?

– Дай, потом узнаешь!

Поколебавшись, Пижон достал спрятанный за голенищем клинок и протянул его Небесному Страннику.

Тот, поудобнее перехватив рукоять, направился к телу. По пути Валентин насвистывал незатейливую мелодию, шулеру совершенно не знакомую.

Зато сам Небесный Странник помнил ее очень хорошо.

«Я искала тебя ночами темными…».

Песенка Кларетты, его возлюбленной.

Из мира, известного в Небесной Канцелярии, как Ленорр.

Нож с легкостью вспорол кожу на лбу у фрогула, открывая тот самый третий глаз. Веко его не опускалось, даже несмотря на то, что прямо в зрачке торчал пущенный шулером болт.

Странно было и то, что глаз не вытек, как яйцо из скорлупы, когда ангел взрезал кожу.

– Вот такая штука, – усмехнулся Валентин, выдергивая из глаза болт и осторожно вырезая ножом чудесный орган монстра.

Пижона едва не вырвало от этого действия Странника: под глазом прятался все еще пульсирующий мозг фрогула. Наблюдать внутренности лягушачьего черепа было совсем неприятно, поэтому картежник поспешно отвернулся.

Вал же тем временем уложил глаз на траву и, оторвав от подола балахона широкую полосу, завернул его в ткань. После чего сунул сверток за пазуху и встал.

– Противно, понимаю, – заметил он. – Зато теперь у нас есть ставка на игру с драконом.

– Что?! – изумился Пижон: поистине это была ночь великих открытий и удивлений.

– Ставка, – терпеливо повторил Вал. – Или ты думал, что дракон согласится поставить собственный зуб против, скажем, сотни золотых? Деньги ему не нужны – у него их и так полные пещеры!

– Ну, может и так, – не стал возражать Пижон. – Но на кой ему тогда глаз этого тупорылого… фрогула?

– Ты, видимо, о фрогулах и слыхом не слыхивал до сегодняшней ночи! – с сожалением покачал головой Валентин. – Если третий глаз твари бросить в кипяток, он мигом станет мягким и в конце концов просто растворится в воде, придав ей болотный оттенок. Отвар этот продлевает дракону жизнь. Причем, чем старше фрогул, тем ценнее глаз для ящера – а нам как раз попался достаточно опытный монстр…

– Что-то мне не показался наш фрогул «умудренным годами старичком»! – фыркнул вампир. – Иначе бы так легко не попался!

– Ну, почему же? – покачал головой Валентин. – Просто ему никогда не доводилось сталкиваться с подобной парочкой – вампир и ангел. – Странник расплылся в довольной улыбке. – А обычных людей они «щелкают» как орешки – то есть совсем не оставляют свидетелей. В этом и причина их долгой жизни: нет выживших после стычек с фрогулами – нет и знаний о них, а значит, и об их уязвимых местах!

– Ладно, пусть так, – вновь пришлось согласиться Пижону. – Но скажи для интереса, на сколько может продлить жизнь наш Трест, если получит этот глаз?

– Ну… на пару сотен! – подумав, ответил Валентин.

– На сколько?! – У Пижона нижняя челюсть отвисла чуть ли не до пояса. – И почему же крылатые тогда не устраивают на фрогулов облавы?

– Почему же не устраивают? Устраивали. Пока не пережрали почти всех фрогулов.

– Когда?

– А помнишь историю Великая Драконья Война – ВДВ, как вы ее обычно называете? Что случилась шесть-семь сотен лет назад, еще до Исхода?

– Ну…

– Вот отлов фрогулов и был ее главной причиной. Крылатые тогда мало что лягух почти всех поели, так еще и количество родичей подсократили порядочно. А ныне тех фрогулов всего и осталось – на весь Астрат десятка два, не больше.

– Ясно… – кивнул шулер.

Некоторое время они шли молча.

– Вал, – позвал ангела вампир.

– Что?

– Драконий мир, который они после ВДВ заключили… В нем же есть пункт о фрогулах?

– Да, есть. Крылатые сговорились, что больше не будут охотиться на них. Только вот толку мало: фрогулы размножаются очень медленно, так что за эти пять-шесть сотен их количество возросло всего на десять-двенадцать особей. Одну, как я уже говорил, мы сегодня прибили, уменьшив тем самым выводок этих тварей! А Трест, не будь дураком, глаз возьмет: им только охотиться нельзя, а подаренный… или выигранный в покер – отчего бы не скушать? – Вал почесал небритый подбородок и замолчал.

Больше говорить было не о чем, к тому же впереди замаячил огонек разведенного ими костра.

Вот только от всей их стоянки один пламень и остался. Ни мешков, ни кинжала, оставленного вампиром, ни даже объедков – ни-че-го. Кто-то, воспользовавшись неразберихой с фрогулом, увел все их добро.

– Проклятье! – воскликнул Вал, окончательно убедившийся, что грабители ничего не «забыли». – Неужто за нами следили?

Пижон задумчиво почесал подбородок и, кряхтя, уселся на небольшой, поросший мать-и-мачехой, холмик.

– Похоже, что дроверы [8], – сказал он, вставляя в рот сорванный стебелек.

– Дроверы? – переспросил Вал и, не дожидаясь повторного ответа, воскликнул: – Как же я сразу не подумал! Да я… – Странник неожиданно замолчал и, принюхавшись, упал на колени.

Пижон удивленно вскинул брови: Вал долго ползал на четвереньках, словно силясь найти что-то мелкое. И, похоже, нашел.

Его радостный крик встревожил расположившихся неподалеку ворон, заставив черных грабителей взвиться в воздух и отправиться на поиск новой стоянки. Вампир вскочил на ноги, но Вал его опередил: с торжественным видом он показал шулеру маленького брыкающегося дровера: ангел держал землеройку за ворот крохотной куртки.

– У них тут нора! – с довольным видом, будто вещи уже были найдены, просветил Пижона Вал. – Надо же так неудачно попасть!

Вампир выплюнул стебелек и показал клыки:

– Так не я место выбирал!

– Да знаю, знаю, – смутился Валентин. – Но дело не в этом! Главное, что мы сейчас все о пропаже узнаем! – Он хорошенько встряхнул дровера, на что тот ответил тонким визгом, среди которого вампир разобрал только одно слово – «отпусти».

Впрочем, отпускать маленького грабителя никто не собирался. Вал, не мудрствуя лукаво, связал малыша веревкой, после чего свободный конец обмотал вокруг собственной голени. Так что по-тихому слинять от правосудия для дровера не представлялось возможным – по крайней мере потомок гномов путей к бегству не видел.

– Ну-с? Говорить будем?

Дровер задрожал, как лист на ветру, и громко заверещал.

– Послушай, малыш, – притворно-ласковым голосом сказал Валентин, – ты ведь можешь говорить по-человечески? Или нет? – ангел двумя скрещенными палочками вытащил из тлеющего кострища уголек и положил его совсем рядом с хныкающим лилипутом – чтобы чувствовал жар.

Дровер скосил глазки и открыл рот, перевел взгляд на Валентина, потом на Пижона. Закрыл рот. Снова открыл…

– Спрашивай давай. Только уголь убери, – у дровера оказался хороший бас.

Вампир аж рот раскрыл: такой голосок больше подходил тем двум верзилам, которых он встретил в «Дворянской короне». Как их там? Фэт и Кушегар? Вот им самым! Но – никак ни лилипуту, который от одного хорошего пинка улетит за тридевять земель.

Странника, впрочем, голос малютки не удивил. Его вообще мало что удивляло.