Необычный труп - Браун Картер. Страница 13

След нахмурился, и его палец уткнулся в Пирса.

– Он?

– Необыкновенная интуиция, инспектор!

– Когда вы его запрете, быстренько возвращайтесь в зал. Я буду там.

– Хорошо, лейтенант. Встать! – заорал он на Пирса.

Покинув арсенал, я вернулся в театр. Полник встретил меня в дверях.

– Они все здесь, но это уже начинает им надоедать. Они чертовски недовольны.

– Им недолго осталось томиться. Я хотел бы с ними поговорить. И чтобы я им ни сказал, не выказывайте своего удивления.

– Лейтенант, – убежденно заявил он, – в ваших действиях меня уже давно ничего не удивляет.

Я вошел в зал вместе с ним, поклонился и услышал недовольное ворчание очумевших девиц. Рискуя быть освистанным, я влез на сцену и повернулся лицом к курятнику, где мог бы быть неплохим петухом.

– Дамы и господа! Я весьма огорчен, что так долго пришлось держать вас здесь, но такая мера была вызвана необходимостью следствия. Кроме того, соединив вас всех вместе, мы исключили риск нового преступления.

Плешивый мужчина, по описанию Кэролайн, вероятно, профессор Колеман, быстро поднялся со своего кресла.

– Мистер, – произнес он, – можно вас спросить, долго ли вы еще собираетесь держать нас в этом месте?

– Нет, сэр. Вы можете уйти минут через пять.

– Уже давно пора, – проворчал оп. – Это невероятно! Просто скандально, мистер!

– Но и убийства, увы, не менее скандальны, – парировал я.

Он пошатнулся и, что-то пробормотав себе под нос, плюхнулся в кресло, а я продолжил свою речь:

– Дамы и господа, вы безусловно оцените причину, позволяющую мне разрешить вам покинуть этот зал. Больше нет никакой опасности, убийца задержан!

Всеобщее возбуждение выразилось в громких восклицаниях. Я терпеливо ждал, пока они успокоятся.

– Теперь он обвинен в преднамеренном убийстве и находится на дороге к комиссариату. Мне остается пожелать вам доброй ночи и спокойного сна без всяких кошмаров.

Колеман вновь подскочил.

– Должен ли я понять, мистер, что после того, как вы сообщили нам эту новость, вы не собираетесь называть нам имя гнусного преступника?

– Ну что вы, профессор! Я полагал, что вы уже все догадались. Это единственный отсутствующий представитель коллектива преподавателей, господин, привыкший рассматривать убийства, как произведения искусства.

– Пирс? – заорал Колеман. – Вы сошли с ума!

На расстоянии трех кресел от Колемана раздался крик раненого животного. Мисс Баннистер приподнялась с лицом, искаженным отчаянием.

– Нет, – простонала она, – нет, это невозможно!

Пошатнувшись, она свалилась на ковер.

Должен сказать, что с этого момента, мисс Томплинсон взяла руководство в свои руки и начала действовать с завидной твердостью. Она отстранила любопытных от директрисы, потом подняла ее с такой легкостью, словно та была ребенком и понесла эти сто пятьдесят фунтов свежего мяса в директорский кабинет. Я пошел следом. Когда мы вошли, я закрыл дверь.

Мисс Томплинсон деликатно положила мисс Баннистер на диван и стала похлопывать ее по щекам.

– Ничего особенного, – сказала она. – Это всего лишь потрясение, понимаете? Я ничего не должна вам говорить, но вряд ли я буду предательницей, если кое-что расскажу вам.

– Не будете, – успокоил я Агату.

– Она влюблена в него. Это необъяснимо, но это так. Я всегда находила его немного неискренним и мало подходящим для такой школы. Он делает очень приторный вид, когда встречается с некоторыми девицами в коридоре… Однако, – она энергично качнула головой, – хитрец! Вот впечатление, которое он на меня производит. Ему следовало бы больше заниматься физическими упражнениями и принимать холодные ванны, чтобы избавиться от эротических мыслей. Вот, например, мой Август… Знаете, мы скоро поженимся, и это меня радует. Наша любовь чистая и романтичная. Потом, он совсем ребенок и необходимо, чтобы им кто-нибудь занимался. Август не станет разглядывать учениц сальным взглядом. Он понимает разницу между чувствами и всем остальным.

Мисс Баннистер захлопала глазами.

– Эдвард… – почти беззвучно прошептала она и открыла глаза, после чего вновь отключилась.

– Шок! – лаконично прокомментировала мисс Томплинсон. – Что-то она слишком долго не приходит в себя, вам не кажется, лейтенант?

– Да, конечно.

Внезапно мисс Томплинсон взглянула на меня с фотографической улыбкой, изображающей удивление и восхищение.

– Решительный человек! Быстрая рука!

– Простите?

– Так быстро обнаружить, что именно Пирс нанес роковой удар. Высший класс! Лучше всякого кино. Но какой все-таки чудовищный вечер! Если вспомнить об этих двух бедных девочках… Чудовищно! По-моему, этот тип – извращенный монстр, лейтенант, я отдаю себе отчет в том, что говорю. Просто невероятно! Все беды от грязи. Духовной грязи. Если здоровый дух в здоровом теле, такие вещи просто невозможны. Вы согласны, лейтенант?

– Только наполовину: о здоровом теле.

Мисс Томплинсон громко засопела и вновь принялась хлопать по щекам мисс Баннистер. В дверь осторожно постучали. Я отключился от посторонних мыслей и открыл ее. Передо мной оказался испуганно улыбающийся мистер Дикс.

– А что, Агата… простите… мисс Томплинсон… еще здесь? Я вам не помешал, лейтенант?

– Нет, входите же.

– Благодарю.

Когда он робко вошел, его невеста одарила его улыбкой.

– Ты беспокоишься обо мне, мой волк?

Она повернулась ко мне:

– У Августа такие трогательные черты характера; лейтенант. Если он не видит меня в течение двух минут, то сразу же начинает беспокоиться.

– Неудивительно, – наметил я, – он же готовится к женитьбе. Сначала мужья всегда беспокоятся о своих женах, затем этим занимаются женщины.

– Не будьте таким циничным, – проговорила она. – Цинизм – наш злейший враг. Вы должны бороться с ним в первую очередь, хотя бы и с помощью кулаков. Вы сами удивитесь результатам.

– Скорее будет удивлен мой цинизм.

Мисс Баннистер издала тихий мучительный стон и открыла глаза. Дикс, наконец, прочистил горло.

– Любовь моя! – обратился он к невесте.

– Да, малыш?

Я вздрогнул, и меня чуть не стошнило.

– Я бы хотел поговорить с тобой, ненаглядная…

– Август! – в ее голосе послышался упрек. – Ты прекрасно видишь, чем я занята. Мы скоро увидимся, а пока – исчезни.

Дикс с секунду колебался, но все же направился к двери, которую затем тщательно прикрыл за собой. Вскоре мисс Баннистер глубоко вздохнула, и взгляд ее стал осмысленным.

– Ну, патронесса, ну, – материнским тоном промолвила мисс Томплинсон. – Теперь все будет хорошо. Лейтенант сейчас принесет вам стакан воды.

– Я не знаю, не должна ли я… – обратилась ко мне директриса.

– Ничего, мисс Баннистер, я и сам ничего не знаю.

Затем я взглянул на мисс Томплинсон.

– Сейчас мне необходимо переговорить с мисс Баннистер, так что благодарю за помощь, мисс Томплинсон.

Я широко раскрыл перед ней дверь и добавил:

– Еще раз спасибо, мисс Томплинсон.

– Я не должна покидать ее, но раз вы настаиваете, как представитель закона…

Когда она проходила мимо меня, на ее личике появилась соблазняющая улыбка.

– Я не жажду оказаться за решеткой.

– Отлично вас понимаю.

– Обещайте, – она была уже в коридоре, – что вы будете внимательны к ней. Я хочу сказать, вы сделаете все, что надо. Директриса в плохом состоянии и от вас зависит, чтобы она быстрее встала на ноги. Вы улавливаете?

– Еще бы!

– Я знала, что на вас можно рассчитывать. Вы настоящий воспитанник колледжа Итон. И, как говорят у нас, такие никогда не плачут в мамину юбку и всегда добры к животным.

Я осторожно закрыл у нее перед носом дверь, хотя мне хотелось сделать это более энергично. Повернувшись, я обнаружил, что мисс Баннистер уже сидит, и вспомнил о стакане воды. В том, что я ей протянул, воды было лишь половина, другая состояла из скотча. Она залпом выпила эту смесь и вернула стакан.

– Благодарю вас, – спокойно сказала она, – я полагаю, эмоции…