Изысканный адреналин - Брикер Мария. Страница 38

– Да, моя афера сразу бы раскрылась. Подобного мне бы не простили. С тех пор Инга в клубе больше не появлялась. Даже в среду не приехала, хотя должна была, потому что все собрались, чтобы посмотреть реалити-шоу в «Красном монахе» с вашим участием. Мне пришлось вместо нее всех обслуживать. Теперь понятно, почему она не явилась! Журналистку у клуба пасла, точнее, вашу невесту. Возможно, меня еще будут ждать сюрпризы. Ведь Инга думает, что девушка – подсадная утка, а значит, близкий мне человек.

– Нестыковка получается. Как Инга узнала, что чучело с косичками – моя невеста?

– Это как раз не проблема. Могла позвонить кому-нибудь с просьбой рассказать, чем завершился ваш поход в клуб «Красный монах». От Инги все мужики клуба по очереди сохли.

– А почему вы уверены, что конверты вскрыла Инга?

– Больше некому. Прочему персоналу в эту комнату вход строго запрещен. Почти все члены клуба разъехались по домам. Остался ночевать в клубе только Валера Торчинский. Он был не в состоянии уехать. Перепил, голубчик. Хотя… уехать-то он был не в состоянии, а конверты вскрыть мог. Все! У меня голова болит. Поеду.

– Торчинский к похищению Мэрилин непричастен.

– Откуда у вас такая уверенность, господин Штерн?

– Потому что он мертв. Его отравили.

– Мне конец, – прошептала Марго и закрыла глаза. – Я труп. И вы тоже труп, господин Штерн!

Он труп – чудесно! Марго наворотила дел, а он теперь обязан отдуваться за нее. Замечательно! Так и падет смертью безвинной. Какой черт его дернул заложить ее жизнь? Не иначе как он бога разгневал своим поступком.

Визитка Инги у него сохранилась, ужин она ему обещала. Пригласить ее на этот ужин? А дальше что? Нет, сначала нужно поговорить с братом, выяснить имя его любовницы. Если окажется, что это Инга, значит, Марго права. С этими мыслями Леонид Штерн провалился в глубокий сон.

В дверь не просто стучали, в нее ломились.

– Леня, я в полном ошизофренении, – заявил с порога Демьян и протиснулся в номер. Одно ухо у братишки было существенно больше другого и разительно отличалось по цвету. Слова, которым закончил свое приветствие Бутырский, Штерн не знал, но смысл понял очень хорошо – брат был в растерянности и очень зол. – Ольга вчера мне сказала, что Торчинский помер и ты подставу подозреваешь. Так вот, я тут же человечка своего по адресу направил из службы безопасности. Повезло, он успел на квартире продюсера побывать до того, как тело обнаружили, и бутылочку на всякий случай конфисковал и проверил. Так и есть – на ней отпечатки моих пальцев. Епэрэсэтэ! Как тебе это нравится? – Демьян выразительно посмотрел на Штерна. Леонид тяжело вздохнул. – Короче, однозначно – это подстава. Спасибо тебе, братишка, если бы не ты – то куковать бы мне сейчас в очередной раз на нарах. Но это еще не самое страшное. Сейчас инфа о смерти Торчинского в прессу и на телевидение просочится, и трендец! Меня члены клуба однозначно уроют. Подстава! Какая подлая подстава! С Мариновским пронесло, с Торчинским уже никак не прокатит. Не жить мне больше, Леня. Не жить! Можно я у тебя перекантуюсь до завтра? Здесь меня искать никто не будет. Никто не знает, что мы с тобой родные братья.

– Э… – Леонид неуверенно кивнул.

– Спасибо, – Бутырский прошел в гостиную и плюхнулся на диван. Штерн замер посреди комнаты.

– Кого-нибудь подозреваешь? – осторожно уточнил гроссмейстер.

– Марго. Больше некому. Она! Она меня подставила. У тебя выпить есть? Желательно водки. Как же мне хреново! Оля тут еще прицепилась. Прикинь, она, оказывается, в то утро, когда Мариновского грохнули, приезжала на Фрунзенскую и застукала меня с любовницей. Вернее, видела в прихожей женские туфли и сумку. Такой попандос! Слава богу, выкрутился. Наврал, что секретарша у меня была. Светка – единственная баба, к которой Оля меня не ревнует. И правильно делает, собственно. Уф…

Штерн покопался в баре, достал маленькую бутылочку, вылил водку в стакан, добавил льда и передал Демьяну. Брат удивленно посмотрел на Леонида, отставил стакан на журнальный столик и достал еще одну бутылочку водки из бара, открутил крышку и, сделав пару глотков из горлышка, удовлетворенно выдохнул.

– Почему ты следователю ничего не сказал про любовницу? – спросил Штерн. – Из-за Оли?

– Я тебя умоляю! – скривился Бутырский. – При чем здесь Оля! Уж как-нибудь мы с ней разобрались бы после. Я жить хотел! Девица, с которой я переспал, – любовница Торчинского. Он бы не простил. Валерка только с виду такой добрячок-толстячок, но в душе человек мстительный и беспощадный. К тому же любит ту бабу до умопомрачения. В смысле, любил… – крякнул брат. – М-да… Торчинский ее опекал много лет, сначала в банк ко мне пристроил, она хорошо работала, но, когда Оля ее увидела и стала мне мозги гнобить в очередной раз, я девочку уволил. Потом мы с ней снова пересеклись. И понеслось! Эта девица за мной хвостом увивалась, Валерка злился, обещал башку мне открутить. А я что? Я ничего! Разве ж я виноват, что девка висла на мне сама? Проходу не давала. Звонила, встречи предлагала, о своих чувствах щебетала. Влюбилась, как кошка. Я же не железный, пожалел ее пару раз. И сам малость подвис. Больно хороша она в койке оказалась, не баба, а смерч! Ну и вот… М-да.. – Бутырский выпил еще пару глотков водки и откинулся на диван, лицо его заливал румянец стыда. – Это меня бог наказал. Я Ольгу предал. Никогда себе этого не прощу, – пафосно сказал Демьян и покосился на Штерна, оценивая его реакцию. Леонид вздохнул.

– Значит, ты подозреваешь Маргариту. А какие, на твой взгляд, у нее мотивы?

– Ясно какие! – рявкнул брат. – От моего выигрыша ей прямая выгода. Постой-ка… Ты не один? Кто у тебя в спальне? – насторожился брат и метнулся в другую комнату.

– Здравствуйте, господин Бутырский, – мило улыбнулась Марго.

– Здрасьте, – ошарашенно поздоровался Демьян и с недоумением обернулся к Леониду.

– Как мило, что вы оказались братьями, – прощебетала Уланская.

– Что эта сучка у тебя делает?! – прорычал брат.

– То же, что и ты, – Марго прячется, опасаясь расправы. Маргарита тебя не подставляла, Демьян: кто-то очень хочет столкнуть вас лбами. И, кажется, я знаю кто, – усмехнулся Штерн. – Это твоя любовница – Инга.

– Откуда ты знаешь, кто моя… Ах, вот оно что! Инга! Конечно, Инга! Едем, уроем эту тварь! – живо отреагировал на известие Бутырский. Марго, к удивлению Штерна, поддержала эту инициативу и с готовностью поднялась.

ЧАСТЬ II

Глава 1

АЛЬБИНОС

– Красивая, видно, баба… была, – Ильин склонился над лицом покойницы, осторожно коснулся длинных рыжих волос. Огненные женщины следователю безумно нравились, возможно, потому, что его самого природа обделила красками – альбинос, редкий генетический казус – человек, почти полностью лишенный пигментов. Белые волосы, белесые брови и ресницы, даже глаза блеклые, чуть разбавленные светло-серой краской. Стараясь хоть как-то прийти в равновесие с внешним миром, Андрей Ильин любил броско одеваться, за что ему постоянно влетало от начальства. Приходилось искать компромисс: классический серый костюм, но к нему непременно – вопящий желтый галстук; черное пальто – и ярко-красный шарф; темно-синий пуловер – и рубашка в бешеную клетку, сине-желтую. За любовь к ярким деталям бледный Ильин в кругу сослуживцев получил прозвище Попугай, чем в глубине души ужасно гордился.

– Какая она была, сейчас это сложно себе представить, – вздохнул судмедэксперт Игорь Климов, серьезный и одновременно романтичный мужик средних лет. Ильин любил Климова за уважительное отношение к смерти. Свою работу он выполнял профессионально и интеллигентно, а к убитым относился бережно, как к живым.

– Отравление? – спросил Ильин.

– Совершенно верно. Чем отравили, скажу точно после вскрытия, но предположительно – нейротоксин, яд нервно-паралитического действия. Смерть наступила от паралича дыхательных мышц. Предположительно между половиной седьмого и половиной восьмого вечера.