Изысканный адреналин - Брикер Мария. Страница 54
– Не хочу умирать, – прошептала Мэрилин, – пожалуйста!
– Тогда позвони Марго и попроси ее приехать сюда, – женщина достала из кармана сотовый и протянула Мэрилин. Мэрилин сглотнула слюну. Вот, кажется, все и объяснилось. Ее с кем-то перепутали. За-ме-ча-тель-но! Что же делать? Что же делать? Господи, помоги!
– Я не… – залепетала Маша, но осеклась, получив пощечину.
– Милая моя подсадная уточка, я все знаю, – лукаво усмехнулась женщина. – Не надо, детка, пудрить мне мозги и врать, что ты понятия не имеешь, кто такая Марго. Раз она такую грандиозную аферу организовала, чтобы сосватать тебя Леониду Штерну, то, значит, ты Маргарите Петровне очень дорога. Звони! – жестко сказала женщина. – Скажи, что жду их обоих. Скажи, что если они не приедут через сорок минут, то ты умрешь. Время пошло. Звони!
– Куда? Куда Марго должна приехать? Я же не знаю! Не знаю, где нахожусь!
– Действительно… – озадачилась женщина, поднялась и отошла от Мэрилин. – Пусть приедет туда, где убили профессора Замятина. Она знает.
– А с кем – с ним?
– С его сыном.
Мэрилин трясущейся рукой взяла сотовый телефон. Голова шла кругом. Единственный звонок должен определить ее судьбу. Но куда звонить, если она не знает никакой Марго? Звони не звони – но эта загадочная Марго, которая сосватала кого-то там Леониду Штерну, никогда сюда не приедет. А значит, жить ей осталось всего сорок минут. Точнее, тридцать восемь. На секунду возникло желание позвонить маме и попрощаться, но Мэрилин передумала и набрала другой номер.
В квартире Чижикова вовсю шел ремонт. Макс в газетной шапочке и сатиновом халате, забрызганном краской, хмуро белил потолок, стоя на стремянке. Бутырский лежал на диване и читал газету. Маргарита Петровна делала маникюр.
– Макс, а куда твоя жена подевалась? – поинтересовалась Уланская, оторвавшись от своего занятия.
– В Бологое сослал, – буркнул Чижиков, продолжая возить валиком по потолку.
– А чего в Бологое? – хихикнул Демьян Иванович.
– Дом у меня от родителей остался, сейчас там живет братишка младший.
– Не боишься, что, пока ты тут потолочек красишь, братец с женушкой твой шуры-муры закрутит?
– Не закрутит, – гоготнул Чижиков, – вы ее фото видели? Скорее моя его в бараний рог скрутит. Зверь, а не баба, как треснет иной раз по лбу, так искры во все стороны – фейерверком. – Макс на секунду замер с мечтательной улыбкой на лице. – А готовит как! Как она готовит! – Чижиков выразительно посмотрел на Марго. – Шли бы вы, Маргарита Петровна, пожрать хотя бы сделали. Совесть надо иметь, в конце концов.
– Сейчас пиццу закажу, – с готовностью поднялась Уланская.
– Засуньте вы свою пиццу знаете куда?! Мне эта ваша пицца поперек глотки стоит уже, – Чижиков раздраженно сорвал с головы шапочку, спустился со стремянки, сунул валик в ведро с белилами и широким шагом направился на кухню.
– Отбивные будет готовить, – предположил Бутырский, свернул газетку и сладко потянулся.
– Я бы предпочла рыбу, вчера у него исключительно вкусная рыбка получилась, – докрасив последний ноготок, заключила Марго. – Что-то Штерн давно не звонил. Мне уже порядком осточертело сидеть в этом клоповнике.
– Да уж, я тоже домой хочу. Поклеить обои, что ли, с горя? Сил нет без дела сидеть, – поддакнул Демьян Иванович и услышал телефонный звонок. – Чижиков! – заорал банкир. – Мобила твоя трезвонит! Может, это Штерн?
Макс вернулся в гостиную и, потеснив бедром банкира, присел на диван.
– Номер высвечивается незнакомый какой-то, – доложил оператор, поднес трубку к уху, гаркнул: «Алло» – и вытаращил глаза. Все с интересом на него посмотрели и заволновались – выражение лица Макса было очень странным. – Это самое, – сказал Чижиков, когда невидимый собеседник отключился. – Короче, звонила Мэрилин…
Черт! Черт! Черт! Штерн никак не мог сориентироваться в темноте, петляя по улицам Жаворонков на такси. Ночью поселок выглядел иначе. Улицы казались другими. Как отыскать дом своего отца, Штерн понятия не имел. Ольга говорила, что участок большой, что дом рубленый, с верандой, что там сосны – но таких домов в поселке оказалось очень много. Отличительная черта – уникальные ворота. А чем уникальные?
– Притормозите! – попросил Леонид, водитель остановил машину, Штерн расплатился и вышел из такси. Да, это был именно тот самый дом, который он искал. Высокие резные ворота, ажурные, как кружево, искусно выполненные – прекрасный образец старорусского стиля. На общем фоне ворота выглядели уникально. К ним примыкала калитка, она оказалась не заперта – и Штерн вошел.
Участок выглядел заброшенным. Запущенный сад, заросшие травой тропинки, вдоль забора поросль крапивы и прочих сорняков. Лишь свежие колеи от протекторов шин на траве у гаража говорили о том, что здесь бывают люди. Пригнувшись, Штерн добежал до высокой сосны и притаился. Окна дома были закрыты плотными металлическими ставнями. Понять, есть ли кто-нибудь в доме или нет, было невозможно. Леонид постоял некоторое время и, стараясь передвигаться как можно тише, обошел дом, настороженно прислушиваясь. Ни шороха, ни звука. Возможно, он ошибся, и Ольга прячет Мэрилин не здесь? Скорее всего, ошибся. Лезть в чужой дом было неловко. Штерн присел на ступеньку крыльца, размышляя, как поступить. На земле, рядом с правым ботинком, что-то блеснуло. Леонид нагнулся – это были очки, жуткие очки, в которых была Мэрилин в клубе «Красный монах». В груди бешено застучало сердце – он нашел ее. Нашел! С улицы послышался шум мотора, мелькнул свет фар – у ворот притормозила машина. Хлопнула дверь автомобиля, скрипнула калитка. Штерн соскочил с крыльца и рыбкой нырнул в кусты.
На тропинке показались Бутырский и Марго. Штерн округлил глаза, наблюдая за ними из кустов и пытаясь понять, что происходит. Тихо переговариваясь друг с другом, Уланская с братом зашли в дом. Неужели Бутырский узнал о причастности Ольги к преступлениям и решил расправиться с ней, мелькнула в его голове мысль. Сейчас будет суд Линча, испугался гроссмейстер и, выскочив из кустов, понесся в дом, чтобы остановить расправу. Леонид распахнул дверь, влетел в помещение, ринулся на свет в комнату и замер на пороге.
– Светлана? А что вы тут делаете? – растерянно спросил гроссмейстер.
Света сидела за столом и держала в руке горящую свечу. Марго с Бутырским стояли в двух шагах от нее с вытянутыми лицами. В углу гостиной, привязанная к стулу, чуть слышно всхлипывала Мэрилин и полными ужаса глазами смотрела прямо перед собой. У ее ног стояли две пластиковые канистры. Резко пахло бензином. Штерн взглянул на пол – он был мокрым, он весь был залит бензином.
– Ты пришел? – Светлана поднялась, подошла к Леониду со свечой в руке и заглянула ему в глаза. – Ты пришел… Я всегда знала, что не одна в этом мире. Я чувствовала, что ты существуешь.
– Света, вы, кажется, устали. Вам нужно отдохнуть…
– Дурашка, ты ничего не понял, – она погладила его по щеке, нежно-нежно, как мама. – Даю еще одну подсказку:
– Да, я тоже люблю поэзию Цветаевой… Я родился с ней в один день…
– И я… Мне тоже скоро будет тридцать…
В памяти отчетливо всплыл диалог родителей, пересказанный братом, и Леонид с трудом удержался на ногах. «С двумя ты мне не нужна… Одного придется оставить – не прокормим. Кто же знал, что так выйдет…»
– Рас-стояние: версты, мили… – прошептал Штерн. – Нас рас-ставили, рас-садили. Чтобы тихо себя вели по двум разным концам земли. Рас-стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли. В две руки развели, распяв… Господи, Света!.. – Штерн зажмурился, пытаясь справиться с эмоциями и удержать слезы. Сердце превратилось в кровавую рану. – Света, как же так случилось? Как такое могло произойти?!