Мятный шоколад - Брикер Мария. Страница 24

– Добрый вечер, господа. Простите, что заставил вас ждать, Николай, как всегда, все перепутал и привел вас несколько раньше, чем я ему поручал, – улыбнулся хозяин базы. Взгляд его водянисто-голубых глаз остро и насмешливо скользнул по обоим друзьям, он легкой, пружинистой походкой подошел к ним и протянул ладонь для рукопожатия. – Иван Аркадьевич, – представился он, – а это Глаша – моя любимица, прошу любить и жаловать.

– Очень приятно, меня зовут Клим Щедрин. А с вашей замечательной собакой мы уже днем познакомились. Да, Глафира? – улыбнулся Клим и погладил собаку по голове. Кажется, его опасения насчет хозяина базы не подтвердились: старик выглядел вполне адекватным и вменяемым. А высказывание по поводу владычицы морей вполне можно было списать на шутку, что Клим и сделал.

– Петр Заболоцкий, – представился Пипа, пожал старику руку и с опаской покосился на Глафиру.

– Она не агрессивна, сущий ангел, – уловив напряжение в лице Заболоцкого, успокоил его старик.

– А какой она породы? – поинтересовался Петр, нерешительно протянул руку, чтобы погладить собаку, но потом передумал и, резко отдернув ладонь, спрятал ее за спину.

– Ирландский волкодав. Для России это пока довольно редкая порода, – не без гордости просветил Пипу Иван Аркадьевич.

– Волкодав, значит, ирландский? – разволновался Заболоцкий и отошел от собаки на пару шагов назад.

– Да, и вы, Петр, ей почему-то совсем не понравились, – добавил старик словно невзначай и потрепал собаку по холке. – Что ж, господа, ужин будет готов с минуты на минуту. Позвольте пока предложить вам аперитив. Что изволите? Водку, джин, виски…

– Виски с содовой, – молниеносно среагировал Петр. Слова старика ему не понравились. Клим тоже напрягся: все-таки в поведении хозяина базы была какая-то странность.

– А вы, Клим? – спросил Иван Аркадьевич.

– Я воздержусь, спасибо, – отказался Клим.

– Как знаете, – улыбнулся Иван Аркадьевич и направился к комоду.

В нижнем отделении, за декоративными дверками, находился маленький встроенный холодильник-бар. Клим задумчиво наблюдал за стариком. С момента приезда на базу с ним происходило нечто странное. Все люди, с которыми он познакомился здесь, казались ему знакомыми. Сначала Николай, потом горничная, хотя с ней все сразу прояснилось – она была похожа на жену Заболоцкого; теперь этот моложавый старик в рубашечке от «Валентино» за две тысячи долларов… Где он мог его видеть? Мистика какая-то.

– Скажите, Иван Аркадьевич, а мы не могли с вами где-нибудь по бизнесу пересекаться? – не выдержал Клим.

– Скорее нет, чем да, – уклончиво ответил Иван Аркадьевич. – Дело в том, молодой человек, что я долго жил в Европе. Прибыл на родину не так давно и сразу осел в этих краях. – Старик приготовил два аперитива, протянул один Заболоцкому и пригласил их сесть.

Они удобно расположились в мягких креслах рядом с журнальным столиком и завели светский, ни к чему не обязывающий разговор. О своем прошлом Иван Аркадьевич почти ничего не рассказывал, единственное, о чем он упомянул вскользь, что по образованию он искусствовед и всерьез увлекается фольклористикой, в частности, народными сказками. Собеседником Иван Аркадьевич оказался интересным и умным, друзья и не заметили, как втянулись в беседу. Вскоре ужин был готов, и беседа плавно продолжилась за обеденным столом.

– Надеюсь, от замечательного французского вина вы не откажетесь, Клим, – подмигнул старик и продемонстрировал бутылку эксклюзивного «Шато Латур».

Отказаться от такого вина – значило обрести душу на вечные муки. Клим, понятное дело, согласился, преодолел себя и насильно влил в организм несколько глотков восхитительного напитка. Вино пошло на удивление легко и вызвало лишь легкое головокружение. Клим сделал еще несколько осторожных глотков, прислушиваясь к себе, потом залпом допил бокал до дна. Заболоцкий, который исподтишка внимательно наблюдал за Климом, с облегчением вздохнул и радостно заерзал на стуле.

– Как же у вас хорошо! Хорошо-то как у вас! – взволнованно заорал он, активно жестикулируя.

Иван Аркадьевич снисходительно улыбнулся и, еще раз наполнив бокалы друзей, предложил тост.

– Я очень рад, что вам у нас понравилось. Кстати, с Николаем я вопрос решил. Больше он вам нервы трепать не будет. Право, чудак какой-то, решил мне бизнес подорвать! Это было не очень умно с его стороны. Ладно, шут с ним. Давайте выпьем за то, чтобы вам посчастливилось поймать свою золотую рыбку!

– Замечательный тост! – с жаром подхватил идею Клим и поднял свой бокал.

Он был счастлив, что освободился от заклятья ужасной знахарки. В заговоры он, как человек здравомыслящий, не верил, но предположил, что гремучая смесь несовместимых с алкоголем препаратов, умело соединенных в токсичном коктейле профессиональным наркологом или фармацевтом и именуемая волшебным снадобьем, утратила наконец-то свои химические свойства и перестала мучить его организм. Он с наслаждением пил дорогое вино, методично напивался, мило поддерживал разговор и с аппетитом уплетал изысканный ужин: нежный паштет с коньяком, тающие во рту бараньи ребрышки в брусничном соусе, приготовленные на гриле, и прочие вкусности, которыми потчевал их хлебосольный Иван Аркадьевич, и млел. Какой же он оказался замечательный, этот Иван Аркадьевич, и горничная София, виляющая задом, с подносом в руках, и повар, и собака Глафира, жадно пожирающая косточки под столом. Все было чудесно и восхитительно. Как же хорошо, что они приехали именно сюда! Только вот егерь оказался шизиком. Вина было мало, а душа рвалась в бой…

Простились они как друзья. Хозяин проводил их до выхода, дворецкий ловко напялил на них просохшие плащи и вежливо выпроводил за дверь. Плащи больше не понадобились. Дождь кончился, на улице было свежо и безветренно. Небо очистилось от туч, озеро успокоилось и уснуло – вокруг царили покой и умиротворение. Душа, напротив, бушевала и требовала продолжения банкета.

– А пышли купнемся! И Софию с собой возьмем! – заплетающимся языком предложил Клим и заорал: – Со-фи-я! Вы-хо-ди!

– Тсы… Не кричи, этого, как его, Аркадия Ивановича побеспокоишь. Вишь, как на нас его сенбернар зыркает, – уцепившись за рукав друга, зашипел Петр.

Охранник действительно смотрел на них недобрым взглядом. Клим отдал честь ему «под козырек», икнул и кивнул Заболоцкому:

– Раз так, тода пышли. Тока София как же?

– Да пошла она на х…, – хихикнул Петр и, петляя по тропинке, как заяц, поплелся в сторону их домика. Клим нетвердым шагом устремился следом.

– Погоди, Пипа, может, она нам выпить еще принесет? – вдруг озадаченно остановился Клим.

– Ага, размечтался! Принесет она! Такие, как она, ничего не приносят, – недовольно проворчал Петр: похоже, у Заболоцкого в голове образ горничной опять заменился образом жены. – У нас в холодильнике еще пара бутылок пива есть, пышли кутить, – решительно заявил Заболоцкий и… завалился в мокрые кусты.

– Заболоцкий, ты живой? – позвал Клим, глядя на ботинки Петра, которые торчали из кустов.

– Угу, просто отдохнуть маленько прилег, – вякнул Заболоцкий, безуспешно пытаясь подняться. Клим попытался ему помочь и рухнул рядом.

А небо было такое низкое, звездное, только звезды почему-то вращались, луна ехидно улыбалась и подмигивала, да и лежать было мокро.

– Пипа, я те говрю, вставай и пышли освежимся, – встав на четвереньки, потребовал Клим. – О, смотри, Глафира на прогулку вышла. Глаша! Гав-гав, иди сюда и поцелуй Заболоцкого!

Петр мгновенно мобилизовал все свои силы и поднялся, испуганно озираясь.

– Шучу, – хихикнул Клим и встал с колен. Обняв друг друга, они продолжили путь. Решено было зайти в номер, взять полотенца, ну и, само собой, пивка еще выпить. Так они и поступили. Прикончили остатки алкоголя, опьянели окончательно, но от романтического ночного купания не отказались – переоделись в плавки и вышли к озеру. У влажного берега мелодично квакали лягушки, от воды шел легкий пар. Клим снял шлепанец, сунул ногу в воду – вода была теплой, как парное молоко.