Вторжение в частную жизнь - Кивинов Андрей Владимирович. Страница 3

Впрочем, руководить Евгений не торопился. Он плюнул со злостью на снег, что-то пробормотал под нос (вероятно, какую-нибудь нецензурщину) и вернулся к группе начальствующего состава РУВД, которого к настоящей минуте скопилось как муравьев на кусочке сахара.

Представители нашего отдела в лице участковых и трех оперов уже усиленно бороздили квартиры пятнадцатиэтажного дома, в котором проживал Куракин, пытаясь изловить свидетелей, видевших в ранний час попутчика Виктора Михайловича. Я свой подъезд уже отбороздил, свидетелей, конечно, не нашел. Публика эпохи бандитизма старается поменьше обращать внимания на всякую стрельбу или другие пиротехнические проявления. В некоторые квартиры меня попросту не впустили, а в одной заявили, что, если я буду вторгаться в частную жизнь, на меня подадут в суд. Мое вторжение заключалось в нажатии звонка, реплики «Милиция» и просьбы открыть дверь для парочки вопросов. При чем здесь суд, я не понял, но это сейчас популярно, поэтому я даже не удивился.

В квартире Куракина никого не было. Я постоял немного перед дверью, посмотрел в пол, а затем продолжил поход по этажам.

Делая отметки в своем блокнотике, фиксируя, кто открыл, а кто не открыл мне двери, я сейчас ждал указаний старого и нового руководства, а также чьих-нибудь гениальных идей и версий.

Евгений наконец удостоил меня своим главковским взглядом.

– Кирюха, куси меня в ухо!

– Здрасьте, господин куратор. Как курируется?

– А, черт бы все побрал! За вчера шесть убийств по городу. Одно другого круче. Думали, хоть сегодня угомонятся, а на тебе – началось с утра пораньше. Твоя, что ль, «земля»?

– Моя.

– Пошли в тачку, расскажешь, а то толком никто ничего не знает.

Женька кивнул на «Форд». Водителя в машине не было, он присоединился к любопытным. Я залез на переднее сиденье, на его место.

– У шефа выклянчил на пару часов, – кивнув на крышу машины, сказал Евгений. – Хорошая штука. Ну, что там вырисовывается?

– Птичка, Евгений, вырисовывается. С большим хвостом.

– Понятно. Я, кстати, ваш район курирую, у тебя, наверное, пока остановлюсь.

– Валяй.

– «Терпила» установлен?

– Установлен. Живет в этом доме. Куракин Виктор Михайлович. Коммерсант.

– Опять коммерсант. Вчера двоих расстреляли. Слушай, а может, он бандит? А коммерция так, для прикрытия? Все они коммерсанты с огнестрельным уклоном.

– Не думаю. Позавчера он был у меня. С заявлением об угоне вот этой машины. Он коммерческий директор какой-то «Аркады», закупка продуктов из-за рубежа. Обнаружен в девять утра прохожими. Ранение головы. Скорее всего, ТТ, гильза в салоне. Убит сидевшим справа.

– Наезды, заморочки?

– Без понятия. Я что, Евгений, метеор? Дома у него никого, надо в «Аркаду» ехать.

– Адрес есть?

– В отделе.

– Поехали. Уступи место.

Евгений свистнул водителю. Тот, выкинув по пути окурок, с трудом сохраняя равновесие на скользком снегу, пошел к машине.

– Погоди секунду, Евгений.

Я вылез из «Форда» и вернулся к «мокрому асфальту». Склонившись над боковым стеклом, я заглянул в салон. На заднем сиденье лежал кожаный черный дипломат.

Глава 3

Как ни странно, «Аркада», несмотря на столь грозное название, размещалась в двух комнатах женского общежития. Само общежитие представляло из себя шестнадцатиэтажный точечный дом. Как рассказала комендант, комнаты в небоскребе сдавались не только «Аркаде», но и ряду других коммерческих формирований. Два этажа вообще были отданы под какую-то частную гостиницу. Рынок диктует правила. Женщины перебьются. Про саму «Аркаду» комендант знала только то, что там не стреляют. Арендная плата вносилась исправно, и требований освободить помещение не поступало.

На шестом этаже мы нашли две обшитые железом двери без всяких вывесок.

Сунувшись в прихожую, мы оказались в фирме, возглавляемой когда-то Куракиным.

На нас повеяло домашним уютом и влиянием Запада. Этакая смесь. Комната была довольно просторна. В ней умещалось четыре стола, холодильник, кожаный уголок и телевизор на подставке. Но нас с Евгением мало волновал интерьер, интерьером нас не удивишь. Помимо интерьера мы заметили щелкающую калькулятором полную даму лет сорока с толстыми плюсовыми стеклами в очках и молодого человека в двубортном пиджаке, прижимавшего к уху трубку навороченного телефона и изредка издающего звуки типа «да», «нет».

По телику придурковатый кот безуспешно гонялся за такой же придурковатой мышью, и это говорило о том, что посетители кабинета страдают детством и не экономят электроэнергию.

Евгений врубил с порога:

– Управление уголовного розыска! Капитан Филиппов.

«А при нем задача! При нем, при нем…» Это я про себя.

Женщина сняла очки и положила на стол.

– Интересно… К нам?

– К вам. Кто у нас будет Куракин Виктор Михайлович?

– Это наш директор, но его сейчас нет.

– Да? И где же он?

Евгений, шпион проклятый, а то он не знает где?

– А что случилось? Объясните, пожалуйста.

Евгений сел на уголок, я – на стул, двубортный пиджак повесил трубку.

– Я бы хотел услышать от вас, где он в настоящий момент.

– Мы не знаем, вероятно, в дороге. Он должен был подъехать к десяти, но пока нет. Дома тоже нет. Может, в налоговую заскочил.

– А вы кто?

– Я бухгалтер.

– А вы, молодой человек?

– Послушайте, вы можете объяснить, в чем дело? В конце концов, это нарушение прав.

– Чего, чего? – Евгений удивленно поднял брови. – Товарищ, вы, наверное, что-то недопоняли. Каких таких прав?

– Вы врываетесь, ничего толком не объясните, грубите, я…

– Куракин убит, – резко оборвал я пламенную речь борца за права человека.

– А-а-а…

– Два часа назад он найден в своей машине с пулевым отверстием в голове.

В комнате на минуту воцарилось неловкое молчание.

– Господи…

Как вы догадались, это реплика полного бухгалтера.

Я решил воспользоваться паузой и осмотреть соседнюю комнату, оставив Евгения одного против двоих. Я думаю, справится. Все-таки Главк.

Вторая дверь тоже была открыта, и за ней тоже оказалась просторная комната. Вероятно, это был кабинет Куракина. В нем стояло всего два стола, но они впечатляли импортным шиком. Также меня впечатляло сидящее за одним из столов перед голубым монитором компьютера симпатичное создание лет двадцати двух. Ес-т-с-с-но, женского пола. Я принадлежу к «большинствам». Чем-то она напоминала рекламную девочку, предлагавшую «хороший краснодарский» какому-то обмороженному дядечке. Не помню, что там рекламировали – то ли чай, то ли девочку.

Я же на рекламного киногероя был не похож, поэтому, на всякий случай, представился:

– Детектив третьего «а» класса Ларин. Не верите? Смотрите мандат.

Девушка удивленно взглянула на мою новенькую, еще не потрепанную «ксиву», а потом радостно подняла глаза.

– Ларин? Вы по поводу машины? Она нашлась?

Очень, очень обидно. Я надеялся, что она назвала мою фамилию не в связи с машиной, а по причине моей сверхпопулярности.

– Нашлась… Ваш директор убит. В своей машине.

– Ка-а-ак? – выдохнула девочка.

– Та-а-ак, – выдохнул я.

– И где?

– Возле дома. Надеюсь, вода в графине свежая, а вы секретарь?

– Да.

– А зовут меня?…

– Аня.

– Вы в состоянии общаться, Анна?

– Постараюсь. Вообще, все так неожиданно… Вы уверены, что это он? Может, в машине кто-то другой?

– Увы, как ни печально. Если только У него нет двойника или брата-близнеца.

– Ужас…

Она вытащила из стола пачку зеленого «Мальборо» и щелкнула изящной зажигалкой.

Я не торопил. Во-первых, общество такой симпатяжки облагораживает и рождает самые высокие чувства, а во-вторых, девушке надо сосредоточиться. Все-таки я ей не анекдот рассказал.

Анна оттаивала где-то минуты три, потом, затушив окурок, сосредоточенно взглянула на меня, отчего мой пульс увеличился на десять ударов в минуту. По привычке я начал с главного: