Вторжение в частную жизнь - Кивинов Андрей Владимирович. Страница 5

Однако что же придумать? Ага! А вдруг заявитель их сам сожрал, чтобы перед женой, к примеру, обставиться? Точно. То-то от него лавровым листом несло. Эх, черт, это ж в материале не отражено. О, есть другой вариантик. Взявший коляску мог решить, что огурцы специально выставлены в подъезде для бедняков или бездомных. В благотворительных целях, одним словом. Ну и забрал, без всякого умысла на кражу. А то, что человек был бездомным, видно из осмотра места преступления – следы-то в лес привели.

Отлично!!! Быстренько копировку, бумагу, ручку! Сейчас такой отказничек сварганим – пальчики оближешь. Как говорил кардинал Ришелье: «Это надо не мне, это надо Франции». Ну, в моем случае не Франции, а Родине. Чтоб не портить ейный авторитет в глазах мировой общественности. А то кричат на всех углах: русская мафия, преступность, низкая раскрываемость… Глупости какие, право. Вот, чтоб не кричали, и существуют пункты номер один и номер два. Подите вы, товарищ, со своими огурцами в болото…

Так, с маринадами и соленьями покончено. Что тут следующее на повестке дня? Ага, домашние тапочки. Неужели отечественная преступность и до них добралась? Да, это, конечно, бардак. Оставлять людей без комнатной обуви – разгул и беспредел. Джинн, вырвавшийся из бутылки…

Фу, слава Боженьке, тапочки, оказывается, не сперли. Их, оказывается, прибили гвоздями к полу коммунальной квартиры. Какая прелесть! Очень, очень оригинально. Соседи по коммуналке – самые сердечные люди на свете. Вне всяких сомнений. Не знаю, в большинстве своем или меньшинстве, но сердечные.

Дядечка, кажется, носик сломал. Влез в тапочки, сделал широкий и гордый шаг вперед на кухню и… Ой-ой-ой, как больно и как обидно. Хочется барабанить во все коммунальные двери и иступленно орать: «Кто-о-о?!» Что и было немедленно проделано. Но результатов никаких не принесло. Частное расследование быстро заходит в тупик. Тогда обращаемся к расследованию государственному. Пускай этим занимаются те, кому это положено по долгу службы и велению сердца. Требуем экспертиз, следственных экспериментов, очных ставок и возмездия. Нос стоит дорого. «Каждому советскому жильцу – отдельную квартиру, каждой советской женщине – отдельного любовника!» О, пардон, не туда понесло…

Резолюция патрона: «Тов. Ларин, пр. проверить». А почему именно тов. Ларин должен «пр. проверить»? Где там у нас доблестная участковая служба? Погодите, тов. Ларин, погодите. При чем здесь участковый, если злодейство неочевидное? То есть неизвестно, кто под покровом ночи поработал молоточком. Вот вы и проявите оперативную смекалку, внедрите кого-нибудь в коммунальную сферу и превратите неочевидное в очевидное. Это ваша работа, а не участкового.

Нет, не будет тов. Ларин ничего превращать. Он воспользуется пунктом номер два. Кто-то захотел невинно пошутить. По-шу-тить. Всего-то. Без преступного умысла. Кто из нас посмеяться не любит? Все любим. А если сосед шуток не понимает, это его проблемы. Правильно. Целиком и полностью разделяем. Надевайте тапочки и идите, идите, идите…

За окошком повалил мокрый снежок. Надо готовиться к насморку и травмам. Главное, добраться до дома, где-нибудь не загреметь. Скоро пора отчаливать, девятнадцать ноль-ноль. Что касается сегодняшнего убийства, то им уже занимаются те, кому это положено, – районное отделение по расследованию убийств – ему и карты в руки. А меня к убийствам калачом медовым не заманишь. Хватит. Евгений давным-давно смотался на новую «мокруху», он, оказывается, сегодня по городу дежурит.

Я склонился над листом, выводя буквы по возможности каллиграфическим почерком. Зазвонил мой перевязанный «скотчем» телефон. По своим техническим характеристикам – ровесник сейфа. Это, наверное, Вика. Я сегодня к ней еду жить. Сейчас чем-нибудь обрадует, типа того, что у нас будет ребенок. Она любит иногда пошутить. Но это оказалась не Вика. Хотя тоже женщина.

– Кто-кто? Ах, Аня… Нет, не забыл. Как можно? Конечно, конечно. Приехать? Информация появилась? Информация – это хорошо. – Но рабочий день закончился – это плохо (реплика про себя). – Буду. Понял, метро «Маяковская», двадцать ноль-ноль. Если вы меня успели позабыть, запомните пароль: «Вам привет от Гарри». Пока.

Я положил трубку. Вот ведь… Сам виноват, раздаю телефоны направо-налево. Мне больше делать нечего, как по метрополитену болтаться. Дал бы телефон убойного отделения, пускай и забивают стрелочки. Чего ж не дал? А-а-а… Позвонила бы полная бухгалтерша или двубортный пиджак, так бы и поступил. Только не подумайте, что я бабник. Да, женщин люблю, но Вике, между прочим, ни разу не изменил. Что ж тогда к Анечке едешь? Зачем? Как зачем? У нее же информация…

Глава 4

Кто-то называет такие шляпы «летучая мышь», кто-то – «ночной колпак феи», лично я называю их «велюровый кошмар». Знаете, такие огромные, но с маленькими полями. Такую одно время носила Алла Борисовна. Такая же была на голове моей новой знакомой Анечки. Ничего более оригинального я не заметил. Но судя по тому, что проходящие мимо мужики крутили головами, рискуя свернуть шею, говорило о том, что мне они завидуют. И честно говоря, было чему. Анечку не портил даже «велюровый кошмар». Мы шли по Марата в сторону ближайшей забегаловки, где можно было спокойно заняться делом. Идея, между прочим, моя. Насчет забегаловки. Не стоять же под мокрым снегом и не размахивать крыльями на весь Невский, обсуждая информацию.

Наконец нам повезло. В одном из подвальчиков мы обнаружили достойные апартаменты с надписью «Бистро» и предупреждением «У нас не курят». Я бы на месте хозяев дополнил список: «Не пьют, не колются, не целуются, не едят, не сидят, и вообще зачем вы сюда пришли?»

Однако шутки в сторону, дайте кофе. Анечка начала без подготовки. Обидно. Лучше б с подготовкой.

– Смотрите. – Она протянула мне комок бумаги с дырками по краям.

– Что это?

– Распечатка с компьютера. Витя часто с компьютером работал. Я сегодня его записи прогоняла, ну и наткнулась. Это свежие записи. Вероятно, Витя не успел распечатать. Мы все время на компьютере печатаем, это удобнее машинки. Взгляните.

Я развернул бумагу. Текст был на русском языке. Я отхлебнул кофе и погрузился в чтение, стараясь не обращать внимания на «Европу-плюс» и на Анины реплики типа: «Это вам, возможно, поможет». Честно говоря, в душе я рассчитывал на кое-что другое. Что понравился я Анне до любви и что мучилась она без меня, жить не могла. Ан нет, просчитался. Однако что тут у нас по существу?

«Написано собственноручно на случай каких-либо происшествий лично со мной или с моими близкими». Хорошее заглавие. Прямо завещание.

«Опасаясь за свою жизнь, я излагаю суть конфликта, происходящего в настоящее время и могущего иметь очень неприятные последствия. Около года назад ко мне обратился хороший знакомый Игорь Соловьев, проживающий в указанном ниже адресе. Мы знакомы около пяти лет, связаны с ним вопросами коммерции и рекламы. Игорь попросил в долг сумму в двадцать тысяч долларов. Якобы на очень важную сделку. Обещал вернуть через месяц с хорошими процентами, Своих денег у меня на тот момент не было, но я пообещал перезанять. Я занял деньги у Короленко Бориса, занимающегося сделками с недвижимостью, после чего передал всю сумму Соловьеву. Никаких расписок я с него не брал, но, в свою очередь, не давал и Короленко. По прошествии одного месяца я обратился к Соловьеву по поводу возврата денег. Он попросил об отсрочке. Я перезвонил Короленко и спросил насчет отсрочки. Короленко был недоволен задержкой, но учитывая, что ранее я всегда возвращал деньги в срок, согласился.

Однако спустя еще месяц Соловьев не вернул мне деньги и начал избегать встреч со мной, не снимая трубку и не открывая дверь. Один раз я случайно встретил его на улице, и он заверил, что все остается в силе, что все вернет с процентами и попросил меня еще немного подождать.

Короленко, в свою очередь, тоже напрягал меня, требуя возврата денег. К ноябрю наши отношения испортились, и он стал открыто угрожать и требовать денег. К сожалению, доход, полученный мной от летних сделок, пошел на покрытие старых производственных долгов и на заключение новых контрактов, поэтому я не мог вернуть Короленко деньги из своего кармана. Соловьев к тому времени полностью исчез и откровенно скрывался от меня.