Вторжение в частную жизнь - Кивинов Андрей Владимирович. Страница 9

Я присел на второй стульчик и подвинулся к самодельной печке. Ноги где-то промочил. Сволочная погодка, между нами говоря.

– О! На днях. Ну да, он самый. В такой куртке длинной, как ее…

– Пропитке.

– Точно. Что, бандюга какой? Я ведь как знал.

– Конечно, бандюга! По лицу же видно.

Лицо у Куракина было вполне нормальным, поэтому вынужден принести извинения. О мертвых либо хорошо, либо ничего. Но я не за столом его поминаю, я, понимаете ли, надеюсь узнать, кто его убил, а для этого хочу перетащить свидетеля на свою сторону. Так что пускай Куракин пока побудет бандюгой.

– Давай-ка, отец. Покажи ему, кто в стране хозяин. Что он тут натворил?

– Когда ж? Ага! В ту смену. Выезжает. Мы с Семенычем – стой! Пропуск будь любезен. Он сует корочку, не открывая, типа как вы сейчас. Но Семеныча не проведешь. Не было в нашем кооперативе такой машины. Цвет редкий, серый такой.

– «Мокрый асфальт».

– Наверно. Мы ему: «Пропуск-то разверни». Развернул. И, конечно же, не его, подлеца, пропуск. В другой раз мы бы и не вмешались, но председатель на той неделе как раз нас накачал. Поэтому извиняемся, не ваш это пропуск. Давайте-ка разбираться. Он в крик: «В чем дело, в чем дело?! Рехнулись, старые? Тачка-то, мол, моя, родная!»

Мы ему: «Техпаспорт будьте любезны и проезжайте». Он опять в крик: «Очумели? Забыл я техпаспорт дома, а гараж приятеля, вчера он мне разрешил машину сюда загнать».

А мы и отвечаем: «Не знаем, что там за приятель, вчера мы не работали, а сегодня будьте любезны техпаспорт». Семеныч тем временем мне на ухо шепчет: «Милицию вызывай. Не нравится мне этот мужик. У него внешность неубедительная». Я – к телефону. Бандюга – к машине. Прыг – и газу. Чуть шлагбаум не снес. Слева обошел. Мы даже номер разглядеть не успели, каков, а?! Но милицию все равно вызвали, вдруг бандит какой или разыскивается? Сейчас много придурков всяких.

Где-то через час приехали ваши коллеги. Мы все выложили. Они сказали: «Вот если будет заявление об угоне, присылайте человека в отдел, а пока ничем помочь не можем». Вот и вся история. А можно узнать, что этот стервец натворил?

– Он охотится на одиноких сторожей. Есть у него такой бзик. – Я покрутил пальцем у виска. – Крадет их и требует у правительства выкуп. Веселый дядечка. Да, кстати, пропуск, надеюсь, вы ему не отдали?

Сторож открыл ящик стола и извлек серую картонку.

– Вот. Такой действительно у нас есть. У него «шестерка» белая. Мы еще разберемся с ним.

– Да, обязательно. Мы, пожалуй, тоже. – Я сунул пропуск в карман.

– Минуточку, не положено…

– Отец, я ж не машину забираю. Какая разница, кто пропуск хозяину вернет?

– Извиняюсь, а можно еще разок взглянуть на ваше удостоверение?

– На, смотри. Капитан милиции Ларин, состоит в должности оперуполномоченного криминальной милиции. Две печати, фотка. Ничего я в молодости? Так, что тут еще? Разрешено ношение и хранение табельного огнестрельного оружия, но не разрешено из него стрелять. Шутка. Разрешено. Бывало, как жахну с балкона. Все, отец, дальше читать нельзя, государственная тайна. Меня отругать могут, как тебя председатель отругал. Оревуар.

– Чего-чего?

– Покеда по-китайски.

Я вышел на гололед, развернул крылья и, включив форсаж, полетел назад, к черной дыре бетонного забора. Бедолага Куракин. Сам у себя тачку свистнул. Такое, конечно, бывает, страховой полис там, еще что… Но его «мокрый асфальт» не застрахован, значит, «еще что»… Теперь ясно, почему авто он с легким сердцем мне завещал. Просто был уверен, что я ее никогда не найду. Ну, хитер…

А дедки молодцы, мировые. «Будьте любезны техпаспорт». Ну да, он до сих пор в моем несгораемо-дворянском томится. Однако что у нас на часах? Бог мой, уже семь. Все, все, быстренько на ужин, рабочий день не бесконечен, особенно когда за дополнительное время мимо денег пролетаешь. У меня частная жизнь тоже присутствует.

Щебенка, дырка, троллейбус, метро, дверь, звонок.

– Привет, Вика…

– И только я нацепил курточку, чтобы пойти на обед, в мое дворянское гнездышко, то есть кабинет, вваливается какой-то обмороженный господин в лиловом колпаке на шапке и с поролоновой бородой. Включается кассетник с дебильной мелодией типа «Happy Birthday To You», а гражданин произносит примерно следующее: «Здравствуйте, я веселый гном. Наша российско-турецкая фирма поздравляет вас с наступающим Рождеством и предлагает купить у нас замечательную складную вешалку. Это прекрасный подарок вашей женщине. Взгляните сюда, можно повесить сразу пять вещей. Ваша подруга будет просто счастлива. Это абсолютно необходимая вещь в хозяйстве. Нет, нет, не женщина – вешалка! Она может разбираться и занимает мало места. Мы предлагаем ее вам по оптовой цене. Всего за сорок тысяч. Испытания в лабораторных условиях показали, что она выдерживает нагрузку до семидесяти килограммов!» Вика, Вика, почему ты смеешься? Я не говорил ему в ответ то, о чем ты подумала. Кошмар какой! Повеситься на этой вешалке мог предложить только Филиппов, он парень прямой. Я просто вышвырнул «гнома» за дверь вместе с колпаком, мелодией и вешалкой.

– Ларин, в чем смысл твоей жизни?

Вот это переходик. Так, между прочим, словно папироску стрельнула.

– Что-нибудь не так?

– Мне тяжело, Ларин.

– Тяжело со мной? Со мной, да?

– Не знаю.

– Так. Что я опять натворил?

– Ничего. Но ты не ответил. Зачем ты живешь?

– Ну ни фига себе! Так получилось, это уж кому как…

– Хватит, Ларин.

– Для тебя имеет значение смысл моей жизни?

– Имеет.

– Брось ты. Поменьше смотри глупые телесериалы. Там любят подобные размышления. Так, все-все, быстренько ищем смысл жизни. Под диван загляните, в шкаф. Вот ведь, специально так не спрячешь. Надо у соседей спросить, может, ненароком они прихватили. Как нам теперь без смысла? Никак.

– Уходи.

– Не уйду. А ты, Бинго, не рычи, тебя никто не спрашивает, это наши с ней заморочки.

– Мне тяжело, Ларин.

– Хорошо, я больше не буду.

– Я не любовница, Ларин.

– Я тоже не любовница.

– Я люблю тебя, Ларин, но я не любовница тебе. Разницу понимаешь?

– Никто и не говорит, что ты моя любовница.

– Ничего ты не понимаешь. Уходи.

– Детский сад какой-то… Уходи-приходи. Вика, мы давно вышли из школьного возраста. Ты что, плачешь? О Боже мой! Бинго, это все из-за тебя. Пошел в коридор. Вика, не надо, а? Все хорошо, родная… Я понимаю, о чем ты, все понимаю. Мы не любовники, Вика. Мы партнеры, тьфу ты… Извини, ну, эти, о, слов нет… В общем, больше чем любовники, больше чем мужчина и женщина. Не плачь. И ничего не бойся. Ну что такое нашло на тебя сегодня?

Я прижался щекой к ее волосам и стал нежно гладить ее лицо.

Я, конечно, понимаю, телевизор здесь ни при чем, но все равно завтра же повытаскиваю из него предохранители.

Глава 6

Дверь открылась сразу. Потому что я на западный манер позвонил накануне и предупредил, что завтра заявлюсь с визитом. Хозяин не суетился передо мной, не предлагал тапочки и кофе, поэтому я сразу почувствовал его высокий общественный статус. Он молча указал на дверь в комнату, куда я и проследовал.

– Прошу. Я сел.

– Слушаю вас.

Как обычно я бегло оглядел комнату, убедился в правоте мебельной рекламы, изяществе посуды и аппаратуры. И сделал соответствующий вывод: высокий общественный статус собеседника благоприятно влияет на его кошелек. Или наоборот, это кошелек влияет на его статус.

Запах дешевой косметики, витавший в комнате, говорил о полной неразборчивости хозяина в женском вопросе. Очевидно, физиологические позывы он удовлетворял исключительно при помощи газеты «Реклама-Шанс». Не самой газеты, естественно, а тех многозначительных объявлений типа «Две киски ждут своего котенка».

Я молча достал пропуск в гараж и положил на журнальный столик.

– Вот, собственно…