Прохождение Венеры по диску Солнца - Крапивин Владислав Петрович. Страница 40

– Это просто совпадение…

– В жизни на каждом шагу совпадения, – сообщил Вовка совершенно философским тоном.

Я не знал, что ответить. Судя по всему, Вовка был прав. Но все же я возразил:

– У того… похожего на Карузу, на тельняшке нет медали. И ленточки нет… Ленточка была бы заметна: продольные полоски на поперечных.

– А ее и не может быть. Пока… Потому что Дня флота еще не было… Будет в июле.

– Фантазер, – буркнул я для порядка.

– Ну и что? Ну и пусть фантазер… В августе я пойду по этим рельсам с деревянным мечом и с железной круглой крышкой. И познакомлюсь с ними. Вот увидишь…

– А как же Аркаша? – осторожно напомнил я.

– А что Аркаша? Сперва пойду я, а следом он. Что такого? Разве нельзя? – Вовка слегка обогнал меня и заглянул в лицо. Требовательно так. Чего, мол, споришь?

– Да нет, я не спорю, все правильно, Вовка.

Было ясно, что он образовывает в пространствах новую причинно-временную связь и трогать эту невидимую струну ни в коем случае нельзя.

Мы несколько минут шагали молча. А потом… Потом Вовка испугался. Очень! Он опять обогнал меня и встал на дороге.

– Иван!

– Что? – сразу перепугался и я.

– Я вспомнил!

– Что?

– Я вспомнил, про что говорили Те!..

– Вовка… – выговорил я с упавшим сердцем. – Они много чего говорили. Но ничего плохого… Правда…

Смотровые щели опять были беспощадно синими.

– Я вспомнил. Они говорили, что из твоей жизни уберется столько лет, сколько прожил я!

«Слава Богу, ты, кажется, не услышал, что пуль было две…»

– Чушь какая, – сказал я совершенно беззаботно. – Это надо же, что почудилось ребенку… Хотя в таком состоянии не мудрено…

– Но я же слышал… – повторил он уже не так уверенно…

Я шагнул к нему. Я взъерошил его волосы. Я сказал, как умудренный взрослый маленькому мальчику, испуганному нелепым сном:

– Вовка, я верю, что тебе показалось, будто ты слышал. Это был обычный бред раненого человека. Мало ли что покажется пацану, в которого вогнали две пули. Забудь.

– Значит, этого не было? – Синева была такая, что очень трудно соврать. Но я соврал.

– Этого не было.

– Честное слово?

Вот за… то есть паршивец!

– Вольдемар, – проговорил я, заложив руки за спину и покачивая себя с пяток на носки. – Довожу до твоего сведения, что у меня с детства есть примета: не давать честное слово чаще раза в месяц. Недавно я тебе слово уже дал: насчет издательства, будь оно неладно. В дальнейшем уволь… Я тебе просто по – джентльменски сообщаю, что такого там не звучало. Доволен? – При этом я на всякий случай скрестил за спиной пальцы.

Не знаю, поверил ли он до конца. Но, судя по всему, почти поверил. Может быть, потому, что этого ему очень хотелось, а бояться не было сил.

– Смотри, бабочка, – сказал я. – Какая большущая, синяя. Таких я здесь никогда не видел… Да вон, вон…

Вовка оглянулся.

– Ой… это «адмирал»… – Он побежал за «адмиралом», но тот быстро набрал высоту и растаял в синеве. Вовка стоял, задрав голову. Волосы золотились…

Я тоже смотрел вслед улетевшей бабочке. Пахло всякими травами и ржавчиной старых рельсов. Звенела тишина. Если бы сейчас из этого звона и струящегося воздуха возник старинный серебристый паровоз, я бы не удивился…

А что касается напоминания об отобранных у меня годах, то сейчас оно не казалось страшным. Потому что я знал способ, как вернуть эти годы.

Надо только протянуть как-нибудь двенадцать лет. А потом, в июне две тысячи четырнадцатого, планета Венера снова пересечет диск Солнца. И глядя на них через Вовкин монокуляр, я скажу: «Солнце, Земля и Венера, сделайте, что я прошу. Верните отнятые у меня годы»… И я знаю, что это сбудется.

Правда, в нашей стране в момент прохождения будет уже ночь, но можно уехать куда-нибудь за границу. За двенадцать-то лет как-нибудь подготовлю такую поездку… Например, возьмем да укатим с Вовкой к его тетушке в Канаду. Конечно, сперва ее придется убеждать, что «случилась ошибка». Но и на это есть время.

Я наведу на Солнце объектив с фильтром и скажу… Те самые слова… Если только к той поре у меня не созреет более насущное желание. А если созреет, за меня скажет, что надо, Вовка.

Главное, чтобы в тот день облака не закрыли солнце.

…Здесь вопреки всем литературным традициям и в ущерб сюжету автор решил вместо эпилога поместить свое очень давнее стихотворение. Вот оно.

Зачем здесь эти стихи? Кому надо, тот поймет. Кто не поймет, пусть забудет… А мне они нужны. Именно в этом месте, в конце…

Ноябрь 2004 г.