Струна и люстра - Крапивин Владислав Петрович. Страница 18

Но сейчас речь пойдет не об успехах и радостях деятельности таких вот, утвердивших себя в этой должности и звании ребячьих комиссарах. Они были, они есть – и слава Богу!

А главный разговор – о том, что беспокоит. Чего не должно быть в новой организации, если она появится.

Когда комиссарские заботы не приносят человеку никаких весомых наград и благополучия, зачем ему это надо ?

Видимо, здесь действует вечный закон природы. В одних людях меньше, в других больше (чаще всего в тех, кто не забыл собственное детство) живет потребность помогать детям, заботиться о них. Не только о своих, а о детях вообще. В теплом отношении к ребятишкам, в стремлении сделать им что-то доброе, приласкать, защитить от беды и от боли, поделиться радостью, а то и прикрыть собой от неожиданного несчастья – вечный инстинкт, заставляющий выросших представителей живого сообщества заботиться о тех, кто еще только подрастает. Согреть, накормить, научить полезному, уберечь, дать почувствовать любовь взрослых и уверенность, что они тебя не дадут в обиду… Это всегда было свойственно даже не только человечьему племени, но любому более или менее организованному биологическому сообществу. Утратившее такой закон сообщество просто не выживет. (О том, что, увы, именно люди все больше его утрачивают в наше время и чем это может кончиться – тема отдельных философских и социальных исследований). Таким образом, теплое отношение к любому ребенку – чувство, понятное всякому нормальному человеку.

Но непонятное нынешнему обывателю. То есть чрезвычайно прогрессирующей сейчас в человеческом обществе особи, основу которой составляют эгоизм и патологическая склонность к потребительству. То поведение человека, которое не демонстрирует в нем стремления к выгоде и личным благам, обывателю представляется выходящим за рамки здравого сознания.

И потому – подозрительным.

О подозрительности

«До сих пор не купил себе даже паршивого «жигуленка», а тратит свои деньги на мячи и палатки для этих сопляков!»

«Приличные люди едут со своими детьми в Анталию или, в крайнем случае, в Сочи, а этот опять прется с чужими обалдуями в поход на какие-то дальние озера…»

«Вы только подумайте! Взрослый мужик, а устроил на лужайке с малолетками какой-то карнавал и бегает среди них с видеокамерой! Говорят, что кино снимают!.. Не знаю, какие деньги ему за это платят…»

А когда выясняется, что ему за это не платят никаких денег , накал подымается до истерического визга:

«Понятно, понятно, зачем ему это надо! Вот недавно в газете писали, что один такой тоже придумал похожий клуб, а там… А по телевизору была передача, как мужик зазывал ребятишек к себе домой и…»

Да читали, видели, слышали! Про маньяков, извращенцев и сластолюбивых типов, которые подло и гадостно «развлекаются» с детьми.

От этой темы никуда не уйдешь, если касаешься взаимоотношений ребят и взрослых в рамках детского движения. Писать об этом противно, однако зажмуриваться – нечестно.

Всяких гадов с «такими склонностями» развелось немало. Впрочем, судя по всему, их всегда хватало. А с развитием «гласности», с расширением интернета сведений об этой сволочи стало больше, да и сама она получила неограниченные возможности для «обмена опытом».

Поневоле задумаешься: сколько же их – тех, кого дети интересуют «в таком вот ключе»! Если этой тематики так много в сети, значит, и тех, кому она нужна , немало. Да и в самом деле, известно, как люди подобного склада, проникают и в школы, и в медицину, и в религиозные общества, и в большую политику. Не убережешь от них и внешкольные детские учреждения.

И что же теперь?

Есть два выхода.

Первый: быть внимательнее при подборе лидеров ребячьих объединений, стараться делать эти объединения максимально открытыми для родителей, прессы, властей и всех, кого интересуют детские проблемы.

Второй: отдаться на откуп огульной подозрительности и уничтожить всякое внешкольное детское движение на корню, как из-за одного, заподозренного в птичьем гриппе петуха пускают под нож многотысячное куриное население птицефабрики.

Похоже, что вторая тенденция у нас в стране явно преобладает. Тем более, что не требует ни усилий, ни затрат (а освободившиеся помещения подростковых клубов, студий и технических станций так жаждут получить представители ненасытного «новорусского» бизнеса и готовы платить за них чиновникам немалые суммы; а с пацанов что возьмешь?).

Висящая над головами ребячьих комиссаров подозрительность – вечный их гнет и проклятие. И прекрасная возможность свести с ними счеты

Лет пятнадцать возник в нашем городе небольшой отряд (назовем его в целях деликатной анонимности «Баллада»). Организовал его студент, приехавший в Свердловск из Подмосковья (там он был инструктором в детском объединении и не потерял интереса к этому делу). Сперва попробовал сотрудничать в «Каравелле», но дело не пошло в силу некоторой «психологической несовместимости», вот он и решился на «автономную деятельность». Бедняга, знал бы он, к чему это приведет! Какая-то мамаша, недовольная, что ее сын чересчур много времени проводит в «Балладе» и «перестал слушаться», поделилась с представителями МВД «некоторыми предположениями». И вот однажды на рассвете к нескольким домам подкатили бравые милицейские патрули, похватали из постелей десяти-двенадцатилетних пацанят, отвезли в отделение и подвергли там старательному допросу. А те просто не могли понять, о чем их спрашивают и что этим суровым деятелям в погонах от них надо…

«Операция» была проведена с таким диким нарушением юридических и педагогических норм, что сведения о ней даже просочились в центральную прессу. Криминала не нашли. Перед командиром «Баллады», говорят, даже извинились. Вскоре он уехал с Урала в родные края и там сейчас, по некоторым сведениям, руководит «военно-патриотическим» отрядом, основанным на истории белого движения. Ну и ладно. Как говорится, его дело («Каравелла» никогда не увлекалась такой тематикой, потому и не было с тем деятелем взаимного интереса). Но один милицейский чин в приватной беседе со мной потом убеждал меня:

– Все равно там что-то такое было. Просто не могло не быть. Мы же знаем: в подобных заведениях это везде …

– Это намек? – в упор спросил я.

Он заморгал:

– Ну что вы! Разве я имел в виду вас! При вашем авторитете, опыте, стаже, известности…

А что там известность и авторитет! Не раз приходилось читать и слышать, как такое с готовностью приписывают самым известным педагогам и литераторам. (Тем более, что интернету пасть не заткнешь, скрытых под «никами» авторов не притянешь к суду).

Особенно часто встречаются «кивки» в адрес знаменитого доктора и писателя Януша Корчака.

«Вы знаете, у него даже не было семьи!» (Ну, не удалась в этом плане жизнь у человека – так что?) «А во время первой мировой войны он, будучи военным врачом, возил с собой мальчишку-воспитанника!» (Конечно, было бы понятнее, если бы детский доктор выкинул бесприютного пацана на обочину.) «И вообще он…» (Действительно «вообще». Так закоренел в своей «порочной» привязанности к детям, что даже отправился с ними в фашистскую газовую камеру, хотя мог бы остаться – предлагали! Разве это укладывается в рамки поведения нормального человека?)

И еще пример.

В те же дни, что пишу эти заметки, я (для разрядки и отдыха – ибо сказано, что лучший отдых состоит в смене занятий) готовлю рисунки к своей повести «Нарисованные герои». Рисунки (в подтверждение названия) должны быть сделаны в виде черновых набросков на тетрадных листах, небрежно брошенных на старые газеты. Один из набросков изображает десятилетнего Витальку – мальчишку боязливого, но доведенного до отчаяния вредными девчонками и ворвавшегося с поднятыми кулаками в их компанию. Хотелось, чтобы газета-подкладка хоть немного соответствовала теме, и я полез в папку со старыми «Известиями» и «Комсомолками». И вот удача – наткнулся на страницу «Комсомольской правды» (за 11 марта 1998 года), где напечатан заголовок «И вновь продолжается бой!» Ну, точно для Витальки с его проснувшейся лихостью! Порадовавшись, я перевернул газету и у видел статью, которую (как вспомнилось) прочитал еще восемь лет назад, а потом, плюнув от отвращения, засунул в папку с газетным старьем.