Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга II - Лазарчук Андрей Геннадьевич. Страница 65
Ему не хотелось уподобляться добровольным жертвам, которые шли, покорённые зелёными глазами, и падали в бездонный колодец, шага не дойдя до вожделенной цели.
Когда свет глаз иссяк и всё вокруг стало одинаково чёрным, впереди замерцал огонёк. Простой огонёк.
Кузня
Паника вовсе не охватывала город наподобие того, как охватывает пламя сухие ветви. Нет – она тлела вокруг очага, довольно медленно перемещаясь от переулка к переулку, от дома к дому. Здесь грузили на машины вещи – а через дорогу всё ещё торговали мороженым…
Алексей включил приёмник, настроенный на городскую радиосеть. Оказывается, власти почти не врали. Нераспознанное пока природное явление… может оказаться опасным… вне кольца оцепления непосредственной угрозы пока не представляет… превентивные меры, включающие эвакуацию населения… сборные пункты по следующим адресам…
Ездили машины с громкоговорителями. Красные автобусы сигналили на перекрёстках.
Из окна четырнадцатого этажа хорошо было видно, где идут танки. Длинная грязная колбаска дизельных выхлопов над окраиной, среди тёмно-зелёных и серых крыш.
Через час… нет, через полтора – можно будет начинать.
И вдруг раздался тревожный звонок в дверь. Раз, ещё и ещё. Торопливо и требовательно.
За дверью стояла Вика в форме, очень растерянная. С нею – хмурый мужчина с острым выдающимся подбородком, одетый в длинное кожаное пальто и шляпу – похоже, дорогую.
– Алексей Данилович? – спросил он. – Полковник Стеблов. Можно войти?
– Конечно… Что-то случилось, Вика?
– Ну вы же знаете… в городе…
– Проходите, рассказывайте. Мартын, сооруди-ка чайку!
– Э-э… – полковник вдруг замялся. – Могу я посмотреть ваши документы?
– Разумеется.
Алексей развернул паспорт, потом военный билет.
– Вы работали военруком в педучилище?
– Да. До того, как оно сгорело.
– Вы знаете, что находитесь в розыске как пропавший без вести? Вы и ваша сестра Александра?
– Что-о?! – Алексей поднял брови как мог высоко.
– Вы числитесь пропавшим без вести, – терпеливо повторил полковник.
– Так… – Алексей побарабанил пальцами по столу. – Значит, заявления об увольнении оказалось недостаточно?
– Кому вы его подавали?
– В само училище и в гороно. Правда, по почте. Мне ведь пришлось тогда срочно увозить Сашу…
– Почему?
– Чисто личное. Нервы.
– А где она сейчас?
– Живёт у моей матери, в Тосно. Я же писал несколько раз, просил выслать документы. Теперь вот – приехал сам… но – сами видите… Впрочем, вы же пришли не за этим?
– Да, это… я даже не думал… Дело… э-э… если я, конечно, правильно понял Викторию Витальевну… дело в том, что мы рассчитываем на вашу помощь. Или хотя бы консультацию. В связи с событиями… известными.
– Это вам они известны, – сказал Алексей.
– Машина внизу, – быстро сказал полковник.
– Пока, если можно, словами. Сейчас давайте-ка выпьем чаю… – и, когда прошли и подсели к столу: – Мартын, долго там ещё?
– Заваривается, – отозвался Мартын.
– Хорошо, – сцепив пальцы, заговорил полковник. – Сегодня ночью…
Он рассказывал, а Алексей, слушая его вполуха, смотрел на Вику. Вика чувствовала себя явно не в своей тарелке. Ей было неловко – как-то безадресно неловко. То ли за то, что связала нового знакомого с катаклизмом на окраине, то ли потому, что полковник мог заподозрить её в каких-то чувствах к этому новому знакомому, то ли просто потому, что происходящее не лезло ни в какие ворота, и все растерялись, и она тоже…
Мартын притащил и расставил чашки, разлил чай, высыпал в тарелку печенье с кремом. Полковник говорил равнодушным голосом, но изредка в интонациях его проскальзывала брезгливость к тому, что он сообщает. Железные звери…
– Кстати, – он вдруг оживился, – о пожаре в училище. Дом сам помните? Под домом был обширный подвал… да вы это знаете, конечно. Ваша вотчина. Перекрытия подвала были усилены двутавровыми стальными балками. По крайней мере, по проекту. Когда стали разбирать, вместо железа оказалась – только окалина. Ни сейфов ваших, ни дверей, ни балок… Загадка природы… – последние слова он сказал как-то хитро, с подтекстом, но Алексей постарался не заметить этого подтекста и только кивнул: понятно…
– Алексей, – тихо заговорила Вика, – скажите: вы можете разобраться во всём этом? Я… я очень прошу вас…
Он потёр ладонями щеки. Ещё не хватало сейчас покраснеть… Они так верят в него, а он ломает комедию. Но. Другой выход есть? Другого выхода нет. По крайней мере, найти его не удалось.
– Я попытаюсь, – сказал Алексей. – Сейчас мы дождёмся моего коллегу и вместе поедем. Он должен вот-вот прийти… Я не могу обещать вам, что – разберусь. Это было бы… непорядочно. Я занимаюсь всем этим недолго, несколько лет. Как бы – третий разряд. Судя же по вашему рассказу, мы имеем дело с проявлениями, если так можно выразиться, достаточно высоких энергий… Могу себе представить, как это подействовало на всех. Без подготовки – и сразу такой удар по сознанию…
– Скажите, Алексей Данилович, – полковник впервые прямо посмотрел ему в глаза, – то, что происходит – это… подтверждает, что… всяческое волшебство, нечистая сила, что там ещё… существуют? Что всё это на самом деле?..
– И да, и нет. Можно, наверное, сказать так: все наши расхожие представления о потустороннем – это своего рода фольклор. Упрощение, тенденциозное истолкование, иногда – осмеяние. Чтобы не было страшно. А если вы спрашиваете о том, существует ли самоё потустороннее – так вы уже имели возможность убедиться…
– Да… – и полковник опустил глаза. – Пожалуй, что так…
– Вы быстро привыкнете, – сказал Алексей. – В конце концов, неверие было нам всем внушено. А внушение не выдерживает удара о твёрдые факты. Ага, – он указал на дверь, – вот и…
В замке провернулся ключ.
Бог, войдя, содрал с себя плащ, но даже не повесил его, а уронил в угол. Потом двинулся в комнату. Он шёл, будто весил килограммов триста. Алексей вскочил, подсунул под него стул. Бог рухнул на стул боком, повис на спинке.
– Дошёл, – сказал он. – Рюмку коньяка и чего-нибудь горячего.
– Хлебни вот, – Алексей подал ему баклажку.
– Что это?.. – Бог понюхал. – А-а… Это здорово.
Он запрокинул голову и сделал два глотка. Обтёр горлышко и вернул баклажку Алексею. Только после этого он заметил посторонних.
– Здравствуйте, Виктория, – с трудом улыбнулся он ей. – Как всё неудачно обернулось… наверное, пропала та ваша квартирка…
– Почему? – с испугом спросила Вика.
– Что-то там рядом зреет… неприятное что-то. Нарыв. Вам если вещи какие забрать из дому надо – так бегите сейчас, вечером уже может поздно стать. И как-то надо с людьми распорядиться… половина-то ушла-уехала, но многие ещё остались…
– Адрес? – полковник посмотрел на Вику.
Та назвала. Алексей принёс бутылку коньяка и рюмки, налил Богу, потом, не спрашивая, налил полковнику и Вике. Потом себе.
– Наркомовские, – сказал он. – Перед боем. Чтоб дрожь унять.
Полковник кивнул, молча опрокинул и пошёл звонить. Бог выцедил свою рюмку медленно, выдохнул поверх голов, будто выдувал пламя, и чуть просветлел лицом.
– Так вот!.. – сказал он. – Нашёл ведь.
– Не может быть, – сказал Алексей.
Бог сунул руку за пазуху и вынул словно бы книгу, завёрнутую в газету. Но Алексей уже знал, что это не книга.
На стол лёг Белый Лев.
– Вика, – Алексей оторвал глаза от камня и пристально посмотрел на неё. – У меня будет что-то вроде просьбы. Если вдруг… не оставьте Мартына. Хорошо?
– Вот ещё, – сказал из-за спины Мартын.
Он попытался сказать это нагло и независимо, но голос его сорвался.
Где-то
– Пить… – отчётливо прошептала Аски. Наверное, она услышала, как журчит в жёлобе вода. – Пи-ить…
Это было первое её слово за много дней.