Перстень с печаткой - Беркеши Андраш. Страница 57

— Не спорю, но скажите же наконец, чего вы хотите от меня? Насколько я понимаю, один из моих венгерских друзей прислал мне письмо, и оно попало в руки к вам. Так откройте же, пожалуйста, секрет, от кого это письмо?!

— От полковника Кары.

— О! И где оно?

— Я переслал его в Центр.

— Такое обращение с адресованной мне корреспонденцией, мягко выражаясь, удивляет меня. Что бы сказали вы, если бы я начал пересылать в Центр ваши личные письма? Не нашли бы вы это странным? Ну и как? В Центре расшифровали текст?

— В каких отношениях вы с полковником Карой?

— В дружеских. Кара мне многим обязан. Он это не забывает и время от времени информирует меня о событиях в стране.

— Будьте добры, расшифруйте донесение.

— Вы же сказали, что переслали его в Центр.

— Я имел в виду фотокопию.

Негромкий смех и вновь голос Шалго:

— Прошу несколько минут терпения.

Вновь насвистывание знакомой мелодии.

Полковнику весь этот разговор показался необыкновенно интересным, и он с большим трудом сдержал себя, чтобы немедленно не доложить в Лондон обо всем услышанном. Он с признательностью посмотрел на Бостона и одобрительно кивнул ему, что могло означать только: «Отлично сработано, майор».

Теперь для него было ясно, что Шалго считает дураком майора Рельната, презирает его и, разумеется, не доверяет ему.

— Ну что ж, майор, мой венгерский друг сообщает вести не очень-то приятные, — вновь послышался спокойный голос Шалго. — Выследили некоего инженера Даницкого, поддерживавшего радиосвязь с Западом. В течение нескольких дней у него на квартире скрывался молодой человек по имени Балаж Пете, нелегально прибывший с Запада. Мой приятель спрашивает, имею ли я какое-нибудь отношение к этим людям или «сусликов» можно арестовать. Именно так и написано: «сусликов».

Послышалось нецензурное ругательство.

— Когда вы завербовали Кару? Вы должны…

— Оставим это, майор. Что я должен — я сам знаю… Чего вы от меня хотите? И попрошу в мои личные дела впредь не вмешиваться. А здесь, по всей видимости, произошла какая-то ошибка. Никакого инженера я не знаю, и, по мне, пусть они делают с ним что хотят!

— Нет, дружочек! Вы немедленно напишете своему приятелю, чтобы он обеспечил этим двоим свободное передвижение.

— Боюсь, вы будете разочарованы, майор. Не станете же вы мне предписывать, что я должен отвечать на письма своих личных друзей. Это мое частное дело! — Голос Шалго дрожал от негодования.

— Хорошо.

Наступило молчание. Затем послышалось хлопанье двери и бормотание Шалго, из которого Шавош разобрал только: «Черт бы побрал всех дилетантов, сколько их ни есть на свете!..»

Позднее, уже в кафе, Рельнат сказал Шалго:

— Знаете, вы привели меня в замешательство!

— Чем же, дорогой майор?

— Откуда вам известно имя Даницкого и…

— Балажа Пете?

— Да.

Шалго, наложив целую пенную гору взбитых сливок в свой кофе, заглянул в сухощавое лицо майора.

— В Лондоне полковник Олдиес назвал мне имя Даницкого. Разумеется, в форме вопроса: знаю ли я агента французов инженера Даницкого? Я тут же смекнул, что он либо провоцирует меня, либо хочет похвастаться своей хорошей осведомленностью. Между прочим, фамилию Пете он тоже упомянул.

— Не шутите! — побледнев, воскликнул майор.

Шалго изобразил на лице изумление и озабоченность и отодвинул в сторону тарелочку с куском торта.

— А что случилось? Неужели я допустил какую-то ошибку?

Рельнат закусил губу.

— К сожалению, все это соответствует действительности. Есть и Даницкий и Пете.

Шалго присвистнул.

— Черт побери, майор! Я предупреждал вас, что англичане имеют свою агентуру в Париже, а также среди вашего личного окружения.

Между тем майор совсем загрустил. Он пил коньяк, одну рюмку за другой, но никак не мог согреться.

— Скажите, что это за история с Карой? Или я ничего не понимаю, или вы действительно находитесь с ним в дружеских отношениях.

Шалго откусил большой кусок торта, запил его кофе и тогда только сказал:

— Видите ли, майор, я не только жалею вас, но и люблю. Больше того, я верю вам. Ведь нас с вами связывают некоторые тайны. Вы понимаете, что я имею в виду.

— Да, — кивнул майор. — И я искренне, от всей души признателен вам за ваше тактичное поведение.

Шалго отер губы и закурил сигару.

— Под большим секретом я открою вам кое-что, дорогой друг. — Он выждал немного и продолжал: — Я создал отличнейшую агентурную сеть, но она принадлежала лично мне и только мне. Я не докладывал шефам о своих людях, потому что знал, что они погубят их — выращенных мною, воспитанных мною агентов. Одним из таких людей был Эрне Кара, которому я спас жизнь. — Он помахал рукой, отгоняя от лица дым, и продолжал с грустью в голосе; майор не без сочувствия слушал его. — Когда я с совершенно честными намерениями перешел на вашу сторону, то просил вас только об одном: доверьте мне венгерское направление. Но мною пренебрегли. Когда венгерский отдел возглавили вы, майор, если помните, я попытался сблизиться с вами, но вы очень вежливо отклонили мою попытку. И даже теперь, когда вы в беде, я предлагаю вам свою помощь не ради наград или денег, а просто потому, что я полюбил вас и боюсь за вас. Так что давайте объединим наши усилия.

Рельнат все больше подпадал под влияние слов Шалго. Он схватил его за руку и крепко пожал.

— Вы правы, господин Дюрфильгер… Простите мое мерзкое поведение. Я с радостью принимаю вашу помощь! — По лицу Шалго промелькнула улыбка. — Давайте работать вместе!

Немного позже Рельнат спросил:

— А что с вашей сетью? Она по-прежнему существует?

— Надо съездить в Венгрию, — сказал Шалго, — и активизировать агентуру. Но, дорогой майор, я думаю, сейчас это не самое главное. Есть у нас с вами дела и поважнее. Сейчас прежде всего нужно предотвратить провал вашей собственной агентурной сети.

— Я немедленно подам сигнал тревоги!

— Ни в коем случае! — вскричал Шалго. — Это будет самое глупое, что только можно придумать. Начнется паника.

— Но что же делать?

— Поручите руководство вашей сетью в Венгрии Эрне Каре. Только нужно гарантировать ему полковничий чин в вашей службе и пенсию.

Полковник Кара с неудовольствием выслушал сообщение капитана Чете: Кальман Борши заметил за собой слежку и ушел. Пока разведчики наблюдения искали такси, его уже и след простыл.

Домбаи вопросительно посмотрел на полковника, потом перевел взгляд на капитана, который в ожидании распоряжений неподвижно стоял рядом. Поскольку оба начальника молчали, Чете счел нужным добавить:

— Такие ловкие, как этот Борши, мне еще не попадались.

— А может, это твои ребята были не очень расторопны?

— Может быть, — согласился капитан.

Кара подошел к капитану.

— Теперь уже все равно. Смени бригаду и продолжай наблюдение.

После ухода Чете Кара сказал Домбаи:

— К кому Борши собирался сегодня на проспект Пашарети?

Домбаи пожал плечами:

— Понятия не имею. Только мне не очень нравится все это. Ведь если Кальман заметил, что за ним ведется слежка, он мог испугаться. Как бы мы с тобой сами не заставили его наделать каких-нибудь непоправимых глупостей. Разреши мне поговорить с ним.

Кара кисло улыбнулся:

— Думаешь, тебе он больше доверяет?

— Не знаю. Но одного я не понимаю: почему нам не поговорить с ним?

Вошла секретарша Кары и доложила, что Кальман Борши находится в приемной управления и хочет поговорить с полковником.

Кара взглянул на Домбаи.

— Ну вот, он здесь. Что ж, пойди поговори с ним. Скажи ему, что меня нет.

Домбаи сбежал вниз по лестнице. Он нашел Кальмана нервно расхаживающим по большой приемной в ожидании пропуска.

Увидев Домбаи, он удивился.

— Эрне вызвали к заместителю министра, — пояснил Домбаи. — Он попросил меня переговорить с тобой. Давай махнем куда-нибудь, а? — Он взял Кальмана под руку, и они направились к стоявшему возле здания автомобилю. Отослав шофера, Домбаи пригласил Кальмана в машину. — Поехали на гору Хармашхатар?