Голос - Левандовский Борис. Страница 10
«Вернешься назад. Но тогда нам придется начинать все с нуля».
Львовские новострои, как и во многих других городах, хранили традиции однообразия и безликости. Очень скоро Влад обнаружил, что начинает путаться в одинаковых домах, типичных переулках, голых, почти лишенных растительности и характерных черт дворах…
«Так мне его никогда не найти», – подумал он, уже сожалея, что вообще послушался голоса. Голоса, который втянул его во всю эту историю, внезапно появившись у него в голове, как чертик из коробочки, назвавшись другом. Владу вдруг захотелось немедленно открыть глаза и увидеть свою комнату, оказаться целиком в собственной постели – его неприступном до утра бастионе; так было всегда, с самого детства: если что-то случалось, он начинал представлять, как остается вечером под одеялом наедине с подушкой, где ему больше ничего не угрожает, где до утра ему гарантирована передышка.
Влад снова ощутил заползающий в душу страх. И сомнение.
«А это что было?»
– Где? – Появление голоса мгновенно переключило его мысли.
«Только что, прямо под тобой. Нужно вернуться».
Господи, ведь мы смотрим одними глазами, подумал Влад. Замедлив движение, он спустился ниже и еще раз внимательно осмотрел двор. Вот оно! В густой тени у крайнего подъезда тулился знакомый «Сааб» стального цвета; правда, сейчас он выглядел скорее черным. В правом нижнем углу за лобовым стеклом размеренно мигал маленький красный огонек сигнализации.
Значит, район поиска сужался до одного подъезда многоквартирного четырнадцатиэтажного дома.
– Что мне теперь делать? – Прошептал Влад губами, которые находились в шести с половиной километрах к северу от этого места.
«Отправляйся внутрь».
Влад медленно прошел сквозь стену дома на уровне первого этажа и его «голова» зависла у люстры в темной спящей квартире. Эта комната была похожа на детскую. Через секунду он рассмотрел в углу кровать, в которой спал ребенок – мальчик лет пяти или шести.
– У них в семье нет маленьких детей, – Влад двинулся дальше, в соседнюю квартиру.
Он миновал кухню, где в форточку дымил высокий молодой мужчина в трусах, задумчиво глядя на редкие звезды, что ненадолго пробивались в зазорах между осенними тучами. И переместился в комнату. Кто-то лежал на разложенном диване – отброшенное в сторону одеяло дарило его взгляду потрясающее оголенное бедро и одну грудь молодой женщины. У Влада с новой силой заныло в паху, когда он приблизился к дивану, чтобы лучше рассмотреть, и его пенис стал расти от усиленного притока крови. Как голодная пиявка. (Эй, гляньте-ка, у Тюфяка вскочил!) За возможность…
«Так это заберет слишком много времени, – сказал голос, пока Влад разглядывал грудь женщины. – Есть идея получше. Выбирайся назад, к машине».
Влад с некоторым промедлением вернулся к «Саабу». И тут он задался вопросом – а что дальше? Что дальше, когда он найдет своего обидчика? Должно быть, голос просто еще не успел посвятить его во все детали, так? Ну да. Иначе все эти волнующие, но быстро теряющие свою привлекательность метания по городу не имели смысла.
«Видишь огонек сигнализации за лобовым стеклом?»
– Ну.
«Если она сработает, ты получишь точный адрес, чтобы доставить свое послание».
– Что?
«Поздравительную открытку лучшему другу».
– А, понял. Как ее включить?
«Очень просто: ударь по стеклу».
– Ударить?
«Да, представь, что у тебя есть рука, и ударь».
Он попробовал, но ничего не вышло.
«Как в жизни, поймай это чувство, – наставил голос. – Помнишь, как бил по кнопке автомата для покера?»
Опять не получилось.
– Я не могу.
«Еще раз».
Сигнализация внезапно сработала, оглашая сиреной спящий квартал; где-то залаяла собака.
– Бля-а… – только и вымолвил Влад.
Голос промолчал.
Через двадцать секунд в одном из окон на седьмом этаже загорелся свет, человеческая фигура сунула руку в открытую форточку я сирена, пикнув пару раз, заткнулась.
Влад устремился к указанной цели.
В квартире он застал разбуженную, сонно щурящую глаза женщину и быстро одевающегося мужчину. Обоим было под пятьдесят. Он не мог точно сказать, были ли это родители Стаса, поскольку видел их всего три или четыре раза и уже довольно давно. Однако «Сааб» представлял весомый козырь.
Мужчина покончил с надеванием брюк, накинул прямо на голое тело плащ и стал обувать туфли.
– Думаешь, это необходимо? – Спросила женщина, сидя на широкой двуспальной кровати в ночной рубашке; руки у нее были толстые и трепетали как желе при каждом движении.
– Наверное, кошка прыгнула на капот. Но лучше проверить, – ответил мужчина. Он закончил шнуровать туфли и направился к входной двери.
– Осторожнее там, – бросила вслед ему женщина, после чего вытянула шею, чтобы посмотреть в коридор; ее взгляд был направлен под вешалку. Затем глубоко вздохнула и откинулась обратно на подушку.
Влад перестал наблюдать за ней, перешел в соседнюю комнату. Ничего интересного не обнаружил, обычная гостиная. Переместился через коридор в комнату поменьше и сразу понял, что только тут сможет получить нужный ему ответ.
Здесь явно жил парень, но было слишком темно, чтобы делать какие-то конкретные выводы. Он скорее интуитивно ощутил, что обитает в ней его ровесник, чем увидел доказательства. Влад обратил внимание на закрытые двери комнаты и щелкнул выключателем – вышло с первого раза.
У одной стены стояла узкая, почти солдатская кровать, у другой – письменный стол, служивший для чего угодно, только не для письма, заваленный всяческим хламом, над которым на стене висел старый плакат Арнольда Шварценеггера из фильма «Коммандо». Под столом валялась на боку полуторапудовая гиря, выглядевшая так, будто ее подобрали на помойке; под окном стояли сразу две тумбочки больничного образца с набросанными поверх шмотками. Только застеленная кровать выглядела неестественно аккуратно, выделяясь среди окружающего бардака. Похоже, хозяин комнаты проводил здесь не слишком-то много времени. Отсутствовал и сейчас.
Взгляд Влада снова пробежался по комнате и остановился на маленькой черно-белой фотографии, которую заметил только сейчас при более подробном осмотре. Она была заткнута одним уголком за плакат над столом и напоминала одну из тех, что обычно делают для студенческих билетов либо на какой-нибудь пропуск.