Наш маленький Грааль - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 33

Давно ли они с Аськой, безмужней и бесшабашной, таскались по «Макдоналдсам» и с огромными мерами предосторожности протаскивали в ресторанный зал запрещенное пиво? Давно ли они гоняли на выходные в Питер – на электричках, потому что нормальных билетов в кассе не оказывалось? А теперь с ней только про младенца и поговоришь. Совсем из жизни выпала. Даже, похоже, новый фильм про Джеймса Бонда не смотрела.

Просить у дедовского сокровища, чтоб оно послало ребенку спокойный ночной сон, – как это пошло! До чего примитивно!.. Даже жаль, что волшебная сила растрачивается по пустякам…

…Все последние дни Макс напряженно думал: о чем бы еще попросить чашу – и не прогадать?

Хотя дед и не ограничивал их тремя желаниями, было ясно: возможности его подарка не беспредельны. И растрачивать их на всякие мелочи, типа ящика пива или крутой, как у Федерера, ракетки, негоже. Но что придумать такое глобальное?..

Был у Макса соблазн: пасть перед чашей ниц и попросить: чтобы он выигрывал всегда. Все турниры, на какие приедет. И на соревнованиях РТТ, [13] и сателлиты, и фьючерсы, и челленджеры, и мастерсы, и даже Большие шлемы. Вот было бы круто! Газеты пестрят заголовками о восхождении новой теннисной звезды. Журналисты дежурят под окнами, фотокорреспонденты караулят каждое его движение, а соседи по подъезду ругаются, что телевизионные фургоны мешают им парковаться… Спонсоры – как он их, гадов, ждет, как надеется, что кто-нибудь вложит в его раскрутку хоть несчастную штуку баксов! – теперь выстраиваются за Максом в очередь, рекламные контракты сыплются, только выбирай. У него появляется свой сайт в Интернете, свой фан-клуб, его победы обсуждают на всех теннисных форумах… И конечно, Макс каждую неделю получает очередной чек – призовые за победу в очередном турнире.

Картинка, спору нет, сладкая. И чаше, Макс теперь в нее верит, вполне под силу вознести его на пьедестал. Может, не так сразу, как он фантазирует, но через годик-другой. Только… Макс понимает, что чудес не бывает. И без усилий, без тренировок ему даже с помощью дедовского подарка всегда побеждать не удастся.

Тренироваться в любом случае придется до седьмых потов. Даже у миллионерши Шараповой в день по две трехчасовые тренировки. А Макс как представит, что и завтра, и послезавтра, и через месяц – каждое утро, в любую погоду его будет ждать неизменная пробежка… Потом – два или три часа утренних скачков по корту, коленки болят, в правое плечо от постоянных усилий при подаче стреляет… Обедать можно только всякой низкокалорийной дрянью, о, как он ненавидит все эти заправленные оливковым маслом салатики! А после обеда – скромный час отдыха, и снова тренироваться. И вечером, когда весь нормальный пипл чешет клубиться или по киношкам, сидеть перед видаком. Смотреть под бдительным оком тренера, как играют другие. И слушать его бесконечный гундеж о стратегии, тактике и игре у сетки…

Поневоле начинаешь сомневаться: а нужен ли тебе такой перспектифф?

Но какого тогда чуда попросить у чаши? Миллион долларов? Богатую невесту? Или чтобы в крутой институт помогла ему поступить?..

Эффектные, конечно, желания, только чаша за такие и обидеться может. Потому что наглости в них хватает, а благородства ни на грош. Это ведь не скромненькое Асино, чтоб ребенок спать начал…

Нет, надо еще подумать. Как следует. И только потом просить.

Кандидаты наук иногда тоже способны на непредсказуемые поступки. Или, если проще, дурят дай боже.

Почему все им? Им удалось, а мне – нет?!

Мелочная, недостойная старшей сестры зависть. Но почему Максово желание чаша исполнила? И Аськино тоже, причем мгновенно? А мне-то почему с ней не повезло?!

Я ничего с собой поделать не могла. Вроде бы, как говорят мои студенты, забей и забудь. Тем более что на работе полно дел: нужно готовить учебный план к спецсеминару по литературной критике, и сессия в разгаре, и научную статью для «Вестника вузов» давно пора сдать… А у меня в голове один ветер. Даже, я бы сказала, шторм. Сильный, опасный, неконтролируемый, типа того, в который наш дед попал.

Сажусь за письменный стол с самыми благими намерениями – и все талмуды под рукой, и свежий чай заварен, и ноги пледом укрыты, а в голове ни одной мысли по теме. А только – про дурацкую чашу. Что же я сделала не так? Дед, помнится, разглагольствовал, что его подарок исполняет желания не всякие, а лишь благородные, добрые и нужные. И в случае с Асей я согласна: излечить маленького Никитку от бессонницы – добрее не придумаешь. Но чем уж так благородно желание Макса? Чем оно лучше моего?! Однако брат, как и просил, свой турнир с блеском выиграл. А я собеседование с американцами не прошла…

Может, Максова воля исполнилась из-за того, что он чашу со слезами на глазах умолял? На колени перед ней падал?! А я попросила без рыданий, сухо и сдержанно?

Причина, конечно, но чересчур уж примитивное получается объяснение. Слишком на поверхности. Чаша, выходит, что-то вроде нашей институтской медсестры. Которая обожает, когда ее умоляют. И освобождает от физкультуры лишь тех студентов, кто у нее едва в ногах не валяется.

И если это действительно так, почему чаша не подействовала, когда мы ее все хором просили, чтобы она тогда, в Краснодаре, помогла Никитке поправиться?! Или хотя бы чтоб самолет сел в Москве, а не в Санкт – Петербурге?!

Может, успехи Аси и Макса – всего лишь счастливая случайность? Везение? А на мою долю удачи не хватило? Не может же фортуна всем помогать. Кто-то обязательно остается на обочине…

Или чаша правда волшебная? А я просто к ней подхода не нашла?

Я даже решила по этому поводу семейный совет созвать – в усеченном составе, только мы с Аськой, Никитка и Макс. Засунула гордость в самый дальний карман. Умолила брата, и мы вместе поехали к сестре. А там я смиренно попросила у младших совета: что, по их мнению, я не так делаю?

Макс к моей беде отнесся легкомысленно.

– А, фигня! Попроси еще раз. Наверно, в тот раз не сработало что-то в железке…

А вот Ася задумалась. Так глубоко, что даже не заметила, с каким упоением Никитка обои отдирает – пришлось мне малыша от стены оттаскивать, несмотря на его бурные протесты.

– Ну, что надумала? – поторопила я.

Ишь, в какой прострации, а Никитос тем временем в моих руках ужом извивается, обратно к стене рвется, обои дорвать.

Ася, все такая же задумчивая, перехватила Никитку. Мягко укорила сына:

– Опять ты, заинька, за свое? На вот лучше салфетки рви…

И пока ребенок остервенело издирал и расшвыривал содержимое салфетницы по кухонному полу, тихо сказала:

– Знаешь что, Маш… Я вот верю, что чаша – добрая. И действительно хочет нам помочь. Всем троим.

– Но почему мне-то не помогла?

– Потому что не фиг у нее всякую фигню требовать! – хохотнул Макс. – Говорил тебе: попроси хорошего мужика! А ты все: американцы, американцы…

– Макс, ты достал уже! – рассердилась я.

– Правда, Макс, прекрати, – поддержала меня Ася. И задумчиво добавила: – Не знаю я, Маш, что и посоветовать. Может, тебе к деду съездить? Рассказать ему все, как есть. И он наверняка объяснит, что ты не так делаешь…

– К деду?! – изумилась я. – Аж в Абрикосовку?! Да ну, ерунда какая-то…

– А по-моему, совсем не ерунда! – горячо воскликнул Макс. – Дед свою чашу куда лучше нас знает. Все, как говорится, к ней подходы.

– То есть вы оба считаете, что чаша и правда волшебная? – тихо уточнила я.

– Я думаю, фифти-фифти, – серьезно ответил Макс.

– Это как?

– Ну, я чашу просил еще в Москве, чтобы она мне помогла турнир выиграть. А там, в Староивановске, – он ощутимо смутился, – пару раз ходил в церковь. И ставил свечки Николаю Угоднику. Может, это как раз и подействовало?

– Ты ж некрещеный! – всплеснула руками Ася.

– Ну, мало ли. Вдруг он мне авансом помог? – насупился Макс.

– А ты, Аська, что скажешь?