Ковчег - Гейман Александр Михайлович. Страница 4

Главным открытием, разумеется, была Рубка. Назвать ее иначе, чем Главной, Антон бы не смог, даже если бы ее дверь не украшала такая горделивая надпись. Там был прозрачный потолок со звездной бездной над головой, там была куча пультов и кресел, там мигали окошки датчиков и огромные экраны дисплеев. Может, это и было бутафорией, но - отсюда начиналась Главная линия - это раз, а еще убедительней, отсюда открывался вид сразу на весь Ковчег. Рубка была круглой, метров пятнадцать в диаметре, почти впритык друг к друг по стене шли большие окна - и вот в них-то раскрывалась панорама, возможно, всего Ковчега. В одном окне Антон мог наблюдать зоосад - тот самый, с каруселью и слоном на верху. В другом был вид его кухоньки, в третьем пышно зеленели джунгли, в прочих были зимний лес, саванна, дно моря, мезозойское редколесье - с динозаврами, а как же, чай, не лаптем шти хлебаем,- а еще и вовсе не понять что: какая-нибудь сероватая мгла - туча, что ли? - или мерцающая чернота - может быть, недра, пещера какая-нибудь? Виды можно было менять, понажимав кнопочки рядом с окном, однако это не были экраны мониторов, как поначалу подумал Антон. Любое окно можно было открыть и выбраться через него, просто спрыгнуть туда - или нырнуть, если за стеклом было море. Антона подмывало попробовать шагнуть прямо в водную толщу, на придонный песок за одним из окон. Или, еще интересней, в тучу - не дадут, поди, помереть, если что, но на такие опыты он пока не отваживался.

Загадок и так было невпроворот. Антон недоумевал, например, зачем все это повторять на Главной линии. Та не была так надписана, в отличие от Рубки, она просто обозначалась крупным белым пунктиром на полу - так вот размечают шоссе. Линия эта начиналась от дверей Главной рубки и вела по коридору в виде полукруглого тоннеля, а в нем была куча дверей с окошечками - и в окошках были те же виды, что в Главной рубке. Да и войти туда можно было, тоже просто открыв дверь. И уж коли Они соорудили эту Рубку и Главную линию, то, видимо, не просто для обзора или путешествий в географию и палеонтологию - но для чего же? Может, для него, Антона, раз уж он допущен ко всему этому?

Если так, то его исследование подвигалось туго, а освоение Ковчега и того хуже. Конечно, если допустить, что времени в запасе - целая вечность (впрочем, кто его знает), то помаленьку-полегоньку... Антону порой хотелось начать составлять путеводитель по Ковчегу. "Чакра обезьяна - срочный выход из аварийной ситуации... Окно кухни - точка перехода в открытый космос и беседа с Мировым Духом..." Вот только не для кого было составлять такое пособие, из людей Антон был тут один, Ной-одиночка. А кстати, насчет аварийного выхода - на Главной линии Антон нашел и такой. Дверца была небольшой, только-только протиснуться, и больше походила на люк мусоропровода. На нем почему-то был крупно нарисован черный таракан - точь-в-точь такой, что обосновался на кухне Антона - если, опять же, это был таракан, а не какой-нибудь индонезийский жук-водолюб. Рядом с дверцей по стене шла красными буквами надпись: "Аварийный выход. При аварии выдернуть шнур, выдавить стекло и отжать дверцу люка". Антон засмеялся - он вспомнил, что читал как-то точно такую надпись на потолке автобуса. Он даже как-то сочинил стишок, сложив первые-вторые слога слов. Получилось:

Ававы при ававы

Шну высте при ававы

- эту абракадабру он напевал иногда на мотив: "По улицам ходила большая крокодила...". Не удержавшись, он громко затянул свою смешилку и, пританцовывая, захлопал в ладоши. Близнецы оказались тут как тут и предостерегающе запищали:

- М'па-н-зз-а-трогать-нет-плохо!

Антон успокоил их - ясно же, в Ковчеге все было не просто так, и он не собирался играть с чем-то, что предназначалось, по всему, для каких-то крайних случаев. "Наверно, тут какая-нибудь капсула спасательная,- рассудил Антон. - Мало ли какой космический катаклизм". Он запомнил это на будущее и больше сюда не совался.

Что же до отсутствия людей, то за это Антон поручиться не мог. В определенном смысле люди, конечно, на ковчеге присутствовали - Антон мог вдоволь наглядеться на них не только из окна кухни, но и наблюдать в зоопарке, том, с каруселью. Он даже кое-кого из них запомнил, потому что иные посетители были завсегдатаями. Часто он видел тут двоих детей, брата и сестру,- они, вероятно, были бесценным потомством кого-нибудь из дирекции, судя потому, что постоянно околачивались у клеток и были на короткой ноге со служителями Зоо. Но вот насчет пообщаться - тут у него были только близнецы и Голос. Антон мог только допускать, что Ковчег должен бы везти еще кого-нибудь, людскую рассаду, хотя это было под вопросом. А вдруг создатели корабля это все-таки существа иного порядка, не люди, и они решили на следующей Земле обойтись без такого неудачного поселенца как человек? Один вот Им понадобился - он, Антон,- клетки чистить - и достаточно. От таких мыслей настроение портилось, и Антон спешил к Философствующему Динамику.

Он натолкнулся на него в одном из помещений библиотеки Города. Сначала-то услышал голоса и так обрадовался, что едва не подвернул ногу, опрометью бросившись к воображаемым сородичам и попутчикам. Но в зале никого не было, голоса шли прямо из воздуха, с высоты метра в полтора близ стены с полкой энциклопедий, будто тут был висел невидимый радиоприемник. Антон ошибочно решил было, что это что-то вроде чтеца-говорильника - озвучка книг библиотеки. Он, кстати, уже продвинулся со чтением в Городе. Букв Антон по-прежнему не различал, но каким-то непонятным образом стал улавливать общий смысл напечатанного и распознавать содержание отдельных мест, например, надписей к рисункам. Оказалось же интересней, чем говорильник - в невидимом динамике беседовали меж собой люди, можно было хотя бы послушать своих. Правда, эти свои Антона не слышали, они толковали о высоких материях - да еще как, порой сутки напролет. В самый первый раз, когда Антон обнаружил Динамик-Философ, дискуссия велась о смысле жизни, ни больше ни меньше.

- ...Э, батенька,- возражал некий скептик невидимому же оппоненту,да ведь все, что мы об этом знаем, это лишь то, что мы ничего не знаем. Вы тут про высшую цель, самопознание, Богочеловечество... А я вот не на шутку задумываюсь: а ну как вот в этих самых стенах каждый атом усеян душами усопших, и они вот сейчас, сию минуту, всех нас слышат и мучаются муками Тантала из-за того, какую мы тут порем чушь?

- Что вы такое!.. - возмутился собеседник скептика.

- Погодите-ка, я еще не кончил,- не дал сбить себя скептик. - Это еще цветочки. А что если вот эта их мука, терзания наших усопших наблюдателей из-за нашей невыносимой мелкой чепухи - если это и есть смысл нашей с вами жизни? В том, значит, раскладе, что их мучения - это воздаяние им за идиотскую бессмыслицу их жизни, а мы с вами, батенька,бессознательные исполнители этой казни, для того созданы и существуем. Мы-то думаем, что ведем наши фи-ло-со-фи-че-ские диспуты для собственного удовольствия - а на самом деле - чтобы грешников горше язвить. Вот вам и смысл жизни. Ну-с, что скажете?

Собеседник стал возражать, но Антон не слушал. Он пробормотал вслух:

- По крайней мере, в отношении одного из усопших это, возможно, совершенная истина...

Он отошел прочь - поразмыслить о своем, он задумался - а может, он и впрямь того, умерший? Антон думал так и сяк и успокоил себя тем, что если он и не вполне жив, то в той же мере, в какой раньше, "дома". Все же он попробовал обсудить это с Голосом, Антон иногда вышагивал за окно кухни, полюбоваться на космос и пообщаться с Голосом. Что тот сказал ему, Антон вновь не запомнил - вернувшись, Антон обычно забывал большую часть бесед. Но он стал иногда заглядывать к Динамику, иногда слушал, а иногда, если тот помалкивал, высказывался сам. Антон говорил:

- Вот и неправда, господин скептик. Не такой уж я грешник и не так уж меня казнят. У меня здесь море приключений, и вся планета с ее эрами и ее зверями. И кто знает, что я еще найду и о чем догадаюсь! Может, я еще переплыву реку назло плезиозавру. А там... А может, я еще сам перестрою весь этот Ковчег - и у меня будет столько... столько... ну да, что с вами спорить - вы ведь знаете только то, что ничего не знаете. А летай вы из окна на беседу с Космическим голосом - небось, не пороли бы свою - не знаю как назвать ее, вашу философию.