Смежный сектор - Ливадный Андрей Львович. Страница 38

С момента разрушения сферы прошло не более десяти минут, и сейчас далекий холодный мир выглядел совершенно несвойственным для него образом: энергия десяти термоядерных взрывов раскалила поверхность планетоида, заставив светиться его отдельные участки, во многих местах, подтверждая наидревнейшие теории о химическом составе планеты, в чернь космического пространства извергались гейзеры газа, выбрасывающие в космос небольшие обломки каменных пород.

На фоне призрачного сияния, среди столбов газа и облаков пыли, поднятых тектоническими возмущениями планетной коры, двигалось скопление чужеродных объектов.

Октаэдры скользили параллельно поверхности Плутона, образуя рассеянное шарообразное скопление, из которого то и дело появлялись направленные вниз выросты, словно дымчатый шар на миг вытягивал щупальце...

Они сканируют структуру залегающих внизу пород. – Мгновенно догадался Иван, занимая кресло подле голографического монитора.

По химическому составу Плутон, расположенный на задворках Солнечной системы, за орбитами газовых планет-гигантов, как ни странно относился к небесным телам земной группы...

Напряженное созерцание Лозина нарушил голос, прозвучавший из коммуникационного устройства громкой связи:

– Адмирал, они разделились.

– Я не вижу.

– Это произошло в космосе, на большом удалении от планеты. Группа октаэдров отпочковалась от основной массы, мы вели параллельное наблюдение, сейчас дадим визуальное изображение.

Голографический монитор разделился на две объемные доли.

Малая группа октаэдров двигалась еще ниже, скользя всего в сотне метров над поверхностью Плутона.

Образовав плоскость, они в точности повторяли все особенности рельефа, словно над планетой скользила моментально изменяющаяся проекция.

– Это данные реального времени [9] ? – Осведомился Лозин.

– Минус десять минут, адмирал. Система ретрансляции сильно повреждена.

– Что они ищут?

– В этой части Плутона много радиоактивных пятен. Несмотря на повышенный радиационный фон, образовавшийся после взрывов, октаэдры различают зоны залегания тяжелых элементов.

– Они ищут источники активного вещества?

– Именно так.

В этот момент малая группа октаэдров внезапно остановилась.

Под ними располагался небольшой кратер, – обычный для лишенных атмосферы планет шрам, образовавшийся в результате столкновения с метеоритом или небольшим астероидом.

– Они обнаружили наивысшее значение естественного радиационного фона. По нашим данным на глубине ста пятидесяти метров присутствуют залежи урановых руд.

Лозин не успел задать встречного вопроса: октаэдры, неподвижно висевшие над кратером, внезапно образовали подобие воронки, которая тут же пришла во вращательное движение, одновременно опускаясь к поверхности.

– Мы не смогли отреагировать и помешать им из-за естественного запаздывания сигнала.

– Этого и не следовало делать. Наша задача – сбор информации.

Пока он говорил с оператором дальней связи, острие конического вихря коснулось дна кратера, подняв небольшое облачко реголитной пыли.

– Они производят бурение.

– Несомненно.

Облако пыли начало разрастаться, скрывая от глаз происходящее, и сенсорные системы автоматически переключились на проникающие формы излучения, используя их для компенсации помехи.

Теперь Лозин видел как мерцающая темно-зеленая воронка, продолжая вращаться, углубляется в поверхность планеты.

Спустя четырнадцать минут скопление октаэдров пробурило скважину глубиной в двести метров. Ствол «шахты», постоянно засыпало грунтом, картинка, снятая сканирующими системами постепенно тускнела, становилась нечеткой, размазанной, пока не исчезла вовсе.

– Мы используем датчики сейсмолокации, чтобы отследить их дальнейшие действия.

– Одобряю. Действуйте. – Лозин перевел взгляд на ту часть голографического монитора, где над поверхностью Плутона по-прежнему двигалось рассеянное сферическое скопление инопланетных модулей.

Прошло несколько минут, прежде чем дымчатый шар, состоящий из нескольких сот элементов повторил действия предыдущей группы: остановившись над избранным участком поверхности, октаэдры разделились, образовав пять воронок, которые разошлись в стороны, начав бурение в различных точках поверхности.

– Определите точный химический анализ пород, залегающих на данном участке планетарной коры, – распорядился Лозин, понимая, что теперь остается лишь ждать дальнейших действий, наблюдая за участками, куда углубились скопления октаэдров.

Отключив голографический монитор, он повернулся к терминалу компьютерной системы.

– Запрос на обработку данных телеметрии. – Отдал он голосовую команду.

Разведка боем.

В прошлом, которое отлично помнил лейтенант Лозин, данный термин обозначал действие небольшого подразделения, намеренно атакующего превосходящие силы противника, с целью выявления его численности, огневой мощи, и конкретного расположения опорных пунктов, для последующего упреждающего удара по очагам обороны, либо скоплениям техники и живой силы противника.

Теперь это понятие, не утратив своего семантического смысла, несло иную нагрузку: никто не мог с уверенность прогнозировать отреагирует ли инопланетный корабль на появление небольших разведывательных аппаратов, – в своей первой фазе оценка действий АРК проходила на зыбкой грани между попыткой установить контакт и провокацией.

Имел ли для Иных какое-то значение тот факт, что они первыми нанесли удар, уничтожив приближающиеся к ним автоматически корабли?

Скорее всего, – нет. – Подумал Лозин. – Это важно для нас, а если уж быть точным и откровенным, – для миллионов людей, которым предстоит вступить в схватку с Иными, жертвуя своими жизнями ради существования цивилизации.

Мысли адмирала были отнюдь не высокопарны, в них заключался практический смысл, понимание психологии большинства людей, основанный на личном жизненном опыте.

Вы не муравейник. – Вспомнились ему слова Дрога.

Это действительно так. Среди нас найдутся как сторонники, так и противники войны, боле, того, обязательно отыщется категория граждан, которые не примкнут ни к тем, ни к другим, по-своему трактуя факт появление в границах Солнечной системы инопланетной армады.

Иные, сами того не подозревая, вложили в руки адмирала неоспоримый аргумент, козырь в борьбе за единство цивилизации.

Затребованные данные уже начали поступать на экраны компьютерного терминала, но Иван сидел, не глядя на них.

Ему вдруг вспомнился тот миг, когда он впервые услышал о существовании третьей силы, цинично, расчетливо столкнувшей цивилизации людей и ксенобиан.

Прошлое рвалось из глубин подсознания, и Лозин не препятствовал порыву рассудка, – именно на его плечи ложился груз ответственности за принятие необратимых решений, и он по-прежнему полагал, что действия чуждого разума нужно понять...

Его взгляд невольно упал на маленькое оперативное окошко таймера.

Вторая половина двадцать первого столетия.

Век, тяжких испытаний для человечества.

Ошибались те, кто пытался оскорбить его, укоряя за то, что, выиграв чудовищную схватку с флотом ксенобиан, он не отдал последнего рокового приказа, который стер бы остатки чужих с лица Земли.

Никто из сегодняшних оппонентов Лозина не понимал, что не лейтенант с автоматом выиграл ту войну, – это сделали те, кто научил офицера военно-космических сил России мыслить, соизмеряя порывы души с горячим шепотом рассудка.

Да, десятилетие назад он мог нажать кнопу, испепелив остатки чужих, и тогда сегодняшний день грянул бы для людей вторым нежданным апокалипсисом.

Даже те, кто сражался с ним бок о бок, не до конца понимали логику, в последний момент толкнувшую Лозина на диалог с чуждой формой жизни.

А он чувствовал, что в действиях ксенобиан отсутствует рациональное зерно, и это не давало ему покоя.