Хозяйка бешеных кактусов - Луганцева Татьяна Игоревна. Страница 31

– Интересно было бы посмотреть, – оживилась Яна.

– Ты будешь в числе первых приглашенных, – заверил ее Никита.

– А что ты придумал?

– Сюрприз. Но один подарок у меня для тебя уже есть. – С хитрой улыбочкой Никита достал из пакета пару резиновых шлепок огромного размера. – На юге эта обувка лучше, чем валенки, поверь мне.

Глава 13

Давно скромные отдыхающие санатория и близлежащих пансионатов не наблюдали такого грандиозного действа. У Никиты оказались колоссальные связи в шоу-бизнесе и отличные организаторские способности. Втайне от Яны он за два дня смог договориться со многими артистами и пригласить их на концерт, организованный на территории соседнего дома отдыха «Волна», так как там имелось место, где разместить людей и аппаратуру, и была в наличии большая площадка со сценой на открытом воздухе. Но все отдыхающие санатория могли спокойно пройти на концерт. Яна явилась, как и обещала, на забронированное место в первом ряду в ярко-бирюзовом платье с блестками и резиновых шлепках с перебинтованными ногами. Выглядела она странно, но Яне к этому было не привыкать.

Всю двухчасовую программу вел сам Никита, просто искрясь юмором, весельем, остротами и хорошим настроением. Он представлял участников, рассказывал анекдоты, пародировал и просто шутил. Публика была в восторге. В концерте выступали пара известных певцов, пара не менее известных юмористов, тройка поп-групп и артисты цирка с дрессированными собачками, клоуны и иллюзионист. Номера все были сложные, красочные, что называется, коммерческие, и отдыхающим очень понравились.

По количеству зрителей, многим из которых даже не хватило сидячих мест, становилось понятно, что организаторы концерта и артисты внакладе не останутся. Яна все действо приняла с восторгом, она с удовольствием хохотала и на время забыла о своих больных ногах.

После представления зрители ринулись брать автографы и фотографироваться с любимыми артистами. Царила непринужденная обстановка, обычная для людей, находящихся на отдыхе и желающих выжать из своего отпуска по максимуму. Никиту окружили плотным кольцом, и мявшаяся в сторонке Яна, устав ждать, когда он вырвется на свободу, неторопливой походкой пошла в сторону санатория.

Не было жары, с моря долетал легкий освежающий ветерок, в высокой сухой траве, произрастающей по обе стороны от дороги, стрекотали цикады. Яна брела в полном умиротворении, не задумываясь о том, что сейчас придется ночевать в душном вагончике. Она свернула на узенькую тропинку и пошла через невысокую гору, решив срезать путь. Людские голоса остались далеко позади. Яна шлепала в своей резиновой обуви гигантского размера и с благодарностью вспоминала заботу Никиты о ее больных ногах. Конечно, передвигаться в шлепанцах было значительно легче, чем в валенках. Яна никогда бы и не узнала, что за ней следует бесшумной быстрой походкой высокий мужчина, ежесекундно оборачивающийся назад и поглядывающий по сторонам. Спасло Яну, как ни странно, то, что в народе называют «критические дни». Вспомнив, что она долго сидела в одном положении, Яна резко обернулась, желая осмотреть свою одежду сзади. И в тот же момент бутылка из-под какого-то (ей не удалось рассмотреть, из-под какого именно) напитка пролетела в миллиметре от ее щеки, задев большую серьгу, отчего раздался страшный звон. Яна инстинктивно отшатнулась и закричала, заметив мужчину:

– Вы что? Вы в своем уме?

На нее смотрели злые опухшие темные глаза мужчины с мясистым крупным носом и толстыми губами. Яна могла поклясться, что видит этого человека в первый раз в жизни. Лицо нападавшего исказила недовольная гримаса, и он прыгнул к жертве, словно хищник из засады, и начал снова и снова замахиваться бутылкой. Яна, совершенно растерявшаяся, пятилась назад, ничего не понимая.

– Что вам нужно? Деньги? Телефон? Оставьте меня в покое!

Мужчина был огромного роста и гориллообразной комплекции. Напрыгивал он на Яну с такой же звериной настойчивостью и изворотливостью. Ярость от того, что ему не удалось настигнуть свою жертву незамеченным, придала мужчине сил, и он все же огрел ее бутылкой по голове, правда, удар оказался смазанным, прошел вскользь. Но Яне и этого хватило – у нее потемнело в глазах, и сознание, уже от боли, покинуло ее.

Но Яна достаточно быстро пришла в себя, только почему-то чувствовала себя отжатой половой тряпкой. Оказалось, что она висит через плечо напавшего на нее негодяя и стукается связанными руками и ногами о его мощные кривые ноги. Если бы не было так страшно, то Яна представила бы себя Эсмеральдой в руках Горбуна. Однако ей было не до приколов! Ее больные ноги связывала грубая веревка прямо поверх бинтов, остатки волос фактически волочились по земле, рот был залеплен клейкой лентой. Яна не могла издать ни звука и, если бы у нее был насморк, уже давно бы задохнулась. Вдобавок ко всему преступник огромной ручищей похлопал Яну по тощему заду и хохотнул:

– И за что тут держится этот иностранный дурак?

От возмущения Яна стала что есть силы извиваться, хотя они шли по горной тропе и она рисковала выскользнуть, сорваться вниз и разбиться. Мужчина был более чем силен и расторопен. Он грязно выругался и стукнул Яну кулаком куда-то в область ребер.

Яна снова затихла от боли и почти смирилась со своей горькой участью. Она прекрасно понимала, что похитителя ей не одолеть, уж слишком неравными были у них весовые категории. Но положение безропотной жертвы для нее тоже было неприемлемо. Она опять помянула недобрым словом свою судьбу: совсем недавно в Москве она попала в подобную ситуацию, и вот опять…

Мужчина между тем спустился к морю на узкую галечную полосу, которую даже пляжем-то диким нельзя было назвать. Он пошел вдоль моря, совершенно не сбавляя темпа и не сбив дыхания. Яна подняла голову и посмотрела на темные волны с белыми барашками на гребнях – море было неспокойным, бурлящим и пенящимся. Накатывавшие на мокрую гальку волны разбивались с шумом и грозным свистом, словно пытались отбить Яну у бандита, но фактически ничем помочь ей не могли.

Яне показалось, что мужчина несет ее вечно. Длинные волосы набухли от влаги и тянули ее голову вниз, ноги уже просто онемели. В голове крутились мысли одна хуже другой.

«Что ему от меня надо? Маньяк? Насильник? Спаси меня, господи! Он что-то говорил о Карле… Значит, он знает, что я его девушка. И что из этого следует? А, поняла! Этот дебил хочет поживиться – он похитил меня с целью выкупа. Вот сволочь! Бедный Карл, и так у него столько проблем, а сейчас еще и это свалится ему на голову! Как же я не люблю быть обузой для других! Во что же я опять влипла? А все моя чертова гордость и независимость! Надо было мне остаться с Никитой, дождаться его и пойти вместе. Карл отдаст любой выкуп за меня, вот черт! Но ведь нет гарантии, что эта маньячина выпустит меня! Что же делать? Я беспомощна, как никогда. А еще говорят, что из любой ситуации можно найти выход. Какой выход могу найти я? Никакой. И это ужасно!» Вот так думала Яна, уже почти теряя сознание, так как кровь прилила к голове и от напряжения уже стучало в висках.

Мужчина прогремел каким-то замком и вошел в темное прохладное помещение. Но и тут мучения Яны не закончились. Он начал долго и нудно подниматься по крутой лестнице вверх, и этому не было конца. Было очень тесно, и Яна постоянно стукалась о шершавые влажные стены всеми частями своего тела.

Наконец они вошли в более-менее просторное помещение. Мужчина скинул Яну на жесткий пол и сплюнул.

– Ну, все, здесь тебя никто не найдет. Здесь и сдохнешь, как и твой чертов иностранец. Прощай! – За ним захлопнулась дверь, да так, что с потолка отвалилась штукатурка вместе с отсыревшими осколками кирпичей.

Затем Яна услышала, как дверь, за которой исчез ее похититель, была закрыта на замок и засов и раздались все такие же размеренные, спокойные, удаляющиеся шаги по лестнице.

До сознания Яны дошло: ее не похитили, а попросту хотят убить. И это не прибавило ей настроения. От падения ее тела на пол поднялось облако пыли, и, когда оно осело, Яна осмотрелась. Она находилась в круглой, грязной и явно нежилой комнате. Не было вещей обихода, мебели, только мусор и груда осколков кирпичей, видимо, падавших с потолка рассыпающегося строения. Она, извиваясь и сцепив зубы, подползла к осколкам. Руками, связанными за спиной, Яна нащупала кусок кирпича, похожий на нож, с острыми краями, и принялась с ожесточением перепиливать свои веревки. Для этого Яне пришлось лечь на спину на осколки, испытывая страшную боль во всем своем бедном теле, как известно, лишенном прослойки жировой ткани.