Портрет кудесника в юности - Лукин Евгений Юрьевич. Страница 66

Лукавого в данном случае ждало разжалование.

Не лучше было положение и у бесов, подбивающих изнутри нарушить заповедь «не укради». Стоило их жертве похитить у государства (а у кого ещё?) жалкие десять тысяч рублей – ей тоже светила статья, предусматривавшая высшую меру социального наказания.

Даже такие, казалось бы, относительно безобидные сущности, как бесы-информаторы (они же «голоса»), обитавшие не только в людях, но и в радиоприёмниках, сплошь и рядом рисковали подставить своего подопечного под обвинение в антисоветской пропаганде, обеспечив ему таким образом мученический венец…»

– Нет, конечно, повезло вам с Игнатом… – неожиданно прозвучал скрипучий голос наставника. – По краешку ходили…

Доведённая до относительного совершенства шапка лежала на столе, а старый колдун Ефрем Нехорошев сидел, задумчиво подперев кулаком бородёнку. Глеб привык уже к его странной манере беседовать: оборвёт разговор на полуслове, а пару дней спустя продолжит, причём с того же самого места.

– Долбёж врубили – бездуховный, про молитовку тоже, верно, забыли… Забыли ведь?

– Забыли, – покаялся Глеб.

– Вот то-то и оно… Это, конечно, крестик выручил. А ну как вышел бы окаянный из вашей Ады да в вас самих бы и вселился, а?

– Ну не вселился же…

– Вот я и говорю: повезло. Уж на что Аввакум дурь из людишек палкой привык вышибать – и тот говаривал: «Бес-от веть не мужик: батога не боится». Ежели и хлестал протопоп одержимых, то чётками намоленными. Вообще, с бесами, коли руку не набил, лучше не вязаться… – вздохнул Ефрем. – Им же каждому лет-то по сколько? Похлеще тебя на них наезжали! Опытные, черти… Ладно, читай.

Собственно, читать оставалось немного:

«Думается, не будет ошибкой сказать, что при советской власти непосредственными обязанностями, и то с превеликой осторожностью, отваживались заниматься лишь бесы алкоголизма, прикрепляющиеся к рукам и ногам жертвы, да ещё, пожалуй, бесы разврата, выбирающие для крепления иные органы. Всё это скорее напоминало имитацию деятельности, потому что погубить атеиста, повторяем, невозможно в принципе. Попробуй открой дверь, если она уже открыта!

Но вот грянул 1991 год, и величайшая победа Дьявола обернулась величайшим его поражением: владыку тьмы изобличили, выявили и рассекретили. В подобной ситуации ему необходимо было срочно принять меры против бурно воскресающей духовности – и мелкие таившиеся в россиянах бесы разом вышли из подполья (по другой версии – хлынули через открытые границы).

Вернулось кликушество, проявившись, правда, на сей раз не в деревнях, а в толпах фанатствующей молодёжи. Отмена смертной казни придала бесам неслыханную ранее храбрость. Количество правонарушений, если верить статистике, возросло в десятки раз, расцвели почти неведомые доселе наркомания, организованная преступность и профессиональная проституция, но, как бы ни злобствовал сатана, свечки и впредь будут ставиться, а храмы строиться».

Книжка кончилась.

– Ефрем, – позвал Портнягин, отправляя её на полку. – А тебе самому часто бесов шугать приходилось?

– Не по нраву мне это дело… – поморщился тот. – Знаешь, как говорят: «Бога зови, а чёрта не гневи…» Нет, ну, конечно, если приведут бесноватого, податься некуда. Не отказывать же…

– И как ты с ними?

– По-разному… Когда грозой, а когда и лозой…

– Всегда получалось?

– Ишь, чего захотел! Всегда! Вот послушай сказ: позвонила мне баба… то есть не баба… дама… Плачет разливается. Третий год супруга отчитывают, беса за бесом из него изгоняют, а мужику всё хуже и хуже. Ладно, говорю, веди. Привела… Ну что сказать? Был у нас на хуторе дурачок – так вот один к одному. Лепечет, слюни пускает… Как она с ним живёт, непонятно! Я посмотрел, говорю: да нет в нём никаких бесов, что ты мне, матушка, голову морочишь? Дама, понятно, в слёзы. Мужик-то, слышь, когда она за него выходила, нормальный был. И не просто нормальный: два диплома, бизнес крутил вовсю… Но бешеный. То с молотком кинется, то закажет кого сгоряча… И что оказалось? Уродился убогим, а к шести годам где-то бесов нахватался. Причём такая в нём ладная команда подобралась! Бес тщеславия, бес гордыни, бес стяжательства, бес любопытства… ну и ещё там кое-кто на подхвате. Школу с медалью закончил, три языка выучил… Вернее, сам-то он ни бум-бум, науками за него рогатенькие окаяшки занимались, душу губили. А выгнали их – снова стал, как был, прям хоть в рай сейчас! Блаженный…

– И что с таким делать?

– Да ничего. Порчи нет, бесов нет. Растолковал я всё это жёнушке его. А она, слышь, этак жалобно: может, по новой подсадить? Спохватилась! Э, нет, говорю, матушка, тут ты того… не по адресу. Это тебе не сюда, это тебе к чёрному магу надо… А мы с бесами не якшаемся. Выгнать или там по фотографии связать – ещё куда ни шло, а подсадить – ни-ни… Даже и не заговаривай!

– Так и отпустил?

– Да не совсем. Даром отпускать – примета плохая. Амулетишко всучил дешёвенький… Вот оно, Глебушка, как бывает-то!

– А как вообще отличить: добрый в тебе дух или злой? – не унимался ученик, всё ещё, видать, пребывая под впечатлением прочитанного. – Вот, скажем, слышишь голос, а чей он?

– Это просто, – успокоил колдун. – Когда слышишь голос, третий глаз открывается, так? Вот по диаметру и суди. Если канал во лбу узкий, меньше пяти сантиметров – значит наверняка бес. Ну и ощущения тоже… Как будто гвоздь в лоб забили.

– Сам, что ли, испытал?

– Нет, знаю. Клиенты расказывали… Честно сказать, зря мы с тобой об этом беседу завели. Того и гляди гостя накликаем…

Стоило старому колдуну произнести эти пророческие слова, послышался стук в дверь.

Посетитель вошёл, подёргиваясь, словно бы с порога собирался забиться в падучей. Принимая осыпанное первым робким снежком пальтецо гостя, ученик колдуна сразу же насторожился. Дальнейшее поведение незнакомца подтвердило его подозрения: взглянув в красный угол, вошедший ахнул и отшатнулся.

– Задёрни пока, Глебушка, – попросил Ефрем. – Сперва пускай расскажет…

Клиента усадили в кресло и предложили успокоиться.

– Проснулся однажды среди ночи от информационного голода, – заговорил он торопливо и шепеляво, то и дело косясь на прикрытые занавесочкой иконы. – Вскочил, подбежал к шкафу, схватил книжку, стал читать…

– Что за книжка? – сухо спросил Ефрем.

– «Моя жизнь с духами». Иностранки какой-то… Потом чувствую: начало сифонить из третьего глаза. У меня и раньше сифонило, но потихоньку, а тут – до самой макушки, как спицей насквозь проткнули…

Учитель и ученик обменялись многозначительным взглядом и скорбно кивнули друг другу.

– Тут же и заснул, – слегка задыхаясь, продолжал дёрганый посетитель. – А может, не заснул… Может, на самом деле… Представляете: чёрное облако! Присосалось ко лбу и зарычало… Я – в ужасе! Зажмурился, начал «Отче наш» читать…

– В астрал часто выходишь? – перебил колдун.

Гость замялся.

– Да не так чтобы…

– Обрати внимание, Глебушка, – назидательно заметил Ефрем. – Обычный бесовский приёмчик: ты – в астрал, а он тем временем – на твоё место. Дальше! – потребовал он, снова повернувшись к клиенту.

– Открыл глаза, смотрю: на лбу у меня летучая мышь крыльями бьёт… Я её хвать в кулак – давлю, а она кусается… Проснулся – и к вам…

– Ну, ясно… – молвил, поднимаясь с табурета, старый колдун. Взял со стола распушённую шапчонку, нахлобучил, поправил. – Хорошо, снежок… – с удовольствием обронил он, глядя в тусклое окно, за которым действительно что-то этакое мельтешило. – Пойти подышать, что ли?

Портнягин остолбенел, потом опомнился и кинулся за учителем в прихожую.

– Ефрем! – прошипел он, препятстуя наставнику влезть в перепуганную со вчерашнего дня шубейку из той же чебурашки. – Ты что, на меня его оставляешь? Он же сейчас в припадок уйдёт…

– Это уж как водится, – согласно покивал шапчонкой старый чародей. – Начнёшь нечистого изгонять – тут же и припадок.