Слепые поводыри - Лукин Евгений Юрьевич. Страница 11

Вновь прозвучала певучая команда – и туземцы простерлись на песке, на этот раз – четко, быстро, одновременно.

– Я там открыл… – беспомощно повторил Влад и осекся – увидел тело.

– Вот и хорошо… – не оглядываясь, процедил Игорек. – Я уж думал – сбежал…

Медленно расстегнул куртку и засунул горячий от выстрелов ствол, за брючный ремень. Подержанный-подержанный, а когда надо – не подвел…

– И чтобы больше никакой суеты… – одышливо проговорил Игорек. – Морды – равнодушные… Даже если вдруг начнут убивать…

Тем временем с песка осторожно приподнялся кто-то, тоже, видать, не из простых, и, учтя горький опыт предшественника, двинулся навстречу, не распрямляя спины. Впрочем, как вскоре выяснилось, он бы и не смог ее распрямить при всем желании, ибо лет ему было – порядочно. Колдун?.. Жрец?.. Седая, курчавая, как у негра, башка и такая же бороденка. На тощей шее болтаются какие-то ожерелья. Комиссар, короче. Фурманов.

Со страхом взглянул, пробираясь мимо, на распростершегося ничком вождя, ссутулился еще сильнее и, безошибочно угадав главного, остановился перед неподвижно стоящим Игорьком. Тот молчал. Остальные – тоже. Морды, как велено, равнодушные.

Заговорил. Нараспев, со старческим дребезжанием в голосе. Андрей с Владом рискнули покоситься на Игорька и увидели, что друг и наставник растерян. Вот он поднял ладонь, и жрец испуганно смолк.

– Таа-буу… – старательно растягивая гласные, произнес Игорек, плавно указывая на лазейку. Голос его звучал хрипловато.

Жрец не понял.

– Таа-туу… – Теперь палец Игорька был направлен на спиральную татуировку, как бы обматывающую соски дряхлого туземца.

Тот испуганно взялся за грудь.

– Маитаи?.. – уже несколько более отрывисто спросил Игорек, выбросив руку в сторону убитого. – Арики маитаи?..

На морщинистом темном лице жреца проступило смятение.

– Ч-черт!.. – почти не разжимая губ, устало проговорил Игорек. – А Полинезия ли это вообще?..

– Как не Полинезия?.. А что?

– А пес его знает!.. Могло и к микронезийцам занести… Ладно. Попробуем еще раз… – И он, по возможности напевно, произнес несколько слов подряд.

Жрец вслушивался с отчаянием и тряс головой.

– Все!.. – обессиленно сказал Игорек. – Мой словарь исчерпан… Что будем делать?

Как бы в ответ на его вопрос, престарелый комиссар, не спуская с Игорька робких искательных глаз, указал на резного идола. Трое переглянулись. Отступать в лазейку было теперь неразумно, удалятся от нее – страшновато.

– Ну что?.. Пойдем, раз приглашают…

– Я сейчас в куртке испекусь… – жалобно предупредил Андрей. – Может, разденемся?..

Игорек подумал.

– Только не до трусов. И как можно торжественней… Не раздевайся, но разоблачайся, понял?..

Разоблачась и торжественно отправив куртки в воздушную лазейку, приблизились к идолу. Черная тряпица в скрюченных ручонках резного божка при ближайшем рассмотрении оказалась рваной лыжной шапочкой покойного Сувенира. Так уничтожаются улики…

Подобострастно склонясь, жрец (или кто он там?) простер розовые обезьяньи ладошки к истукану. Влад оглянулся на лежащих воинов. Все наблюдали за происходящим со страхом и надеждой.

– Чего он хочет?

– Дотронуться просит… – догадался Андрей.

– Хм… – Игорек нахмурился, прикинул – и, решившись, огладил резьбу. Вслед за ним совершали руковозложение и Влад с Андреем.

В тот же миг жрец распрямил, насколько мог, искривленный годами позвоночник, вскинул длани и издал протяжный ликующий вопль. Воины разом вскочили с песка. Сохранить равнодушие на мордах пришельцам так и не удалось. К счастью, нехорошие их предчувствия – не сбылись. Благоговейно склонив головы, туземцы потянулись цепочкой к удостоившемуся прикосновения истукану. Проходя мимо поверженного вождя, отворачивались с презрением.

– Вовремя ты его… – осторожно заметил Андрей.

– З-заткнись!.. – брызнув слюной, оборвал Игорек.

Домой вернулись поздно. Или рано. Смотря, с какой стороны на это дело взглянуть. Там солнце погружалось в океан, а тут завязывался рассвет. «Макаров» вместе с гильзами и негодным патроном оставлять на острове побоялись – и, засунув все в целлофановый пакет, прикопали в углу подвальчика.

Когда добрались до пятиэтажки, непривычно бледный Игорек разрешил принять по стопке, но не более того. Вот кофе – да, кофе – пожалуйста, в любых количествах…

Поставили чайник.

Хозяин нажал кнопку диктофона, и в обшарпанную комнатку, ставшую еще непригляднее после исчезновения части книг со стеллажа, ворвался отдаленный гул прибоя и шорох пальмовой рощи.

– Тахи… – услужливо продребезжал жрец.

– Та-хи, – старательно повторил за ним голос Игорька. – Пальма…

– Вроде бы записалось… – угрюмо вымолвил настоящий Игорек, выключая диктофон. – Ладно. С этим – потом…

Ссутулился, замолчал.

– Игорек, – несколько даже приниженно обратился к нему Андрей. – А ты вообще воевал?..

Морщинистое лицо Игорька вновь дрогнуло и застыло, приняв то самое выражение, с которым он обычно пережидал очередной приступ зубной боли. Вопрос, конечно, был неприличен, чтобы не сказать – жесток. В доме повешенного – о веревке.

– Нет, – с судорожным вздохом признался наконец Игорек. – Когда служил, мы еще даже в Афганистан не влезли… Из «макарова», правда, стрелял пару раз… в мишень… на курсах офицеров запаса…

Андрей слегка приуныл и больше вопросов не задавал. После той злосчастной осечки он чувствовал себя слегка ущербным. Белая ворона. У Влада вон с Игорьком по трупу на рыло, а тут даже в воздух выстрелить не сумел… Надо же, стыд какой! А еще по карману себя хлопал, морды строил многозначительные!

Влад же, напротив, излечился от хандры окончательно. Стал говорлив, энергичен.

– Слушай! – сказал он. – Я ж тогда с замком возился – не видел… За что ты его завалил-то?..

Игорек злобно ощерил обломки зубов.

– А что было делать? – сдавленно выговорил он. – Этот дурак уже дубину в лазейку сунул!..

– И чего?..

– Того! Ты бы на морду его посмотрел!.. Да точно бы в жертву принесли!..

– Нас?!

– Вас!

Вновь последовала исполненная неловкости пауза.

– И даже если бы не принесли… – севшим голосом опять заговорил Игорек. – Ну вот сами прикиньте: пролез он на ту сторону! А там – балка, грязь, падаль валяется… Да кто бы с нами потом на этом острове церемонился?

– Но… за балкой-то – микрорайон… Дома, асфальт…

– Во-во!.. Еще бы в ментовку его загребли… нагишом и с дубиной… Ну, не было выхода! – затравленно огрызнулся он. – Либо мы, либо нас!..

Снова замолчал, закряхтел, нахохлился.

– Может, все-таки выпьем?.. – с пониманием глядя на старшего товарища, предложил Влад.

– Пойди лучше кофе завари… – ворчливо отозвался тот.

Влад с готовностью поднялся из кресла, но тут в соседнем помещении что-то негромко и отчетливо звякнуло. Это отпаялся носик у выкипевшего чайника… Естественно, что, когда разжигали конфорку, воды в него подлить – забыли.

В кухне, напоминавшей теперь парилку, стоял резкий запах каленого железа.

– Нет, ну… Восстановлению это уже не подлежит… – мрачно заключил Игорек. Приподнял крышку, тут же бросил и потряс пальцами. Пальцы были рабочие, квадратного сечения, с въевшейся в мозоли чернотой.

– Предлагаю отметить развал чайника пляской вокруг конфорки… – меланхолично молвил Андрей.

Вот еще тоже придурок!..

– Ладно, пес с ним! – буркнул Игорек. – В кастрюле вскипятим…

Поставили на огонь кастрюлю – и вернулись в обшарпанную комнатенку с пологим пригорком раскрытых книг на столе.

– За кого ж мы там, интересно, прокатили?.. – задумчиво молвил Андрей. – За богов?

– Вряд ли… – отозвался с неохотой Игорек. – Даже если и за богов, то самого низшего разряда. Так, полубоги… С богами на одной циновке не пируют…

При одном только воспоминании о недавнем устроенном в их честь пиршестве Андрей и Влад зажмурились по-кошачьи – чуть ли не замурлыкали. Игорек же насупился пуще прежнего.