Мальчик и Тьма - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 29

– Даньке. Это тот, загорелый и темноволосый.

От небрежного тона Котенка у меня появилось желание дернуть его за хвост. Он даже и не посмотрел на меня. Зато торговец уставился так, словно хотел просверлить насквозь. И спросил:

– Данька, ты разве из этого мира?

– Нет, – сам не зная почему, признался я.

Торговец встал с кресла, угрожающе нависая над Котенком.

– Ты что это вытворяешь, котик? Зачем ты привел сюда мальчика?

– Случайно вышло, – быстро ответил Котенок.

– Да? – недоверчиво хмыкнул торговец.

– Правда, я сам виноват, – вступился я за Котенка. Хоть он и вел себя все хуже и хуже, но мы были друзьями.

– Жалко, – вновь обрел спокойствие торговец. И спросил Котенка: – Ты понимаешь, что я не могу просто продать Настоящий меч? Мальчик должен будет взять его сам.

– Понимаю, – очень тихо сказал Котенок.

– И пошлешь его за Мечом?

– Он сам решит, – старательно не глядя в мою сторону, сказал Котенок. – Расскажи ему про Настоящий меч, оружейник.

Торговец с отчаянием схватился за голову. Воскликнул:

– Свет и тьма! Мальчик даже этого не знает! Котенок, может, обойдемся обычным волшебным мечом? Хорошим мечом против темных сил?

– А ты уверен, что нужен меч против тьмы? – спросил Котенок.

– Все, хватит, – махнул рукой торговец. – Я беру вашу плату: Зеркало и все деньги, что у вас есть. И открываю мальчику путь к Настоящему мечу. Сейчас…

– Вначале расскажи про Настоящий меч! – сказал я. И сам поразился своему тону – какому-то твердому и сухому.

– Так… – Торговец повернулся ко мне: – Ты, выходит, имеешь право голоса?

– Говори, – сказал я, чувствуя, как против воли в глазах возникает ощущение Настоящего взгляда. Торговец вскрикнул, закрывая лицо рукой. Потом опустил руку – и мне показалось, что из маленького перстня разлилась по всему его телу матовая пленка.

– Стар становлюсь, стар, – тихо сказал оружейник. – Мальчишка-то с Настоящим взглядом… А я только на Котенка и смотрел… Что ты успел заметить, Данька?

– Ничего, – признался я.

– Хоть реакция осталась, – повеселел торговец. – Хочешь узнать про Настоящий меч, мальчик? Хорошо. Почему бы и нет. Тебе рисковать жизнью. Слушай.

Котенок заерзал на столе. Словно уже и не хотел, чтобы торговец рассказывал мне о Настоящем мече.

– Есть много миров и много оружия в них. Я торгую любым. Оружием против Света и оружием против Мрака. Я лишь оружейник. Но твой друг прав – даже меч Света не всегда справится с Тьмой. Есть лишь одно оружие, не знающее сомнений. Настоящий меч.

Лэн тихонько подвинулся ко мне. Словно ему стало не по себе.

– Этот Меч не принадлежит одному человеку. Ты можешь владеть лишь частью его сущности, бесплотным призраком. Но каждый раз, когда тебе будет грозить опасность, он появится в ножнах. И ты сможешь достать его и обратить против врага – любого врага. Он не подведет. Но ты вправе достать Меч лишь один раз. Лишь один.

– Почему? – спросил я.

– Потому что у каждого человека есть только один Настоящий враг. И от тебя зависит, узнаешь ты этого врага или нет, разменяешь силу Меча на пустяки или сбережешь для главного боя.

– А если я не пойму, что этот бой – и есть главный?

– Сам по себе Меч из ножен не выпрыгнет. Ты можешь проиграть и с Настоящим мечом – если не догадаешься воспользоваться им.

– А почему ты сказал, что Меч не может принадлежать только Даньке? – неожиданно спросил Лэн. – Это что значит?

– Только то, что частью Настоящего меча одновременно владеют тысячи людей, – почти весело сказал торговец. – Если Даньке повезет – то и он войдет в их число.

– Как я должен его взять? – спросил я.

– Пройти сквозь свои страхи. – Улыбка сползла с лица торговца. Теперь он казался почти грустным. – Меч создаст Лабиринт, по которому ты должен будешь пройти. Все, чего ты боялся и боишься, – все предстанет перед тобой. И рядом всегда будет Настоящий меч. Если ты найдешь свой Настоящий страх, если убьешь его, Меч поверит в тебя и отдаст часть своей сущности.

– А если я ошибусь и попытаюсь убить не Настоящий страх… то Меч убьет меня?

– Нет, что ты. Тебя убьет Настоящий страх. А это очень неприятно – умирать от Настоящего страха.

– Как мне его убить?

– Мечом. Настоящим. Мелкие страхи ты всегда сможешь победить, развеять. Настоящий страх покорится лишь Настоящему мечу. В Лабиринте, как и в жизни, ты можешь применить Настоящий меч лишь однажды.

– Ладно, я вначале буду пробовать обычный. – Я похлопал по ножнам. – Старый меч Крошки Туака.

– Решился? Что ж. – Оружейник пожал плечами. – Но меч Туака ты оставишь здесь… пока. Настоящий меч не потерпит соперничества. Лабиринт проходят без оружия. И глаза твои, боюсь, там будут видеть как обычные.

Котенок спрыгнул со стола, подошел ко мне. Потерся о ногу и сказал:

– Пошли отсюда, Данька. Мы справимся без Настоящего меча. На свете много волшебного оружия.

– А Настоящий меч – один, – пожал плечами торговец.

– Где Лабиринт? – спросил я. И в этот миг, словно дожидаясь моего решения, диван утратил материальность. Я провалился сквозь него куда-то вниз, в темноту, в бездну… А сверху слабым отзвуком донесся голос оружейника:

– Ты уже в нем, мальчик.

6. Лабиринт

Лабиринт должен быть извилистым, со многими поворотами и ложными ходами. Это любой ребенок знает.

Лабиринт Настоящего меча оказался неправильным. Он начинался в маленькой квадратной комнате, из которой шел лишь один выход – длинный и прямой, без всяких ответвлений. Под потолком в кованые железные кольца были воткнуты два горящих факела, и это немножко походило на нормальный сказочный Лабиринт. А еще в потолке был люк, через который я, наверное, и провалился. Его закрывал огромный навесной замок, и если мне не померещилось, то дужка защелкнулась у меня на глазах.

Посреди комнаты лежала груда камней, плоских, не очень больших. Рядом – меч в кожаных ножнах.

Я подошел и потрогал его рукоять – очень простую, деревянную. Это и есть Настоящий меч? Самый сильный в мире?

Рукоять слегка дрогнула под пальцами. Словно меч просился на волю. Только зачем он мне сейчас? Чтобы сложить камни поудобнее, перерубить мечом замок и выбраться наружу?

Я даже засмеялся, сообразив, что это и есть первое испытание. Тоже мне страх. Если бы я боялся не вернуться, я ушел бы давным-давно. Еще из башни Летящих, где мне открылась Потаенная дверь.

Закрепив ножны на поясе и тихонько что-то насвистывая, я пошел по коридору. Здесь было темнее, потому что факелы горели куда реже, но видно было, что никаких ответвлений от коридора нет.

Коридор привел в комнату со стеклянной стеной. За стеной, освещенная настольной лампой, была моя комната. За столом сидела мама.

– Это вранье, – сказал я сам себе. – Это испытание. Это неправда.

Мама меня не слышала. И не видела, для нее стекло было обычной стеной, оклеенной обоями. Она не плакала, и лицо у нее было спокойное. Она перелистывала лежащий на столе альбом с фотокарточками. Наверное, посмотрела в очередной раз, а теперь сидит и не знает, что ей делать…

И я вдруг понял: то, что показывает мне Меч, – правда. Мама именно так и сидит… или сидела после того, как я исчез.

Я могу разбить стекло. И вернуться.

– Почему ты не могла так раньше… – бессвязно прошептал я. – Мам, почему ты замечала меня, лишь когда я болел… или теперь, когда пропал…

Мама продолжала сидеть. И я вдруг понял, что правда кончилась. Сейчас передо мной просто застывшая картинка, фотография. Моя мама давно бы уже встала и пошла звонить подруге или готовить что-нибудь на кухне. Ее жизнь не остановится, если я исчезну.

Но от этого почему-то страх лишь вырос. И я потянулся к Мечу – разбить стеклянную стену, вбежать в комнату, к маме…

Стать не Крылатым, а просто мальчиком Данькой из седьмого класса. Мне даже стало смешно. И я не коснулся Меча.

– Знаешь, – прошептал я, глядя сквозь стекло, – это раньше я боялся, что ты меня разлюбишь или умрешь. А теперь понял: в жизни все по-другому. Я бы все равно стал взрослым, только позже. И понял, что жить надо самому. Я, наверное, плохой. Только так получилось, что я быстро вырос. Мам, подожди, я еще вернусь.