Восьмой цвет радуги - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 6

Дом начальника стражи был пуст. Инга обежала все комнаты, даже заглянула в круглый зал, залитый изумрудно-зеленым и малиново-красным светом Знака.

Никого.

И в низкой длинной пристройке бассейна было пусто. Неподвижную водную гладь подсвечивали синим спрятанные в глубине светильники. Это было красиво, и Инга даже задержалась на секунду, любуясь своим цветом. Наверняка таинственный холодный оттенок выбрал Родэк, и ей почудился отзвук его присутствия, сохранившийся со вчерашнего дня.

Вернувшись к брату, скучающему у дверей, Инга лишь развела руками.

– Он еще не возвращался.

– Это я и без тебя вижу, – насмешливо сказал Полак. – От ясновидящей сестры я ожидал большего.

Хуже нет, когда брат и сестра имеют разные цвета. Полак был желтым – профессиональный критик и оппозиционер, та редкая, но необходимая закваска, которая не дает жизни застояться. Инга же принадлежала к синей полосе – не менее редкой, но гораздо более спокойной. Экстрасенсорное знание обязывает к сдержанности… Вот и сейчас Инга ответила бесстрастно:

– Полак, я чувствовала его возвращение. А потом он экспонировался, и с этим я ничего поделать не могу.

– Сама научила… Подождем?

– Конечно.

Они поднялись по лестнице на второй этаж. Тут было три комнаты, но в двух давно уже никто не жил: у Родэка никогда не было братьев и сестер. Комната его была аккуратно убрана, разбросанные обычно по столу книги стоили на полках, постель застелена, а лежащие всегда в центре комнаты спортивные маты заняли гораздо менее почетное место в углу.

– Пожалуй, только раз в год Родэк наводит у себя порядок, – озираясь, сказал Полак.

– Для тебя нет и этой причины.

Инга бесцеремонно уселась прямо на кровать. Законы Крепости всегда были либеральны в вопросах «своего» и «чужого», а они с Родэком к тому же были друзьями. Инга была его ровесницей, хотя постоянная серьезность делала ее едва ли не старше Полака, которому шел двадцать третий год. Конечно, не физически старше – кто не был с ней знаком, иногда сомневался в совершеннолетии хрупкой черноволосой девчонки. А Полак имел телосложение, вызывающее зависть даже у стражников. Но секундный разговор с братом и сестрой сразу все менял. Желтый цвет требовал от человека юношеского максимализма и детской непосредственности, и с этим ничего нельзя было поделать.

– Интересно, придет еще кто-нибудь, кроме нас? – спросил Полак.

Инга удивленно взглянула на брата:

– Кто? Рик в суточном дежурстве на западной стене, и никто его не отпустит. Мина и Валь еще неделю будут выполнять свой дурацкий обет.

– Это ты его считаешь дурацким; голубая полоса другого мнения… А ты можешь хотя бы связаться с Риком?

Инга закрыла глаза, вслушиваясь во что-то внутри себя. Сказала вполголоса:

– Не стоит сейчас… Кочевники лезут на стену, ему и так жарко…

– Инга, не отключайся! Расскажи, что он видит, интересно!

Родэк вел Дениса к своему дому через самые людные кварталы города, попутно разъясняя увиденное:

– Это квартал фиолетовой полосы. Здесь живут рабочие и мастеровые, все, кто имеет отношение к физическому труду. Фиолетовая полоса замыкает Радугу справа, то есть является одной из ее основ, опор. С другой стороны Радугу образуют красная полоса – воины, те, кто защищает созданное общим трудом.

– Живущие здесь должны носить фиолетовую одежду?

– Да. На праздниках – хотя бы плащ… Гляди!

Они проходили мимо длинного одноэтажного дома. Весь фасад его занимало открытое окно, за ним в полутьме ничем не освещенной комнаты угадывался круглый мраморный стол, со склонившимся над ним человеком.

– Подойдем к окну, – прошептал Родэк. Они встали у окна, стараясь не заслонять света. Человек в комнате не обращал на них никакого внимания. Он медленно проводил ладонями вдоль меча, серебристой полоской замершего на столе. – Это оружейный мастер, – сказал Родэк, уводя Дениса. – Для вас, между прочим, старается, накладывает заклятие на меч. Хотя я еще никогда не видел кого-либо из Летучего Народа с мечом, – ехидно добавил он. – Зачем вы их вообще покупаете?

Денис не ответил. Он думал о чем-то о своем. Медленно поднял глаза на Родэка, спросил:

– Слушай, парень, ты же понимаешь, что я чуть тебя не убил. Почему ты ведешь себя со мной как с другом?

Вместо ответа Родэк провел рукой по зеленому плащу, наброшенному на его багровую форму.

– Видишь? Сегодня я выходил из Крепости и сражался вместе с воинами. Но мой цвет зеленый, я целитель. Я не могу хранить зла. Не брось ты оружия, я бы постарался тебя убить, но раз уж ты не стал в меня стрелять…

Денис молча протянул ему руку. Они обменялись рукопожатием, и Денис сказал:

– Честное слово, я очень рад, что ты успел увернуться от первого выстрела. – Он помолчал и добавил: – Я еще никогда не стрелял в человека. Зайди в дом кто-нибудь абсолютно незнакомый, я бы, может, и решился…

– Как хорошо, что мы уже встречались, – серьезно сказал Родэк. И добавил: – Только я не уворачивался от выстрела, у меня подвернулась нога.

– Она очень удачно подвернулась. А куда ты меня ведешь?

– К себе домой. Это в квартале красной полосы, я живу с отцом, а он воин… Дени, по-моему, ты залез в пустые кварталы, чтобы немного разобраться в нашей жизни?

– В общем-то, да. Вы хоть и уклоняетесь от вопросов, но умудряетесь давать ничего не объясняющие ответы.

Родэк улыбнулся:

– Просто вы чужие… Ладно. Сейчас ты увидишь интересный кусочек нашей жизни.

Они перешли неширокую улицу и остановились перед двухэтажным каменным домом. С торцов дома выступали небольшие каменные башенки, делающие его похожим на маленькую крепость.

– Дом стражника, даже я разбираюсь, – с неподдельным любопытством сказал Денис. – А почему над дверью две цветные полосы?

Родэк поморщился:

– Мама была целителем. Когда они поженились с отцом, то к Знаку добавился ее цвет. А когда они расстались, я был уже большим и сказал, что стану целителем. Поэтому полоса осталась.

Наступило неловкое молчание. Мимо прошли двое в багряных плащах, с любопытством оглядывая Дениса. Тот, помявшись, спросил: