Семь дней Мартина - Мансуров Дмитрий Васимович. Страница 35

Державший коробочку мужик неожиданно для всех вскрикнул и выронил ее из рук. Коробочка упала на песок и перевернулась на бок. Крестьянин отскочил и, указывая на нее пальцем, посмотрел на Мартина испуганными глазами.

– Она засветилась!

– Где? – Мартин поднял коробочку и вздрогнул: на торцевой стороне, недалеко от стеклышка, ярко горела светло-красная лампочка.

– Без Григория не разберемся, – заметил волк.

Мартин смотрел точно в стеклышко и заметил, что второе, меньшее стекло одновременно ушло вглубь коробочки и как-то увеличилось в размерах.

– Что же это за штука? – растерянно проговорил он. Красный огонек вызывал из темных глубин души панический страх. Тишина из спокойной внезапно превратилась в зловещую, и Мартин, с трудом сдержавшись, чтобы не задрожать от нахлынувшего ужаса, потребовал у зеркальца: – Вызывай мага!

Крестьяне без особого восторга отнеслись к тому, что Мартин периодически болтает с собственным отражением, но ничего против не высказали, опасаясь острых зубов волка.

– Как, опять Григория?! – неожиданно возмутилось зеркальце. Плоская физиономия выражала полное недоумение однообразием вызываемых собеседников. – Мартин, у тебя большие проблемы с приобретением друзей. В моей памяти могут храниться тысячи имен, а ты используешь всего одно. Хочешь, я включу для тебя службу зазеркальных знакомств? Познакомишься с чудной девушкой, устроишь с ней роскошную встречу…

«Так вот почему Яга отдала зеркальце с такой радостью! – догадался Мартин. – Лезет не в свое дело!»

– Я набираю номер случайной незнакомки! – услужливо заявило зеркальце. – Улыбнись и не смей мне отказывать! Иначе мага больше никогда не вызову!

– Слушай, зеркало, – потребовал Мартин, – избавь меня от сомнительных удовольствий. Сейчас не время для пустой болтовни.

– Да ну? – язвительно отпарировало зеркальце. – Как будто с магом вы ведете высокоинтеллектуальную беседу, сплошняком состоящую из гениальных фраз: «где найти живую воду» и «что новенького с поисками?». Мне за тебя обидно, честное слово! Молодость проходит, а ты еще ничего толком не видел.

– Да ну? – изумился Мартин. – А ты разве не в курсе, что я за неделю четверть мира облетел?

– Врешь! – зеркальная рожица подозрительно прищурилась.

Мартин перевернул зеркальце.

– Пустыню видишь?

– Вижу.

– Лес помнишь?

– Помню.

– Еще вопросы есть?

– Нет. Ладно, не врешь. Но я хочу сказать, что способно не только на вызов по необходимости, но и на общение по интересам. Скажем, обсуждение живописи для культурных людей или каляк-маляк для альтернативно культурных. Тем для разговоров много.

– Через неделю, – твердо сказал Мартин.

Плоская физиономия показала длинный язык и пропала. Появился порядком измученный изучением материалов маг.

– Григорий, отгадай загадку, – Мартин поднес к зеркальцу обнаруженную коробку. – Что такое светит огоньками, а внутри у нее что-то гудит и шевелится?

Маг вытаращил глаза.

– Я знаю, что это такое! – воскликнул он, перелистывая страницы и перебирая тетради. – Момент!

– Вы встречали такие штуки?

– Теоретически, – пробормотал маг. – Но теперь я абсолютно уверен, что к происходящему приложили руку пришельцы. Я заставлю Ор Лисса отыскать производителя… вот оно!… производителя телекамеры и выяснить, какой маньяк создал и закопал около деревни земляного червяка Нагати, даже если пришелец проклянет всё на свете.

– Как, как? – переспросил Мартин. – Телекамера? И для чего она?

– Для наблюдений.

– Вы хотите сказать, что за нами наблюдают? Прямо сейчас?

– Не исключено, – подтвердил маг. – Но главный вопрос состоит в том, кто и зачем это делает?

Раздался треск, гулко бабахнуло, и кирпичный дом, из которого Мартин вынес телекамеру, разлетелся на куски. Услышав грохот, маг застыл с открытым ртом.

– Бежим! – прокричал волк.

Обломки кирпичей посыпались на головы людей и волка острым градом.

– Вот черт! – Мартин прикрыл голову рубашкой, но помогало слабо. Осколки больно били по затылку, но Мартин радовался тому, что ни один крупный осколок не выбрал его голову в качестве места для посадки.

Песчаные фонтанчики возникали тут и там. Звук падения кирпичей напоминал шум дождя с крупными каплями, к которому добавился звон в ушах, появившийся после взрыва дома. Из-за него Мартин не расслышал, откуда донесся внезапно оборвавшийся вскрик.

«Приложило кого-то! – пронеслась мысль. – Только трупов мне сейчас и не хватало!»

Но секундная тишина снова сменилась громким воплем: крестьянин, которому сначала попало одним, а затем и вторым большим осколком по спине, на миг зажал себе рот – воспитание не позволяло ругаться при женщине – и вслух прозвучало малосодержательное, но пронзительное и более-менее культурное «А-а-а!!!».

Когда упали все осколки, Мартин выплюнул попавший в рот песок и приоткрыл глаза. Пыль рассеивалась, но толком еще ничего не было видно.

– Все живы? – выкрикнул он и тут же, отряхнув рукав, прижался к нему ртом, чтобы втянуть в себя чистых воздух: мелкая пыль попадала в рот и вызывала кучу неприятных ощущений, а воды, чтобы смыть пыль, у Мартина не было.

Он огляделся: волк, судя по всему, успел убежать. Везет зверюге: быстро бегает.

– Я жив, – отозвался кто-то из крестьян, – Насчет остальных не знаю.

– Я жив!

– Живой!

– А я – нет! – прокричал кто-то хриплым голосом. – Воды мне, а то совсем помру!

Кричавший закашлялся.

Мартин облегченно выдохнул: пусть не все прикрыли рот и нос, спасаясь от песка, зато убитых нет. И пусть счет все еще в пользу Нагати, но скоро прилетят ковры, и тогда приговоренные змеем к смерти люди распрощаются с коварным местом.

Пробирающий до самых костей объемный гулкий бас заставил Мартина позабыть о раздумьях.

– Вы не пожелали принести себя в жертву ради блага ближнего своего! – прогрохотал громогласный невидимка голосом, отдаленно напоминающим голос Определителя, – и теперь я, Палач, заставлю вас страдать за то, что вы пошли против разума и поддались слепому инстинкту самосохранения! Спасаясь, вы добровольно обрекли себя на жестокие мучения в знойной пустыне! Знайте же, отбросы общества, что за три дня дневная жара и ночной холод убьют самого крепкого из вас! Вы будете умолять меня сжалиться и вернуть вас в уютный домик в деревне, но ваши преступления не имеют оправдания! О, я вижу, что вам не под силу выслушивать правду о себе: вы ругаетесь и кидаетесь камнями, но меня невозможно ранить! Я безликий, я повсюду, я неуничтожим!!! Я могу обращаться к вам отсюда, – голос Палача раздался далеко справа, затем слева, – и отсюда! Где бы вы ни находились, мои обвинения наполнят ваши души невыносимой мукой!

– Ну, ты и зануда! – пробормотал Мартин.

– Только что вы видели взрыв, – гремел Палач, – я устроил его потому, что один из вас украл чужую собственность. В первый и последний раз я простил злодея, но имей в виду, воришка, что в следующий раз тебя похоронит под обломками! Не сметь ломать мое имущество! Не ломать, не бросать, не крушить, не трогать, не бить, и тогда я сделаю вам огромное одолжение. Да, презренные, вы не ослышались: возможно, кто-нибудь останется в живых. Скорее всего, я, справедливый и добрый Палач.

– Воды дай, изверг-невидимка! – потребовал Мартин. – Справедливый и добрый не даст погибнуть даже большим грешникам от банальной жажды.

– Так просто я ничего не даю, – строго сказал Палач. – Вы приговорены к смерти, и вода вам ни к чему.

– Сволочь ты, – буркнул крестьянин. – Ничем не лучше нас.

– На себя посмотри, трусливая тварь! Я на стороне Вселенского закона.

– Если он убивает невиновных, то это неправильный закон.

– А других у нас нет! Значит, эти законы правильны и полезны!

– И где там написано, что людей положено наказывать? – выкрикнул Мартин. – Наказание противоречит правам человека!

Палач замолчал.

– Так и быть, мелкие ничтожества, – сказал он после долгого раздумья. – Устроим соревнование. Я подскажу вам, где вода, но только для того, чтобы продлить вашу агонию. Вы будете получать то, что нужно для ее продления, если найдете ответы на мои вопросы!