Абсолютное зло - Мазин Александр Владимирович. Страница 26

– Мы осуществляем религиозный ритуал,– с достоинством изрек тот.

– Это мы видим,– подал голос второй мент.

Бум! – резиновая дубинка достала по спине коротышку.

– Ручонки из карманов! – скомандовал мент.

Он с легкостью перемахнул через оградку и высыпал на землю содержимое сумок, брезгливо пошевелил дубинкой, выудил маленький нож с черной рукоятью, примерил к ладони: нож был короче.

– Поднял руки! – гаркнул его коллега в ухо Матвееву и быстренько обшарил.

Естественно, ничего не обнаружил.

Юра чувствовал себя достаточно спокойно. Ничего незаконного он лично не совершал. Но было любопытно, как выпутается из ситуации Николай?

Обыскав Юру, мент принялся за лидера сатанистов.

– Слышь, командир, может, договоримся? – негромко предложил Николай.

– Может. Документы есть?

– С собой – нет.

– Придется пройти.

– Погоди, командир… – Николай полез в задний карман брюк, вынул мятую бумажку.

– Угу,– одобрительно сказал мент, поворачиваясь к остальным спиной.– А чего мятая такая? Не фальшивая?

Мент, как раз в этот момент обыскивавший Славу, остановился.

– Обижаешь! – шепотом ответил лидер сатанистов.– Просто помялась немного.

– Проверим! – Мент включил фонарь.– Ага, нового образца. Ладно. Договорились. Пять минут – и чтоб духу вашего не было! И барахло приберите, ясно?

Патруль исчез в темноте.

– Бля! – выдохнул Кошатник.– Я думал: крездец!

– Собирай вещи! – прикрикнул на него Николай.– Хорошо, что ножей с собой не взял.

Кошатник что-то буркнул.

– Ты опять, что ли, придурок, с заточкой ходишь?

Коротышка не ответил. Он быстро-быстро запихивал вещи в сумку.

– Мудак! – Николай влепил ему ногой под зад.

Кошатник ткнулся рожей в землю, но не пикнул. Встал, отряхнулся и продолжал собираться.

– Все! – скомандовал лидер сатанистов.– А теперь бегом!

Сборы заняли меньше минуты.

Еще через три минуты они перелезли через ограду кладбища и оказались на проспекте. Николай махнул рукой, останавливая такси.

– В центр. Быстро, пока мост не развели.

– Сколько ты ему дал? – уже в машине спросил Слава.

– Сто баксов.

– Неслабо.

Юра Матвеев издал неопределенный звук. Лидер сатанистов глянул на него через зеркальце над лобовиком, вопросительно поднял брови: ты видел?

Юра чуть заметно кивнул: да.

Николай улыбнулся.

Да, Юра понимал, почему они так быстро бежали с кладбища. Когда мент подсвечивал полученную купюру, Матвеев тоже смог ее рассмотреть. И совершенно отчетливо увидел ее денежное достоинство.

Десять. Рублей.

Глава вторая

Оперуполномоченный Валентин Филькин не без интереса изучил материал. Дела, которые «розыскники» спихивали «убойщикам», можно было разделить на две основные группы: те, в которых действительно мог предполагаться криминального происхождения труп, и дела о лицах, скорее всего живых, но бесперспективных с точки зрения поиска. Первая группа действительно относилась к компетенции отдела по расследованию убийств; вторая представляла обширный набор «глухарей», который ОРО удалось перевесить на «убойщиков». Дело Суржина и Куролестова с большой вероятностью относилось к первой категории. При этом Филькин догадывался: значительную часть наработок Онищенко оставил за кадром. Некоторые «умолчания» были очевидны. Например, в отношении ОП «Броня». И почему не прослежены связи Суржина? Да, у него ни семьи, ни родственников, но друзья, помимо пропавшего Куролестова, должны были быть! Абсолютно непонятно, чем этот Суржин занимался в своей комиссии. Опрос его начальника на редкость малоинформативен. Конечно, он депутат и все такое, но на вопрос, в чем состоял круг профессиональных интересов пропавшего, получен ответ совершенно невразумительный. Мол, его обязанности «связаны с вопросами соблюдения конституционных прав граждан». И опытный опер, как ни в чем не бывало, переходит к следующему пункту. Делает вид, что верит заявлению Кренова, будто председатель комиссии понятия не имеет о том, чем эта комиссия занимается. Классно! Полное ощущение, что Онищенко просто отбывает номер и всерьез искать Суржина не намерен. Однако по другим линиям опер роет в полную силу и весьма успешно. Буквально в считанные часы выходит на «Броню», затем на дачу Мучникова. Тут же находит вполне однозначные свидетельства того, что Суржин рядом с этой дачей был! И неожиданно формальный – мягко говоря – допрос ее хозяина. И все. Больше Мучниковым вообще никто не занимается. Зато Онищенко усердно ищет какого-то пацана, уклоняющегося от армии. И еще пару таких же сопляков, которых сдали ему «частники». Ищет и не находит, хотя ежику понятно, что Суржин – слишком крупная рыба для кучки малолетних пэтэушников. А вот Мучников-то уже к ответственности привлекался. Филькин знал это совершенно точно, поскольку сам четыре года назад присутствовал на суде. Стоял в новенькой сержантской форме рядом с обвиняемым. Правда, суд Мучникова оправдал, но не за отсутствием состава, а за недоказанностью. А речь шла ни много ни мало о даче должностному лицу взятки в размере тридцати тысяч долларов! И было доказано, что деньги действительно принадлежали Мучникову. Просто, вместо того чтобы обратиться к профессионалам, должностное лицо, «культурный» чиновник городского ранга решил обойтись собственной службой безопасности и двумя сотрудниками вневедомственной охраны.

Деньги и запись разговора, в котором Мучников без стеснения говорит, за что он платит,– и хитрожопое должностное лицо может из клиента веревки вить. Но клиент оказался не лыком шит и в дипломате у него лежало устройство, препятстующее как записи, так и приему-передаче. А плотный конверт с тремя упаковками стодолларовых купюр он успел схватить со стола и сунуть за пазуху, едва бравые охранники, потрясая дубинками, ворвались в кабинет. Конверт они, конечно, отняли, но на свою собственную голову, поскольку Мучников, препровожденный к отделение милиции, тут же накатал заявление: «…напали, ограбили!» И два «уважаемых свидетеля» у входа в кабинет, которым Мучников показывал деньги, якобы демонстрируя свою крутизну. И деньги при этом совершенно легальные: переданы шведскими продюсерами в качестве оплаты за турне русской балетной труппы по Скандинавии. В общем, не передай группа захвата указанный конверт сразу же, вместе с «задержанным» – и сидеть бы всей компании на суде по другую сторону барьера. Но «культурному» чиновнику все равно эта разборка накануне выборов стоила и кресла, и будущего депутатства.

Сейчас, вспоминая ту историю, Филькин был почти уверен, что чиновника просто подставили. А если это действительно так, то неплохо бы выяснить, кто были главные соперники «культурника» в депутатской гонке. Не эти ли персоны оказались в конфликте с непосредственным начальником пропавшего Суржина? Так или иначе, но Мучников – фигура вполне сравнимая с Суржиным. Работать с ним надо плотно. Депутата хорошо бы тоже потрясти. И с Онищенко не все ясно: с чего это вдруг старший оперуполномоченный «убойного» отдела Центрального района вдруг меняет профиль и перебирается в Красногвардейский оперативно-розыскной?

Филькин глянул на часы и решил «пробить» Онищенко прямо сейчас. Сказано – сделано. Филькин провел ревизию бумажника и насчитал шестьдесят шесть рублей шестьдесят копеек. Символическое число. Но на бутылку хватит. Опер полистал записную книжку, отыскал нужный номер… Через три часа Филькин был пьян в хлам. Но цели добился. История перевода Онищенко хранилась у него в памяти, в месте вполне надежном, поскольку не было у Филькина привычки забывать наутро то, что было вечером. Независимо от количества принятого.