Абсолютное зло - Мазин Александр Владимирович. Страница 28

– Я не уверен, что моя девушка согласится,– с сомнением произнес Юра.

– Если она подходит, мы ее уговорим,– сказал Николай.– А если не подходит, тогда найдем тебе другую!

– А если я не хочу другую?

– Юрий! – строго произнес лидер сатанистов.– Ты же не презервативы выбираешь! Есть ритуал посвящения. Древний ритуал. Даже если бы я захотел его изменить персонально для тебя – не смог бы. Это же магический ритуал, парень! Изменишь хоть мелочь – и он не сработает. Хорошо проверенный ритуал – как кулинарный рецепт. Сделай правильно – получишь результат. Предсказуемый результат. Добавишь не то – и получишь вместо деликатеса несъедобную дрянь. Или вообще отравишься.

– Но тогда, на кладбище, ты предлагал мне присоединиться! – неожиданно вспомнил Матвеев.– И никаких девушек не требовалось!

– То был малый ритуал! – ответил Николай.– Ты отказался и был прав. Это не для тебя. Это слишком мелко. Данной мне властью я освобождаю тебя от малого посвящения! – Лидер сатанистов высокомерно задрал подбородок.– Ты сразу шагнешь через две ступеньки. Доволен?

Юра подумал немного, потом спросил:

– Когда вас познакомить?

Николай взял со стола астрологический календарь, полистал, пошевелил губами, словно что-то рассчитывая…

– Завтра в четырнадцать тридцать. На Марсовом. У Вечного огня.

– В четырнадцать тридцать она на работе.

– Пусть возьмет отгул. Это благоприятное время. Уговори ее. Считай это первым заданием. Сделаешь?

– Да,– кивнул Юра.– Мы придем.

Глава четвертая

Первое, что услышал Филькин, когда нажал кнопку звонка,– злобный собачий лай. Затем настороженное:

– Кто?

– Милиция,– ответил опер и развернул перед глазком удостоверение.

– Минуту. Я уберу собаку.

Минута растянулась на пять. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: возней с собакой приготовления хозяина к впуску оперуполномоченного не ограничились. Хотя, по словам участкового, ни в чем подозрительном гражданин Мучников замечен не был. О том, что когда-то этот гражданин представал перед судом, участковый понятия не имел. Неудивительно. Чья-то заботливая рука изъяла из архивов все упоминания об этом неприятном эпизоде.

Дверь открылась, и Филькин отметил, что за четыре года Мучников не только не постарел, но даже вроде поздоровел. Правда, в зал суда его доставили из следственного изолятора, а камера не способствует бодрому виду.

Плечи хозяина облегал черный бархатный халат, надетый поверх белой, застегнутой на все пуговицы рубашки. А из-под халата виднелись черные брюки с тщательно отглаженными стрелками. К ним куда больше подошли бы галстук и пиджак, а не домашний халат.

Филькин представился.

Мучников на удостоверение даже не взглянул.

– Чем обязан? – сухо спросил он.

– Может, пригласите войти? – заметил опер.– Наш разговор может оказаться долгим.

– Тогда имеет смысл его отложить,– недовольно произнес хозяин.– Я тороплюсь.

– На ваше усмотрение.– Валентин с деланным безразличием пожал плечами.– Но, боюсь, у меня тоже не будет времени приехать к вам еще раз…

Мучников пожал плечами: мол, мне-то что за дело?

– …Поэтому я сейчас оставлю вам повестку, и завтра в девять ноль-ноль…

– Ладно уж,– надменно перебил хозяин.– Пройдемте в кабинет.

Кабинет господина Мучникова впечатлял. Старинная мебель, на стене – ковер, украшенный скрещенными саблями и парой дорогих охотничьих ружей. На столе, между подсвечниками из черного серебра – серебристая папочка ноутбука.

– Разрешения есть,– сказал хозяин, поймав взгляд опера, брошенный на оружие.– Показать?

– Не нужно.

– Присаживайтесь за стол. И задавайте ваши вопросы. Я уже сказал: у меня мало времени.

– У меня тоже.– Филькин опустился не на стул сбоку от стола, на который указал хозяин, а в стоящее поодаль широкое кожаное кресло.– Думаю, сначала мы побеседуем попросту, без протокола,– произнес он со значением.

– Мне нечего скрывать,– тут же отреагировал Мучников.– Особенно если вы по поводу хулиганства, учиненного на моем участке в Ландышево.

Опер покачал головой.

– Нет,– сказал он.– Я не по поводу хулиганства. Я работаю по делу об исчезновении гражданина Суржина.

– Не имею чести знать.

– Возможно,– согласился Филькин.– Кое-кого из его знакомых вы знаете наверняка…

Когда Филькин назвал имя, спокойная деловитость соскользнула с лица Мучникова, словно кто-то сдернул резиновую маску. Глаза сверкнули, губы сжались в тонкую полоску, вздулись и заходили желваки…

– Да,– процедил он с нескрываемой злобой.– Верно. Что вам надо?

– Правду,– сказал Филькин.– Только правду и ничего более…

Мучников не признался. Даже без протокола. Даже когда Филькин выложил один за другим все, ну, почти все свои козыри, оставив в загашнике только один: таинственное исчезновение материалов по делу о взяточничестве. У опера сложилось ощущение, что к исчезновению Суржина Мучников действительно не имеет прямого отношения. Но что-то знает наверняка. И точно знает, откуда взялись в канаве у ворот дачи ключи от квартиры и машины пропавшего.

Мучников не признался, но намекнул, что может кое-что узнать. И сообщить Филькину. Неофициально. Причем уже завтра. Опер был вполне удовлетворен результатом. И еще Филькин очень жалел о том, что не может послушать, с кем будет созваниваться Мучников сразу после ухода опера. В качестве утешения Филькин решил проследить, куда Мучников отправится за сведениями или помощью.

Это удалось выяснить без труда. Прямо к народному избраннику Кренову.

Поздним вечером старший лейтенант Филькин, вполне довольный прожитым днем, вошел в свой подъезд. Там его уже ждали.

Глава пятая

«…Установлено, что объект Пастор, предположительно знакомый с лидерами второго уровня разрабатываемой организации, является членом С.-Петербургской коллегии адвокатов И. И. Звенькинским (дополнительные материалы см. Приложение 1).

Новый контакт Шамана нами также установлен: Матвеев Юрий Юрьевич, 1981 года рождения. (См. Приложение 2.) Ему присвоен оперативный псевдоним „Ключ“. Предварительный анализ показал: по своим социальным и личным качествам К. представляет для разрабатываемой организации перспективную единицу. Вероятность его продвижения на следующий уровень, по оценкам психологов, близка к восьмидесяти процентам. В связи с этим намеченный контакт с К. с целью превентивной беседы-предупреждения считаю нецелесообразным. К. может быть использован втемную для внедрения в первичную организацию, которую возглавляет Шаман. При этом следует подготовить ряд оперативных мероприятий, которые не позволят Ш. провести полную психологическую обработку новичка. В случае положительного результата и закрепления К. в секте мы можем установить с К. прямой оперативный контакт и посредством имеющихся у нас документальных материалов и видеозаписей открыть К. деструктивный характер секты с целью дальнейшего использования К. в наших интересах. По предварительным оценкам, вероятность того, что К. пойдет на сотрудничество и уже в этом качестве сможет внедриться на второй уровень разрабатываемой организации, составляет около сорока процентов.

Для обеспечения внедрения предлагаю провести следующие мероприятия…»

Из рапорта майора Д.

Анфилада комнат. Гостиная, библиотека, столовая. Антикварная мебель, тщательно и со вкусом подобранная обстановка. Потемневшие от времени картины. Над длинным дубовым столом в гостиной – тяжеленная хрустальная люстра.

– Ничего себе хоромы! – восхитился Юра шепотом.– Побольше, чем у твоей Альбины.

– Ага,– тоже шепотом проговорила Даша.– Восемь комнат! Ты прикинь, сколько уборки!

– Ничего, Дашенька, я справляюсь,– раздался из кухни голос хозяйки.

Слух у Наташи оказался острее, чем они думали.

– Идите сюда, будем кофе пить. С вашими пирожными.

Кухонька, в отличие от остальных интерьеров, выглядела совершенно обычно. И уютно.