Полная заправка на Иссоре - Михайлов Владимир Дмитриевич. Страница 15

– Старайтесь соблюдать спокойствие, – негромко посоветовал вновь оказавшийся рядом с троицей прекослов. – И любым способом выражайте самое глубокое уважение к высокому Сброду и, по возможности, некоторый страх перед ним. Собреды любят, когда им напоминают об их всемогуществе.

– Не знаю… – с сомнением пробормотал Изнов. – Уважения они как-то не вызывают. Сильно смахивают на шантрапу. Да и слишком уж их мало. Неужели эта горстка иссов может решать серьезные вопросы?

– Решать – нет. Но голосовать может. У нас ведь доверительная система.

– А это еще что такое? – не удержался от нового вопроса Изнов. – Мне как правоведу и парламентарию это очень интересно.

– Вначале Сброд работал непродуктивно, потому что никак не возникала критическая масса – количество голосов, необходимое для законного принятия решений. Собреды ведь тоже люди, и кроме осуществления власти у них могут быть и другие интересы, свои личные, разве не так? Ну, там, походить по торговым рядам, по веселым закоулкам, повстречаться с деловыми людьми – мало ли… Так что когда наступал очередной час решения, критической массы не собиралось. Тогда и приняли великий закон о доверительности. Если через три часа, допустим, надо будет голосовать некий закон, а мне донельзя нужно в тот же час быть совсем в другом месте, я подхожу к любому из тех собредов, кто сейчас не занят – к вам, допустим, – и доверяю вам свое право голосовать, зная, что через несколько часов вы попросите о том же меня. И подобным образом больной вопрос уладился.

– В таком случае они могли бы и начать, коль скоро мы здесь, – заметил прислушивавшийся к их разговору Федоров. – Что это они тянут кота за разные принадлежности?

И в самом деле, заседание все не начиналось, собреды шлялись по залу, переговаривались; в одном углу небольшая кучка носителей власти разом засмеялась, как бывает после рассказанного анекдота; на них недовольно оглянулся еще один, погруженный в чтение толстой книги в пестрой обложке. Кто-то закусывал, одновременно перелистывая какие-то бумаги, трое или четверо откровенно дремали, один даже громко всхрапнул, но тут же пробудился и быстро заморгал глазами.

– Честное слово, надо придумать хоть какое-то развлечение, – решил Федоров. – Скажите, прекослов, раз тут рассматриваются судебные дела, то не можем ли мы предъявить встречный иск по поводу угона принадлежащего нам корабля?

– Корабль угнан? С чего вы взяли? Откуда…

– Получил такую информацию.

– Невероятно! Просто не могу поверить!

– Да вы не волнуйтесь так… Но если известие подтвердится – мы вправе?

– Отчего же? Вполне, – согласился прекослов. – Но лишь после того, как будет установлено, что корабль действительно принадлежал вам – а это возможно только после рассмотрения вашего дела и вынесения приговора, поскольку все зависит от него. Так что потерпите. Но, кажется, они все-таки начнут. Вот уже и заклинатель вышел.

И в самом деле, на подиуме, перед длинным столом, появился долговязый исс в черном одеянии. Остановившись напротив середины стола, он медленно поднял руку и низким печальным голосом провозгласил:

– Да будет смещено правительство!

– …Правительство… – вразнобой, уныло откликнулся зал.

– Да будет низложен президент!

На этот призыв зал ответил более оживленно.

– А мы тоже должны отвечать? – шепотом поинтересовался Изнов.

– Ни в коем случае! Вы ведь не имеете гражданских прав.

– Ну и слава Богу.

Заклинатель на сцене тем временем продолжал:

– Защитите председателя! Защитите председателя! Защитите…

– А кто ему, собственно, угрожает? – не утерпел, чтобы не поинтересоваться, Изнов.

– Да никто. Это такая формула. Все эти возгласы – древний ритуал. Мы очень любим традиции. Так открываются все заседания Сброда.

Выполнив свою миссию, заклинатель достойно удалился за кулисы, а за столом поднялся другой деятель.

– Очередное заседание Великого и Вечного Сброда объявляю открытым, – сказал он. – При рассмотрении первого вопроса Сброд будет выполнять функцию Правосудия, во втором же – Законодательно-творческую обязанность. Напоминаю, что во втором отделении будет обсуждаться вопрос о значительном увеличении преимуществ, какими наделены собреды по сравнению с населением, не облеченным доверием. На этот раз речь пойдет о расширении прав на жилье… Ну, что у вас там? Вопрос?

– Вот именно! – донеслось из зала. – Почему столь важный для жизни всей Иссоры вопрос стоит в повестке дня вторым, а рассмотрение какого-то пустякового дела – первым? Требую разъяснений.

– Хранитель Ритуала, – обратился председательствующий к другому иссу из числа сидевших за столом. – Выскажите ваше мнение.

Спрошенный с готовностью ответил:

– Согласно ритуалу и традиции первый вопрос должен рассматриваться первым в силу того, что он идет под первым номером. С другой стороны, если Великий Сброд обсудит и примет закон о рассмотрении первым вопросом другого вопроса, то этот другой вопрос тем самым станет первым вопросом и должен будет рассматриваться первым в силу того, что он первый. Однако в соответствии с ритуалом правосудие должно свершаться быстро и непредвзято, а согласно традиции номер одна тысяча сто шестнадцать другие первые вопросы не могут рассматриваться в присутствии посторонних нарушителей законов, традиция же восемьсот шестьдесят четвертая предписывает не обсуждать вопросов, касающихся внутренних дел Иссоры, в присутствии иностранных подданных. В данном же случае в зале присутствуют доставленные на заседание и находящиеся под охраной наших доблестных воинов нарушители закона, являющиеся иностранцами. В свою очередь, традиция номер ноль ноль семьдесят пять запрещает переутомлять воинов и отягощать их чрезмерным множеством задач. Но если мы сейчас потребуем от них удалить нарушителей законов из зала, а потом вновь доставить их сюда, мы можем вызвать неудовольствие Департамента обороны, которое способно повлиять на политику доброжелательства, проводимую нашими Силами по отношению к Великому Сброду. Следовательно, самым правильным будет – первым рассмотреть тот вопрос, который и значится первым в порядке дня. Тем более ничто не указывает, что рассмотрение это потребует много времени.

– По-моему, все ясно, – заключил председатель. – Итак, начинаем обсуждение закона о конкретных нарушителях законов. Слово имеет начальник Законодательно-карательного подразделения Сброда. Пожалуйста.

Начальник подразделения торопливо просеменил по залу и утвердился на стоявшей пониже стола трибуне.

– Предлагаю вниманию высокоуважаемых собредов проект закона о грубейшем нарушении и попрании законов Великой Иссоры субъектами, назвавшими себя при задержании явно вымышленными и нелепыми именами. (В зале слегка оживились.) Оглашаю текст законопроекта: за нарушение законов, подробный перечень коих имеется в Полном Своде Законов Великой Иссоры с начала дней и которые в настоящем приговоре не называются, дабы не перегружать внимания уважаемых собредов, – указанных преступников предать смерти, имущество же их конфисковать в пользу властей с реализацией обычным способом. Проект всесторонне рассмотрен, изучен и проанализирован на предмет соответствия высшему закону Иссоры Законодательно-карательным подразделением и выдвигается на рассмотрение Великого Сброда для обсуждения и принятия. Текст передаю в писарскую команду.

И, сделав несколько шагов, он медленным и плавным движением руки положил бумагу перед председательствующим.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес руководитель. – По-моему, это очень хороший законопроект. Краткий и точный. Я думаю, что мы можем принять его целиком. Постойте, постойте, отойдите от микрофонов. А я вам говорю – отойдите. Да я дам вам слово, дам, только потом. Что? К порядку ведения? Ну, пожалуйста, если уж вы иначе не можете… Включите первый микрофон.

– Согласно демократическим установлениям, – проговорили в первый микрофон, – субъектам должно быть предоставлено право доказать свою невиновность в нарушении отдельных законов. Поэтому немедленное принятие законопроекта я считаю невозможным.