Приют ветеранов - Михайлов Владимир Дмитриевич. Страница 24

– Так оно и было.

– Так или почти так – не имеет значения. Важно другое: эти органы передаются в ваше распоряжение совершенно бесплатно, не так ли?

– Само собой разумеется! Их возможная стоимость многократно покрывается работой наших врачей в Пристани Ветеранов.

– Иными словами, вы их не покупаете. Не перевозите через границу. И, следовательно, не должны платить ни цента, ни пфеннига, ни су, ни мараведиса ни в качестве пошлины, ни в каком-либо другом качестве.

– Совершенно верно.

– С другой стороны, именно эти поступления трансплантатов, пусть не совсем официальные, но – и это главное – абсолютно законные и составляют разницу, к которой уже придираются страховщики и в которую, несомненно, вцепятся таможенники и налоговый департамент. Вот как мы с вами будем аргументировать в случае, если такая надобность возникнет.

– Все чудесно.

– Но, возможно, дело все же принимает более серьезный оборот.

– В чем суть?

– Мне звонили из Москвы.

– Кто? Берфитт?

– Нет. Он куда-то выехал. Но по его поручению. И новость, как мне сказали, не самая приятная. Вам известно такое имя – Докинг?

– А в чем дело? Ну, говорите же!

– Докинг прилетел в Москву.

– И зачем же он там оказался?

– А вы подумайте, – посоветовал Менотти. – И догадаетесь сами.

– Вы сказали: Берфитт уже вылетел куда-то?

– Сегодня рано утром – первым же рейсом. Вероятно, туда, в Африку, куда же еще? Надо предостеречь его. А вам следует как можно скорее сделать то, чего хотел Берфитт: ехать в Москву. Тот главный врач, что присутствует там сейчас – ну тот, не помню, как его, из пражской клиники – совершенно не в курсе многих деталей. Вам надо быть там.

– Это легче сказать, чем сделать. Предупредить Берфитта вряд ли возможно, сейчас до него мы вряд ли доберемся. Но это же само по себе еще ничего не значит! Это может быть просто удар вслепую… Послушайте, мэтр. Пожалуйста, свяжитесь с… кто там в Москве. Пусть они найдут Докинга и не спускают с него глаз. И если решат, что он становится для дела по-настоящему опасен… ну, можно же сделать что-нибудь такое! И побыстрее, пока Докинг не успел засеять Москву своими агентами.

– Не думаю, чтобы ему там это позволили.

– А я не исключаю, что он может прийти к какому-то соглашению с тамошним начальством. Все возможно, и все очень серьезно, адвокат. Поэтому начинайте действовать немедленно. Я, в свою очередь, сделаю то же самое. Но что касается моей поездки в Москву – она состоится, во всяком случае, не сегодня.

Петр Стефанович Загорский, известный ограниченному кругу друзей и деловых знакомых под прозвищем Роялист (вульгарного слова «кликуха» он не признавал), заканчивал обедать у «Максима», когда перед его столиком остановился человек. Загорский покосился недовольно, однако узнав появившегося, после секундного колебания кивнул ему на стул напротив себя и продолжал медленно, смакуя, пить кофе. Пришедший вынул сигару, но, перехватив недовольный взгляд Роялиста, закуривать не стал.

– Прекрасная погода на дворе, – сказал Загорский, допив и прикоснувшись к губам салфеткой.

– Мне не нравится этот тополиный пух, – откликнулся пришедший. – Но я искал вас по другому поводу.

Загорский покачал головой.

– Вы зря потратили время, любезный. – Он бросил салфетку на стол, провел пальцами по аккуратным седеющим усам. – Мне тоже не нравится эта растительность. Так что я незамедлительно уезжаю на воды.

– А если вас попросят отложить поездку на день-другой?

– На воды, за пределы отечества. В мою хибарку на Средиземном…

– Вы не ответили.

– Может быть, я и не собираюсь отвечать еще что-либо. Думается, сказанного достаточно для умеющего слушать.

– Я говорю очень серьезно, Роялист.

– Не помню, чтобы вы занимались историей или музыкой хотя бы. Так что оставьте не свойственную вам терминологию. Серьезно?.. Хотел бы я знать, каков уровень этой вашей серьезности.

– Тогда слушайте. Меня попросил разыскать вас Банкир.

После краткой паузы Загорский протянул:

– Звучит красиво… Чего же хочет… гм-гм… мистер Морган?

– Он просит вас нанести визит.

Роялист поморщился.

– Это не предусмотрено моим календарем. Вообще, в такое время года не хочется думать о работе…

– Он это понимает. И просил передать, что все неудобства, связанные с нарушением ваших планов, будут учтены. От себя добавлю: если вы собрались отдыхать на юго-западе планеты, благодарность Банкира окажется никак не лишней.

– Возможно, возможно… Он считал баранки?

– Если не ошибаюсь, он загнул шесть пальцев.

– Ах, вот как…

Петр Стефанович позволил себе секунду-другую помолчать, серьезно размышляя.

– Кто же так нуждается в моих услугах?

– Некий иностранец.

– Интересно. Хорошо обеспечен?

– Вообще никто не проверял. Тут дело совершенно иного порядка. – Собеседник адмирала со значением поморгал. – Высокая политика, я так понимаю.

– Детали мне не нужны. Чем меньше знаешь, тем спокойнее… в случае чего. Но хочу услышать: если там окажется что-нибудь… такое?

– Все ксивы – наши. Остальное не волнует.

– Устраивает.

С лацкана модного клубного пиджака Петр Стефанович сдул крошку. Вздохнул.

– Мои условия должны быть вам известны: полная предоплата.

– Никто не возражает.

– Если так – готов выслушать детали.

Собеседник покосился по сторонам.

– Не турбуйтесь, – успокоил его Петр Стефанович. – Здесь все заботятся о своем здоровье. И никому даже в голову не придет играть со мною во что-нибудь, более сложное, чем «очко».

– Ну, раз вы даете гарантию… Слушайте внимательно.

Роялист выслушал и сказал:

– Может, кому-то жизнь и перестала казаться привлекательной. Но не мне. На улице, на пляже, в электричке или метро, или где… Это все варианты для начинающих. Я буду работать только на месте. Не в том я уже возрасте, чтобы бегать трусцой по улицам и переулкам. С такими предложениями могли бы ко мне и не обращаться.

– Но туда соваться опасно – намусорено, дальше некуда. Да что я буду вас учить.

– Нет, – возразил Петр Стефанович. – Все знают, что место работы определяю я. Я вам не рогожа трепаная с вокзала. У вас там хоть что-нибудь схвачено?

– Там довольно сложно…

– Это ваши проблемы. Слушайте меня. Игра будет такая. Вы снимаете мне номер, и я туда въезжаю, как достойный гражданин. Номер нужен на неделю. Хотя засиживаться там, как понимаете, я не стану. Наутро вы обеспечиваете мне факс на гостиницу – со срочным вызовом, ну, допустим, в Тюмень. Текст сугубо деловой. Билет на самолет. Чтобы выйти так же чисто, как я туда войду. Такси подгонять не надо: пусть все будет естественно.

– Не боитесь засветиться? На воздухе мы могли бы обеспечить вам страховку. А там, внутри – вряд ли.

Роялист усмехнулся:

– Что на меня можно навесить? – Он опустил глаза на свои длинные, музыкальные пальцы, поиграл ими. – Оружия на мне не найдут, а все прочее – семечки. Воспитанные люди выходят из дому в перчатках, даже и в такую погоду. Короче, сколько вам нужно времени, чтобы подготовить мой выход? Включая финансовую сторону.

Собеседник ответил сразу, как если бы все было продумано заранее:

– В пределах трех часов.

– Годится. Я успею уложить лахи. Обеспечьте мне надежную машину… ну, скажем, до Волоколамска. Там я сяду в поезд и прибуду самым естественным образом. В спальном вагоне. Обеспечьте мне место в нем. Билет с поезда – из спального вагона, но от Великих Лук – организую сам, а вы подготовите достойную встречу на вокзале, хорошую машину с казенным номером, никак не с частным! – чтобы доехать до гостиницы. Остальное уже моя забота.

– Улажено, – кивнул собеседник.

– И вот еще… Чтобы не было таких грязных бумажек, какие, помнится, вы мне подсунули в последний раз. Кстати: десять процентов от суммы – родными, остальное – как у людей. И тут, и там сотнями.