Тело угрозы - Михайлов Владимир Дмитриевич. Страница 120

– Не жалуюсь. Только не представляю – что, хотите поручить мне коробочки клеить?

– Выслушайте меня спокойно. За время вашей политической деятельности я спонсировал вас и ваших присных уж не помню точно – насколько, но на достаточно большую сумму, согласны?

– Хотите взыскать долги? – усмехнулся оппозиционер.

– Хочу спросить: вам это приятно было? Просить деньги, пусть и с большим достоинством. Не хотелось ли вам самому…

– По-вашему, я должен был взятки брать? Или продавать секреты?

– Фу! Итак: не хотелось ли вам самому помешать большой ложкой в котле, в котором варятся настоящие деньги? Большие? Не те, что перепадают политикам – хотя для рядового гражданина, и даже для средней руки делового человека суммы эти звучат легендой, – но Деньги с большой буквы?

– Не знал, что наш посол даже и в Штатах может столько заработать. Отмыванием, что ли? Увы, честь, как говорится, дороже.

– Ну-ну, не валяйте дурачка – простите за грубость, но именно этим вы сейчас и занимаетесь. На самом же деле прекрасно знаете, что в мире существуют эти деньги, и понимаете, в общем, у кого они: в глобальных домах. Вот я и предлагаю вам: пока вы в простое, не хотите ли потрудиться на глобализм – высшую стадию развития империализма, как повторил бы классик? Повторяю: не отходя от кассы. Вам просто обеспечат нужный технический антураж – чтобы вы могли делать все нужное. Ваш опыт и здравый смысл… Только не говорите, что вы не финансист: я внимательно следил, как вы распоряжались вкладами спонсоров, и могу лишь выразить одобрение. Сразу же замечу: вашей дипломатической деятельности это не помешает, поскольку сейчас ее еще нет, а в дальнейшем – решите сами. Итак – да?

Политик успел – в общих чертах, конечно, – оценить новую ситуацию.

– Да.

– Я и не сомневался. Тогда слушайте: сейчас, по сути, происходит переход в новые руки больших пакетов акций тех суперфирм, кто еще не входит в глобальную организацию – а такая есть, есть. Вам будет подчинена хорошая группа профессионалов – там, на Западе. Операционной базой станет Банк Четырех Америк – не знали? Теперь будете. Задача ваша на время, остающееся до Конференции и залпа, заключается в том, чтобы…

– Вы не боитесь, что нас могут прослушивать?

– Нет. Я – далеко в открытом море, а с вашей стороны за чистотой связи следят очень внимательно. Подробнее может рассказать мистер Столбовиц.

– Вот как? Я начинаю понимать…

– Не будем отвлекаться. Итак, пока небесное тело предоставляет нам такую возможность…

8

Возвращаясь мыслями к этому самому телу, мы должны предположить, что было причиной нового изменения характеристик его движения. Ракетой с «Урагана» тело было атаковано не фронтально, но и не с фланга, а, как сказал бы моряк, в скулу. Угол атаки был выбран не случайно, а рассчитан на Земле. Предполагалось, что такой удар выполнит сразу два добрых дела: несколько замедлит скорость и столкнет тело с орбиты – пусть и на чуть-чуть, но все же, – в направлении от Солнца, следовательно, опять-таки – замедлит продвижение. Проведение спектрального анализа являлось лишь целью номер три. Экипаж эту задачу выполнил точно, и вовсе не он был виноват в том, что результат оказался не совсем таким, как предполагалось.

Все оправдалось бы в точности, если бы, во-первых, Тело Угрозы имело правильную форму и в полете вращалось вокруг стабильной оси. И во-вторых – если бы американцы не добавили. Однако на самом деле тело, как прекрасно видели наблюдавшие его астро– и космонавты, обладало формой абсолютно неправильной, с выступами и впадинами, было таким, каким, вероятно, откололось неизвестно когда, где и от чего – поскольку свой долгий путь совершало не в водной или воздушной среде и никакие разрушительные силы на него не действовали. И вращалось оно, разумеется, вокруг собственного центра тяжести – однако это вовсе не значит, что ось вращения была устойчивой: напротив, вращение это скорее напоминало кувыркание. Так что заранее рассчитать, как поведет себя космический путешественник после удара и взрыва, вряд ли вообще было возможно.

Ракета ударила не в ту относительно гладкую площадку, в какую была нацелена, а буквально в нескольких метрах от нее – туда, где уже поднимался крутой склон. Таким образом, направление удара оказалось вовсе не таким, какое предполагалось. И последствия его – тоже. Склон, в который ударила ракета, вовсе не был откосом какого-то достаточно массивного возвышения; на самом деле его следует назвать скорее гребнем – достаточно широким, высоким, но, увы, тонким. И мощности боевой части ракеты оказалось достаточно, чтобы раздробить этот гребень на множество больших и малых осколков. Часть их стала сразу же удаляться от тела в пространство, другая – и в том числе самые крупные фрагменты – ударила в само тело именно из-за его неправильной формы и, уже отразившись, тоже укатила вдаль. Большинство их при этом продолжало двигаться в том же направлении, что и само Тело Угрозы, – но с отклонениями в разные стороны; они никакого вреда никому своим разлетом не принесли – пока, во всяком случае; другая же, меньшая часть осколков полетела под почти прямым углом к траектории; и вот два из этих осколков, на беду, зацепили «Амбассадор», а еще три опасно приближались и к «Урагану»; там, впрочем, вовремя успели заметить, что у американцев что-то неладно, и начали маневр уклонения от грозящей опасности. И все же это удалось не вполне.

Меньше всего, на первый взгляд, во всяком случае, пострадало от атаки само Тело Угрозы. В конце концов, и масса его, и скорость были таковы, что все изменения, возникшие в его параметрах в результате взрыва, смело можно назвать едва ли не микроскопическими: в движении и ускорении счет шел на сантиметры и сантиметры на секунду в квадрате; в массе и совсем какие-то, может быть, десятые, а то и сотые доли процента. Исчезающе-малые нарушения; но ведь это только так говорится – «исчезающе»: на самом деле исчезнуть они никуда не могут, и воздействия их будут накапливаться (недаром в этом слове ясно слышатся «капли»): по капле, по капельке, однако же капля камень точит – было бы время! Так что, может быть, и хорошо, что времени до встречи – или до расхождения с Землей – оставалось уже не так много, скорее даже – мало. Сантиметры в секунду вряд ли успеют сложиться во многие километры за ту пару недель, которые нужны стае земных ракет, чтобы долететь – и ударить.

Опять-таки, конечно, – если не произойдет еще что-то неожиданное.

Но сейчас и в земных штабах, и на борту «Амбассадора» и «Урагана» над этими материями не задумывались. Была проблема более актуальная: из двух осколков, как бы покаравших оказавшийся в опасной близости корабль, почему-то лишь один из двух (так показалось вначале, под горячую руку), осмелившихся нанести небесному телу ущерб, первый осколок даже не ударил собственно в корабль, не нарушил его герметичности и, значит, не подверг опасности жизнь экипажа – на данном этапе. Он просто начисто сбрил антенну, ту самую остронаправленную антенну, при помощи которой осуществлялась связь с Землей. Таким образом, Центр и корабль взаимно оглохли и онемели, что и тех, и других серьезно взволновало: приближалось время, когда постоянная и надежная связь потребуется им больше, чем когда бы то ни было.

Но это – одна беда. Вторая была – трудно сказать, лучше или хуже; ясно только, что пришлась она совершенно не ко времени и не ко двору. Заключалась же она в том, что второй осколок, также не вскрыв корабля, ударил тем не менее по двигателю – не так, чтобы совершенно обездвижить «Амбассадор», но достаточно, чтобы заметно ограничить его маневренность. Корабль тоже начал вращаться, и пришлось восстанавливать его ориентацию при помощи рулевых гироскопов. Однако ими совершенно устранить вращение не удалось, хотя оно и снизилось до минимума. Мало того: лишившись, хотя бы на время, возможности управлять своим положением в пространстве, корабль, подчиняясь притяжению тела, сразу же начал пусть и медленный, но неотвратимый путь по орбите вокруг небесного гостя.